Игра по расписанию

«Неудержимый натиск Эдди Ли Бэттла и его непобедимой легкой бригады!..»

Эдди будто снова оказался в своей стихии.

— Я опять иду на прорыв! — прокричал он, подняв голову к черному небу, прорезаемому вспышками молний. Потом, облизав стекавшие по щекам дождевые капли, добавил: — Высшая доблесть мужчины заключается в его способности в одиночку броситься на целую армию. И когда сгустится тьма, одинокий герой всегда сумеет рассеять ее пламенем сердца, пусть даже для этого ему придется вырвать его из груди! — Бэттл цитировал почти совершенно забытого поэта времен Гражданской войны, который, весьма возможно, и мушкета в руках никогда не держал. Словно в подтверждение его слов полыхнула молния такой силы, что можно было подумать, будто на небосводе зажглась лампа в миллион свечей. Чуть позже оглушительно прогрохотал гром. Шторм продолжал набирать силу.

Рев моторов словно прибавлял децибелов к грозным звукам матери-природы. Между тем ярость последней все набирала обороты и по поверхности озера ходили уже отнюдь не озерные штормовые валы. Но Эдди все было нипочем. Он продолжал как на крыльях нестись вперед на породистом судне, корпус которого почти на три четверти скользил над водой, рассекая кипевшую белой пеной волну. Бэттл чувствовал себя полубогом, оседлавшим бурю. Кто может остановить его в этом свободном полете, сбросить с небес на землю?

Нет такого человека!

Глава 94

Мишель ходила из стороны в сторону по своей комнате в Каса-Бэттл как посаженный в клетку дикий зверь, стремящийся найти хотя бы небольшую щель, чтобы вырваться на свободу. Кинг уехал к Сильвии обедать, и Максвелл с тех пор не находила себе места от беспокойства, хотя и не понимала до конца, почему так волнуется. Быть может, все дело в том, что ее на этот обед не пригласили? Но с какой стати Диас, жаждавшей побыть наедине с Шоном, звать ее к себе?

Не выдержав одиночества, Мишель вышла наконец из комнаты и спустилась на первый этаж, в гостиную. Она не видела Ремми весь день. Доротея тоже не показывалась, так как почти все время спала. Что ж, если бы Мишель злоупотребляла наркотиками, находилась на грани разорения, считалась подозреваемой в убийстве Кайла Монтгомери и состояла в браке с находившимся в бегах серийным убийцей, вполне возможно, предпочла бы пребывать в состоянии сонного забытья до конца своих дней.

Максвелл замерла от неожиданности при виде входившей в гостиную Саванны. Странное дело, одежда последней на этот раз отнюдь не копировала наряд ее матери. Возможно, Ремми по причине обрушившихся на нее несчастий уже не оказывала прежнего доминирующего воздействия на обитателей дома. Как бы то ни было, в этот вечер девушка надела джинсы, сидевшие на талии так низко, что из-за пояса выглядывала верхняя кромка черных трусов, и короткую, соскальзывавшую с плеч блузку. Обуви не было вовсе, зато ступни украшал кроваво-красный педикюр.

Младшая Бэттл при виде Мишель продемонстрировала неподдельное удивление. Казалось, она забыла, что женщина-детектив обосновалась в ее родовом гнезде.

— Как поживаете, Саванна? — спросила Мишель, чтобы сказать хоть что-нибудь.

Лицо той затуманилось.

— Просто отлично. Отец умер, невестка превратилась в овощ, мать не в себе, а брат — серийный убийца. Интересно, как бы вы поживали на моем месте?

— Извините, я неудачно выразилась…

— Ладно, забудьте. Эта история сказалась на вас тоже не лучшим образом.

— По сравнению с вашей семьей все остальные, кого коснулась эта история, просто счастливчики. — Сказав это, Максвелл замолчала, раздумывая, не вернуться ли в комнату и не поскучать ли там еще какое-то время. Последнее, однако, показалось ей совершенно неприемлемым, поэтому она решила продолжить разговор. — Я хотела приготовить себе кофе. Может, выпьете со мной чашечку?

Саванна несколько секунд обдумывала предложение, потом кивнула:

— Разумеется. У меня нет никаких планов на сегодняшний вечер.

