Игра по расписанию

— Вы рассуждаете как самая настоящая бизнес-леди, — усмехнулась Мишель.

— О, я начинала в совсем другом амплуа. Признаться, даже не окончила школу высшей ступени. Когда мне исполнилось шестнадцать лет, отец заболел аневризмой, и я ушла из школы, чтобы ухаживать за ним. Судя по всему, сиделкой я оказалась неважной, поскольку, несмотря на все мои старания, он умер. Вскоре после этого я встретила Джуниора и вышла за него замуж. Потом вернулась в школу и закончила ее, а потом поступила в общественный колледж на курсы делопроизводства и менеджмента. Одновременно работала на полставки в «Приюте любви». В качестве официантки, — торопливо добавила она, — поскольку не обладала физическими данными, необходимыми для танцовщицы. Постепенно пришла к мысли, что мое призвание — бизнес, и мне надо расти именно в этой области.

— Между прочим, одну вашу танцовщицу недавно убили, — вставил Кинг.

Лулу вздрогнула.

— Как вы узнали?

— Мы своего рода неформальные консультанты шефа Уильямса, — объяснил детектив.

— Скажем так, одно время она работала у нас танцовщицей, — откорректировала ремарку Шона Оксли.

— Вы знали ее? — спросила Мишель.

— Не очень хорошо. Через нас проходит множество танцовщиц, которые в большинстве своем на долгое время не задерживаются. Такова специфика бизнеса. В своей деятельности мы придерживаемся строгих правил и ничего сверх контракта танцовщицам не позволяем. Не хотим потерять лицензию из-за парочки шустрых девиц, которые хотят затащить в постель некоторых не слишком привередливых клиентов и срубить легкие деньги.

— Ронда Тайлер тоже стремилась к этому? Она из-за запретов от вас ушла? — спросила Мишель.

— Я уже рассказала полиции все, что знала. Или я по какой-то причине должна повторить вам свой рассказ?

— Такой причины не существует, — покачал головой Кинг.

— Ну и славно. На меня слишком много всего сейчас навалилось, и мне не хочется вспоминать об истории с убийством Тайлер.

— Сомневаюсь, что она мечтала о таком исходе, — заметила Мишель.

— Девушка, я в этом бизнесе уже довольно давно и всякого навидалась. Так что мне это неинтересно. Боюсь, ничто уже не способно меня удивить. Ответственно вам заявляю: ничто.

— Я тоже так думал.

Когда детективы отъехали, Оксли еще некоторое время смотрела им вслед, потом повернулась и пошла к трейлеру.

Мишель отслеживала ее действия в боковом зеркале.

— Лулу сказала, что знала Ронду не очень хорошо. Между тем она смогла опознать ее даже по схематичному компьютерному портрету. Это не говоря уже о том, что знала об интимной татуировке в области промежности. По-моему, тут кроется определенное противоречие.

— Все может быть.

— И еще одно: охотно верю, что Джуниор глуп, ограничен и не в состоянии даже отдаленно представить себе, как можно распорядиться ценными бумагами и ювелирными изделиями, но его супруга явно не относится к этому разряду. Она с легкостью способна сбыть все это с рук, да еще и основательно нажиться на этом.

— Если это подтвердится, значит, наш клиент виновен.

Мишель пожала плечами:

— И такое иногда случается… Какие у нас планы на будущее?

— Нам необходимо выяснить, кто оборудовал тайники в доме Бэттлов, проверить алиби приятелей Джуниора, ну и, разумеется, доложить о проделанной работе Хэрри Кэррику.

— И задаваться вопросом, когда совершится следующее убийство, — добавила Максвелл со вздохом.

Глава 22

Как обычно, Диана Хинсон вышла из адвокатской конторы в центре города в семь часов вечера. Усевшись в свой красный, последней модели «крайслер-себринг», она включила зажигание и тронулась с места. Заехав по пути в местный ресторан и прихватив с собой обед навынос, в скором времени остановилась перед воротами закрытого респектабельного жилого комплекса. Помахав сидевшему в будке охраннику — пожилому человеку без оружия, которого с легкостью могли бы обездвижить даже подростки, — въехала на территорию комплекса и покатила к своему дому в конце улицы.

