Страница 173 из 181
Раздав первое, Грациелла сложила руки в молитве:
— Мы благодарим милосердного Господа за ту пищу, которую он нам посылает. Аминь.
София подняла свой бокал и улыбнулась:
— Давайте выпьем за Джонни, за то, что он подарил нам такой чудесный дом! И за этот обед.
Они выпили за его здоровье, и Лука постепенно расслабился. Он прихлебывал вино из своей рюмки и с робкой улыбкой поглядывал по сторонам, как маленький мальчик, которому разрешили обедать вместе со взрослыми. Передавая по кругу блюдо с хлебом, женщины, пересилив волнение и страх, говорили о разных мелочах, потом открыли еще одну бутылку вина.
Макароны, обильно политые горячим соусом из морепродуктов, были очень вкусными. Все хвалили Грациеллу за ее кулинарный опыт, но никто не съел много. Однако звон столового серебра и постоянно наполнявшиеся вином рюмки создавали видимость оживленного, хоть и несколько натянутого обеда.
Вдруг Тереза нагнулась к Грациелле, которая сидела прямо напротив нее.
— Мама, ты уронила свой носовой платок.
София нагнулась, подняла платок и легко его встряхнула. Снова выпрямившись за столом, она увидела, как Лука вытирает свою тарелку кусочком хлеба.
Глава 38
После главного блюда Грациелла убрала со стола и внесла на серебряном подносе свежие фрукты и несколько сортов сыра. Она начала передавать через окошко толстые куски пирога с творогом, украшенные сверху ягодами малины, но София попросила ее посидеть с ними, сказав, что кофе подождет.
Зайдя в столовую, Грациелла увидела, что Лука совсем сонный. Он сидел с пылающим лицом, откинувшись на спинку резного стула, и, казалось, не заметил, как она заперла за собой двойные двери столовой и, вернувшись на свое место, положила ключ перед Софией.
Женщины молчали, украдкой переглядываясь друг с другом. Наконец София взяла нож.
— Что ты будешь — фрукты, сыр или мамин бисквитный пирог с творогом? Лука? Лука?
Их лица смотрели на него из кривых зеркал — искаженные лица с длинными носами и широкими скулами. Он видел, как они хлопают ресницами и шевелят губами, но лишь хихикал в ответ, не воспринимая слов. Он словно уплывал куда-то, охваченный необычной слабостью, и не обратил внимания, что София назвала его Лукой.
Женщины сидели неподвижно и даже не пытались возобновить разговор. В полном молчании они смотрели на него, ожидая, когда он заснет. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем его голова свесилась вперед.
София быстро взяла кожаные ремни — все, какие им удалось собрать, — и привязала его правую ногу к стулу. Роза занялась левой ногой, а Мойра — правой рукой. Левая рука Луки безжизненно висела вдоль тела. Сонно забормотав, он вяло попытался освободиться, однако в следующее мгновение оказался полностью прикован к стулу за обе руки и обе ноги.
София проверила пряжки на ремнях.
— Надо убедиться, что он не сумеет их расстегнуть. Он очень силен. Затяните потуже.
Немного отодвинув стул от стола, они завязали ему глаза шелковым шарфиком от Гермеса. Теперь его голова упала ему на грудь. Для верности Роза обмотала его плечи еще одним ремнем.
Женщины вымыли посуду, потом сняли со стола скатерть, притушили огромную люстру до мощности свечи, закрыли дверь и окошко в стене и вышли из столовой, оставив его одного.
Роза принесла кофе и раздала чашки молчаливой компании. Первый этап их плана прошел успешно. Теперь только время покажет, смогут ли они выполнить второй этап и заставить Джонни-Луку говорить.
Тереза потерла озябшие руки, и Роза включила электрический камин. Фальшивые поленья и угольки моментально согрели комнату.
— Ты уверена, что не ошиблась, София?
София кивнула. Уставившись на языки пламени, она сказала, что поняла это в тот момент, когда Пирелли начал описывать ей Луку Кароллу.
— Я настолько уверена, что даже привезла сюда все наши бумаги, которые оставались у тебя на квартире, Тереза, чтобы больше уже туда не возвращаться. Одежду можно не забирать. Если этот дом наш, мы будем жить здесь, хотя нам следовало бы проверить, в какой степени мы им владеем. Возможно, имение просто арендовано, мы не должны верить Луке на слово.