Приготовив кофе, молодые женщины с чашками в руках присели в гостиной на диван.

Мишель бросила взгляд в сторону окна, по стеклу которого стекали дождевые струи.

— Похоже, начинается шторм, о котором предупреждали метеорологи. Надеюсь, Шон вернется до того, как разгуляется непогода.

— Он у Сильвии, да?

— Совершенно верно. Диас пригласила его на обед.

— Скажите, вы спите вместе?

Максвелл, услышав столь откровенный вопрос, смутилась.

— Мы с Сильвией? — спросила она, пытаясь обратить все в шутку.

— Вы отлично знаете, кого я имела в виду.

— Нет, не спим. Но вообще-то это не ваше дело.

— Если бы я работала с Шоном, то обязательно спала бы с ним.

— Приятно слышать. Тут надо, однако, иметь в виду, что интим здорово осложняет деловые отношения.

— Тем не менее он вам нравится, не так ли?

— Да, нравится. Кроме того, я очень его уважаю. И рада, что мы с ним партнеры по бизнесу.

— Но не более?

— Послушайте, почему это вас так интересует?

— Возможно, потому, что у меня, боюсь, ничего подобного в жизни не будет. Я имею в виду отношения с мужчиной.

— Вы шутите? Такая молодая, красивая и богатая женщина, как вы, может выбрать любого мужчину, какой ей только понравится. Так что одиночество вам не грозит.

Саванна посмотрела на собеседницу в упор.

— Боюсь, я так никогда и не отважусь подойти к мужчине. Особенно к такому, который мне понравится.

— Странно… Это почему же?

Саванна сунула в рот палец и стала грызть ноготь.

Мишель протянула руку, схватила Бэттл за запястье и заставила вынуть палец изо рта.

— Не грызите ногти! Так делают маленькие дети, а вы уже большая девочка. И уж если у нас сегодня вечер откровенных вопросов и ответов, скажите мне, не думаете ли вы свести ту ужасную татуировку, которую сделали у себя на заду? Мне представляется, что это самым благотворным образом скажется на перспективах вашего замужества, поскольку вас очень заботит этот вопрос.

— Это не поможет.

Мишель одарила девушку усталым взглядом много повидавшей женщины.

— Никак не пойму, откуда в вас эта обреченность.

Саванна неожиданно взорвалась.

— От того, что я боюсь свихнуться, как остальные члены нашей семьи, — вот откуда! Мой отец к концу жизни превратился в полное ничтожество. Эдди — убийца, а недавно я узнала, что у моего умершего брата был сифилис. У матери при всем ее непреклонном характере тоже не все дома. Даже невестка в последнее время впала в подобие анабиоза. Это какая-то болезнь — вот что я вам скажу! Все, кто вступает с нами в контакт, обречены! Что же тогда говорить обо мне? У меня нет никаких шансов остаться нормальным человеком. Никаких!

Чашка выпала из предательски задрожавших пальцев и разбилась. Сама же Саванна сжалась на диване в комочек и зарыдала.

Мишель с минуту смотрела на девушку, задаваясь вопросом, нужно ли ей так или иначе участвовать во всем этом, но по некотором размышлении все же придвинулась, обняла по-дружески за плечи и стала шептать на ухо слова сочувствия и утешения, хотя в полной мере этих чувств и не испытывала. За окном грохотал гром, сверкала молния и хлестал дождь, но, несмотря на мрачность окружающей обстановки, Саванна через некоторое время начала успокаиваться, и ее рыдания становились все тише. При всем том она продолжала льнуть всем телом к Мишель, как если бы та была единственным близким человеком, оставшимся у нее в этом мире.

Неожиданно Максвелл почувствовала, что ей больше всего на свете хочется убраться из этого дома. Она согласилась бы даже вновь принять участие в поисках Эдди Бэттла — при условии, что окажется при этом как можно дальше от Каса-Бэттл. Тем не менее она продолжала сидеть на диване, гладить по голове растерянную девушку и говорить ей сочувственные слова. И хотя обнимала ее как близкого человека, в душе радовалась, что это не так, и благодарила за это Бога. Саванна могла оказаться права относительно того, что сказала. Кто знает — вдруг Бэттлы и в самом деле проклятая семья?