Брат Гримм

Половина гамбургского района Ольсдорф (а может быть, даже и больше, чем половина) превращена в парк. Это самый большой зеленый оазис Гамбурга. На площади более чем четыреста гектаров растет множество деревьев, там разбиты прекрасно ухоженные сады, а все аллеи украшены превосходными скульптурами. Сюда, чтобы насладиться зеленым покоем, приходят многие жители и гости Гамбурга. Но «Фридхоф-Ольсдорф» (так называется это место) является парком с весьма специфическими функциями. Это самое большое кладбище в мире. Великолепные скульптуры «Фридхоф-Ольсдорфа» украшают мавзолеи, гробницы и могильные камни гамбургских мертвецов. Почти полмиллиона могил кладбища означают, что практически каждая семья Гамбурга имеет своего представителя на обширной территории «Фридхофа».

Когда Фабель прибыл на кладбище, на горизонте уже зарождалась розовая полоска восхода, а светлеющее утреннее небо было почти свободно от облаков. Фабель двигался следом за патрульной машиной из местного отделения полиции по проходящей через массив «Фридхоф» Кордес-аллее. Миновав водонапорную башню, он оказался на обширной территории, похожей на кладбище внутри кладбища. Это мини-кладбище окружал ряд широколиственных деревьев с почти полностью распустившейся весенней листвой. Фабель направился к месту, где было обнаружено тело, а вокруг него, словно молчаливые часовые, высились беломраморные, бронзовые и гранитные фигуры. Анна, Хольгер и Браунер уже были на месте, а ребята из команды Хольгера даже успели поставить полицейское заграждение вокруг тела. Когда Фабель подошел, все обменялись с ним угрюмым приветствием, весьма типичным для раннего утра на месте преступления.

Женщина лежала на спине со скрещенными на груди руками. У нее был такой вид, словно она спала. Над ее головой возвышалась большая статуя ангела в женском обличье. Ангел стоял с опущенной головой и вытянутой рукой так, словно смотрел на покойницу и пытался до нее дотянуться. Фабель огляделся по сторонам. Его внимание привлекло то, что все скульптуры вокруг были женскими, так же как имена на могильных камнях.

— Это место называется «Женский сад» — пояснила Анна, — и здесь хоронят только женщин.

Фабель понимал, что выбором места убийца хотел им что-то сказать. Он снова перевел взгляд на мертвую женщину. Ее поза почти полностью совпадала с позой Лауры фон Клостерштадт. Разница состояла в том, что эта женщина была темноволосой и не обладала красотой Лауры. Кроме того, она не была обнажена.

— Что это за наряд? — спросила Анна.

— Традиционный женский костюм женщин Северной Германии. Его обычно носят во время праздников многочисленные фольклорные группы.

— А вот и ваши глаза, — сказала слабо разбирающаяся в народном творчестве Анна, показывая на грудь покойницы и на рассыпанные по ней красно-белые предметы шаровидной формы. — Похоже, что у нас их некоторый переизбыток. Во всяком случае, имеется одна лишняя пара.

Фабель внимательно осмотрел тело, начав с головы и закончив ногами. На голове женщины был традиционный красный чепец с белыми кружевными оборками и завязанными под подбородком лентами. Плечи женщины прикрывала шаль веселой расцветки, и на ней была блузка с широкими фонарями-рукавами и черным, прошитым золотой нитью лифом. На лифе в беспорядке лежали глазные яблоки. Доходящую до лодыжек красную юбку убитой почти целиком скрывал белый передник. На ее ногах были белые носки толстой шерсти и туфли на низких каблуках. Рядом с трупом стояла небольшая плетеная корзина с краюхой хлеба.

— Наряд, судя по всему, аутентичный, — сказал Фабель. — Из тех, что переходят по наследству от матери к дочери. Личность установить удалось?

В ответ Анна лишь покачала головой.

— В таком случае нам следует распространить ее фотографию и описать детали костюма. Не исключено, что в каком-нибудь фольклорном ансамбле ее узнают.

— Вы обратили внимание на цвет ее чепчика? — спросила Анна, вручая Фабелю прозрачный пластиковый пакет для вещдоков.

В пакете был уже так знакомый ему листок желтой бумаги. Фабель вгляделся в листок и с трудом прочитал в бледном утреннем свете слова, написанные мельчайшим почерком: «Красная Шапочка».