— Нет, оно не арендовано, — возразила Тереза и вышла из комнаты.
Проходя по коридору, она не удержалась и заглянула в темную столовую. Окутанная мраком фигура была по-прежнему привязана к стулу. Тереза вернулась в гостиную с документами и протянула их Софии.
София попросила Мойру принести кейс из ее спальни. Женщина немедленно повиновалась, точно это был приказ. Как и Тереза, она испуганно заглянула в столовую. Голова Луки, обвязанная шелковым шарфиком, все так же покоилась на его груди. Женщина слышала его тяжелое дыхание.
Грациелла смотрела в огонь.
— Это всем нам послужит хорошим уроком, — промолвила она, вздохнув. — Теперь вы видите, как легко нас обмануть? Папа никогда не разрешал посторонним жить на вилле. Помнишь, София, как он разозлился, когда…
Тереза тут же огрызнулась:
— Мы не просто так оставили его на вилле, мама! У нас были на то свои причины — причины, о которых мы не хотим говорить.
Грациелла сделала вид, что не слышала ее слов.
— А у меня были свои причины относиться к нему без подозрений. Он мне очень нравился. — Она печально улыбнулась. — Потому что напоминал мне Майкла. Иногда он и в самом деле был на него похож…
— Мама, — оборвала ее Тереза, — давай не будем сейчас о Майкле, договорились? Это из-за него мы все оказались в таком положении.
София, которая просматривала документы на дом, отрывисто бросила:
— Тереза, пожалуйста, сходи посмотри, не проснулся ли он. Сейчас не время ссориться.
Грациелла продолжала:
— Я не осуждаю тебя, Тереза, я просто констатирую факт. Нам всем надо сделать выводы из этой истории. Мы должны научиться защищать себя и никому не позволять подбираться так близко…
Тереза повысила голос:
— Мы все согласились оставить его на вилле. Не я одна принимала решение, и ты не можешь взвалить всю вину на…
И опять София перебила Терезу, предложив ей сходить к Луке, но та не унималась: Грациелла задела ее за живое.
— Скажи ей, София: мы все согласились! — рявкнула она, покраснев от злости.
Голос Софии был холодным, но тихим:
— Это не совсем так, Тереза, однако что сделано, то сделано.
— Ладно, давайте — обвиняйте во всем меня, если вам так нравится!
— Никто тебя не обвиняет, Тереза, — произнесла София, сдерживая раздражение, — мы все оплошали. Как сказала мама, нам надо быть осторожней в будущем.
Тереза чуть не плакала. Уходя из комнаты, она обронила:
— Значит, у нас еще есть будущее?
Женщины испуганно смотрели на Софию. Она чувствовала, что нервы у всех на пределе. В гостиной нарастало напряжение.
— Что это? — спросила она, взяв в руки маленькую красную записную книжку.
— Не знаю. Мы нашли это в столе Барзини, — сказала Роза, листая странички, — здесь какие-то цифры, а в конце — список имен.
Мойра встала рядом, и они вдвоем принялись просматривать книжку Барзини. София просто хотела чем-то отвлечь женщин, чтобы разрядить взрывоопасную обстановку. Подойдя к Грациелле, она протянула ей документы на дом.
— Проверь это, мама, — попросила она и, нагнувшись, прошептала ей на ухо по-итальянски: — Оставь Терезу в покое…
Грациелла шепнула в ответ:
— Но ты-то сама знаешь, что я права?
— Потому что он блондин с голубыми глазами? У него нет ничего общего с Майклом, мама, и вообще сейчас не время думать о Майкле.
Грациелла покачала головой:
— Нет, я не об этом. Я имела в виду мои слова об осторожности. Вы поселили его на втором этаже, в бывшей спальне твоих детей. Он мог прирезать нас всех в собственных кроватях…
— Но он не сделал этого, мама. Мы здесь, все вместе, и нам ничто не угрожает.
Однако Грациелла никак не могла успокоиться:
— Знаешь, я не верю в то, что ты говоришь. Я прикидывала и так и эдак — нет, София, этого не может быть! Ты всего лишь пересказала слова какого-то следователя. Дон Роберто никогда не доверял полиции…