В нынешнем году события складывались очень благоприятно для Хинсон. Так, ей удалось заполучить нового партнера в лице «Гудрич, Браудер и Найт» — второй по величине адвокатской фирмы Райтсберга, а также свести знакомство с мужчиной, с которым, по мнению Хинсон, у нее могли сложиться серьезные отношения. Этим человеком оказался перспективный служащий банка ростом более шести футов, любивший, как и она, кататься на доске в волнах прибоя и играть в большой теннис, и здесь ему даже удалось ее превзойти. Хотя он был младше на четыре года, Диана считала, что ждать предложения руки и сердца ей осталось недолго, и готовилась ответить на него согласием. Помимо этого, она сумела привлечь в качестве клиента обладателя солидного банковского счета, что положительно сказалось и на ее собственном счете. Принимая во внимание все вышеперечисленное, Хинсон уже не раз думала о том, что ей пора перебираться в собственный загородный дом, где она, имея на пальце обручальное кольцо, могла бы спокойно стариться в компании с любящим мужем, воплотив, таким образом, в реальность мечты многих женщин-адвокатов, которым перевалило за тридцать.

Загнав машину в гараж и войдя в дом, она сунула обед в микроволновую печь, переоделась в спортивный костюм и отправилась на пробежку. Преодолев за двадцать минут примерно три мили, она вернулась домой хотя и несколько вспотевшая, но совершенно не запыхавшаяся. В колледже она бегала на средние дистанции, а после него всерьез занялась большим теннисом. И находилась в великолепной для женщины ее возраста физической форме.

Приняв душ, Диана съела разогретый в микроволновке обед и посмотрела очередную серию любимого сериала, после чего долго разговаривала по телефону с приятелем из банка, находившимся в командировке в Хьюстоне по делам аудита. Пообещав на прощание вознаградить его за разлуку страстной близостью, она повесила трубку, посмотрела по телевизору последние известия, бросила взгляд на часы, отметив про себя, что уже перевалило за полночь, и выключила телевизор. Раздевшись затем до трусов в ванной комнате, она натянула длинную свободную футболку и отправилась в постель.

Диана почувствовала присутствие незнакомца у себя за спиной, но, прежде чем успела закричать, рукой в перчатке злоумышленник сдавил ей горло. В следующее мгновение ее обхватили поперек туловища и швырнули на пол. Когда к Хинсон спустя минуту вернулась способность рационально мыслить, она поняла, что лежит, уткнувшись лицом в ковер, с кляпом во рту, а руки связаны за спиной телефонным шнуром.

Адвокат по уголовным делам Хинсон не раз защищала в суде насильников, часть которых ей удалось благодаря своим усилиям и профессиональному мастерству отмазать от тюрьмы. Несмотря на то что эти субъекты заслуживали решетки, она считала такие дела своими профессиональными победами. Теперь же, лежа на полу лицом вниз и спиной чувствуя тяжесть преступника, Диана морально готовилась к тому, что ей предстоит перенести изнасилование. Она с ужасом представляла себя, как с нее сорвут нижнее белье, после чего начнется унизительный и очень болезненный процесс. Хотя ее подташнивало от страха, Хинсон внушала себе, что сопротивление не имеет смысла и нужно позволить преступнику получить свое без лишних усилий, дабы избежать тяжелых травм и, самое главное, сохранить жизнь. Она очень надеялась на сравнительно благополучный исход, мотивируя тем, что не видела лица преступника, а если так, у него нет причин убивать ее.

— Прошу вас, — попыталась докричаться Диана сквозь кляп, — не делайте мне больно.

Отчаянный призыв остался незамеченным.

В ее спину вошел нож, пронзивший левую верхнюю часть сердца. Затем убийца повторил удар. При этом клинок пробил левое легкое, оставив разрез шириной в два дюйма, а на обратном пути задел аорту. Когда все закончилось, в спине адвоката насчитывалось не менее дюжины ран. Но Хинсон испустила дух уже после четвертой.

Человек в черном капюшоне склонился над жертвой и, стараясь не наступить в растекавшуюся по ковру кровь, перевернул тело на спину. Затем, достав из кармана ручку и задрав на жертве футболку, нарисовал на животе некий символ. Аналогичный символ он изобразил на стене над постелью. Второй рисунок отличался значительными размерами — охотник на людей не хотел, чтобы полицейские его проглядели. Эти копы бывают порой такими идиотами…