— Ну и дерьмо! — бросил он, возвращая Анне пакет. — Нам только Красной Шапочки не хватало. Если мы его не возьмем, то этот мерзавец успеет пройтись по всем сказкам, собранным достойными братцами. Промежутки между убийствами становятся все короче, но мизансцены от этого не становятся менее изощренными. Все это было спланировано им заранее.

— Глаза, шеф, — вмешалась Анна. — Как насчет глаз? У нас имеется неучтенная пара. Это означает, что существует еще один жмурик, о котором мы не знаем.

— Если это не глаза Паулы Элерс, которые он хранил замороженными или каким-то иным способом.

— Не думаю, — сказал, подходя к ним, Хольгер Браунер. — Мы имеем две пары глаз. Обе пары человеческие и удалены не хирургическим способом, а с помощью грубой силы. Как я заметил, обе пары находятся в процессе десикации, но одна высохла больше, чем другая. Можно предположить, что эта пара была изъята несколько раньше, чем другая. Но никаких попыток сохранить их я не увидел. Их не заспиртовывали и не замораживали.

— В таком случае почему мы не нашли еще одно тело? — спросила Анна.

— Умный Ганс… — щелкнул пальцами Фабель. — Будь я проклят, если это не «Умный Ганс»!

Анна недоуменно взглянула на шефа.

— Я который день читаю эти треклятые сказки, — сказал Фабель. — Их так много, что он может выбрать любую из двухсот, чтобы долбануть по нам своим сценарием, но эту сказку я хорошо запомнил. Я не знаю, те же это персонажи, что и в «Гензель и Гретель», но девочку в «Умном Гансе» зовут Гретель. Впрочем, не важно. Сюжет сказки состоит в том, что мать несколько раз посылает Ганса к Гретель с простыми заданиями. Задание в основном заключается в том, чтобы вручить Гретель подарок. Каждый раз Ганс проваливает дело и возвращается с подарком от Гретель. Наконец мать дает сыну самое простое задание. Она говорит ему: «Умный Ганс, почему бы тебе не положить дружеский глаз на Гретель?» Иными словами, она предлагает сыну ласково взглянуть на девочку. Показать свое дружеское к ней отношение. Но Умный Ганс воспринимает ее указание буквально. Он отправляется вначале на пастбище, затем в овчарню и вырезает глаза у коров и овец. После этого он навещает Гретель и высыпает на нее глазные яблоки животных.

— Фу, какая гадость… — Анна посмотрела на тело. — Вот вам и связь, о которой вы говорили. Он связал «Спящую красавицу» с «Рапунцель» с помощью Лауры фон Клостерштадт, а «Рапунцель» с «Умным Гансом» посредством Бернда Унгерера.

— Совершенно верно. И вот теперь мы имеем «Красную Шапочку».

Фабель вгляделся в лицо мертвой женщины. Макияж был чересчур ярким, резко контрастируя с традиционным народным костюмом. Фабель повернулся лицом к Браунеру и чуть ли не с мольбой в голосе произнес:

— Хольгер, мне надо хоть что-нибудь. Дай мне возможность как-то зацепиться за этого парня. — Фабель тяжело вздохнул и добавил: — Анна, я возвращаюсь в Президиум. Зайди ко мне, как только закончишь все дела здесь.

— О’кей, шеф.

Фабель направился к Кордес-аллее. Птицы уже распевали во весь голос. Он где-то читал, что в «Фридхоф-Ольсдорфе» обитает множество видов редких птиц, а кладбищенские мавзолеи облюбовали в качестве своего жилья многочисленные колонии летучих мышей. Строго говоря, кладбище было хорошо защищенной природной зоной. «Как много жизни в предназначенном для мертвых месте!» — думал Фабель. Но его буколические размышления прервал крик Анны:

— Шеф, шеф! Сюда! Взгляните…

Фабель повернулся, увидел, как яростно машет ему рукой Анна, и чуть ли не бегом заспешил к телу. Труп уже подняли с земли и положили в пластиковый мешок. Ангел по-прежнему смотрел вниз, опустив указующий перст. Но теперь он показывал не на мертвую женщину в традиционном северогерманском наряде, а на глыбу из белого мрамора. На камне было начертано: «Эмили Фендрих. 1930–2003».