Страница 107 из 181
— Отец Анджело, Христос воскрес, я его видел!
Прерывая свой сбивчивый рассказ истерическими рыданиями и исступленными молитвами, Луи поведал братьям, что только что видел в крипте самого Спасителя. Никто, впрочем, не обратил особого внимания на его заявление, монахи уже привыкли к подобным «чудесам». Например, в прошлый раз брат Луи настаивал, что видел во внутреннем дворе монастыря бродячий цирк.
Лука решил использовать состояние брата Луи как предлог, чтобы не ходить на исповедь. Пока что ему везло, но его не покидало ощущение, что везению скоро придет конец.
Газетный заголовок гласил: «Лазейка в законе вызвала переполох в суде». Энрико Данте не мог поверить своим глазам — должно быть, это какое-то недоразумение. Однако, посетив Кароллу в тюрьме, он убедился, что тот держится на редкость уверенно. Сидя за стеклянной перегородкой напротив Данте, Каролла держал в руках телефон и улыбался.
— Скоро я выйду из тюрьмы, и они ничего не смогут поделать, все по закону. Через месяц мой срок кончается. Ну что, не зря мои ребята получают денежки? Они раскопали эту лазейку несколько недель назад, но пока не было уверенности, что дело выгорит, приходилось помалкивать. Жалко, что тебя не было в суде, поднялся такой шум.
Во время процесса Данте заправлял всеми делами Кароллы на воле. Он подписывал контракты, переводил деньги, причем, будучи в полной уверенности, что Каролла никогда не освободится из заключения, немалую часть средств перекачивал в свой карман. Если Каролла выйдет из тюрьмы, ему придется давать объяснения боссу.
— Эй, что случилось? Ты в порядке?
— Все нормально. — Голос Данте прозвучал на целую октаву выше обычного. — Отличная новость, Полли, пожалуй, теперь ты можешь выслушать и некоторые плохие…
Выражение лица Кароллы изменилось, крысиные глазки недобро блеснули. Внезапно он сосредоточил все внимание на Данте.
— Как дела? Есть проблемы?
— Нет, все под контролем, просто возникла небольшая задержка. Адвокат, поверенный Лучано, умер.
— Что за черт, какой дурак его пришил?
— Никто его не убивал, у него случился сердечный приступ. Домино согласился на наши цены, но ничего еще не подписано…
— Сколько тебе нужно времени?
— Не знаю, Полли, может, несколько дней… должны назначить нового поверенного.
— Что тебе известно о копе по имени Пирелли?
Данте прищурился и вытер шею носовым платком.
— Пирелли, говоришь? Никогда о таком не слыхал. Он служит в Палермо?
— Он собирается допросить меня в связи с убийством мальчишки Палузо. Стало быть, ты его не знаешь? Что за чертовщина, может, они привлекли кого-то со стороны?
— Я это выясню, Полли.
— Да уж, постарайся. Интересно, как получается, что я в этой крысиной норе имею больше информации, чем ты на свободе?
— Я уезжал в Рим.
Каролла в упор уставился на Данте, чувствуя, что тому явно не по себе.
— Да, я знаю. Ладно, расслабься, пока ты не пускаешь по ветру мои денежки, тебе ничто не грозит.
Данте отодвинул стул, но Каролла рявкнул, что он еще не закончил, и стал расспрашивать о сыне, есть ли о нем какие-то сведения, точно ли, что Лука покинул Сицилию? Данте снова признался, что не знает.
Каролла грохнул кулаком в стеклянную перегородку.
— Так узнай! Мне не нужно, чтобы он тут околачивался! Я собираюсь выйти отсюда, ты понял? Найди мальчишку, да побыстрее, загляни в монастырь в Эриче, он может быть там.
Каролла повесил трубку и позвал охранника, чтобы тот отвел его в камеру.
У Данте слегка кружилась голова. Кароллу выпускают! Никто не думал, что на сей раз он выйдет сухим из воды! Данте вздохнул: он чертовски везучий, этот Каролла.
Пирелли чувствовал, как у него по спине стекает пот. Рубашка липла к телу, жалкая пародия на вентилятор вращалась под потолком со скоростью улитки. Он ненавидел этот город, и в особенности это здание, в котором нет даже нормального кондиционера. Но больше всего его раздражала даже не жара. В помощь Пирелли выделили двух молоденьких полицейских, которые по возрасту годились ему в сыновья. Ребята горели желанием услужить, однако ни черта не умели. Пирелли тщательно изучил все показания и лично допросил одного свидетеля. И что же он имеет на данный момент? Он выяснил только, что за рулем не то серой, не то голубой машины сидел, возможно, молодой парень. И даже эту крупицу информации он получил после того, как раз за разом заставлял свидетеля рассказывать с самого начала все, что тот видел.
Пирелли расспрашивал о водителе. Был ли он в плаще? Может, в свитере? Какие у него были руки? Толстые? Волосатые? В конце концов свидетель вспомнил, что водитель, кажется, был в джинсовой куртке, а рука у него была маленькая и тонкая. Дальнейшие наводящие вопросы позволили установить, что он предположительно блондин и, опять же предположительно, был в очках с зеркальными стеклами. Вот почему никто не разглядел его лица…
Пирелли до сих пор не удалось организовать встречу с Кароллой, ему отказывали из-за того, что обвиняемый присутствовал на судебных заседаниях. Услышав, что Кароллу могут освободить, Пирелли стал требовать встречи с ним еще настойчивее. Наконец его усилия были вознаграждены: на шесть часов вечера назначили встречу с обвиняемым, однако Пирелли было сказано, что при встрече будет присутствовать адвокат Кароллы. Пирелли одарил шефа отдела расследования убийств полицейского управления Палермо сардонической улыбкой:
— Ради Бога, пусть приводит с собой хоть целую армию, я всего лишь хочу с ним поговорить. Такое впечатление, что мне назначена аудиенция у папы римского.
Встреча проходила в охраняемом помещении. Когда Пирелли вошел, Каролла уже сидел, рядом с ним стоял его адвокат. Комиссар коротко поздоровался с доктором Уллиано. Прежде чем Пирелли успел раскрыть рот, адвокат произнес небольшую, но прочувствованную речь о том, как замечательно его клиент помогал следствию по делу, которое — это очевидно — не имеет к нему никакого отношения, поскольку в момент совершения преступления его подзащитный уже находился в тюрьме. Пирелли закурил и бросил спичку в пепельницу.
— Я в курсе, что синьор Каролла находился в заключении, но у нас появились новые серьезные улики, которые могут иметь к нему отношение. Нам удалось получить подробное описание убийцы.
Пирелли заметил, что взгляд темных глаз Кароллы стал колючим, он быстро покосился на своего адвоката. Комиссар продолжил:
— Вы говорили, что Фрэнк Палузо убирал камеру при открытой двери и вы попросили его передать сообщение на волю, это так? Попросили, зная, что это противозаконно. Из этого следует, что вы не хотели, чтобы содержание вашего сообщения было известно вашему законному адвокату. — Пирелли кивнул в сторону Уллиано.
Каролла поджал губы:
— Послушайте, вы располагаете записью моих показаний. Я признаю, что хотел передать сообщение через этого парня…
— Только одно сообщение, синьор Каролла, или вы хотели сделать Палузо своим постоянным курьером?
Каролла подался вперед.
— Вы читали мои показания, там все есть. Я хотел передать сообщение своему деловому партнеру, и только.
— А когда Палузо отказался?
Каролла рассмеялся и развел пухлыми руками:
— Да, я вспылил, признаю, наговорил лишнего, может, даже выкрикнул несколько угроз.
— Значит, выкрикнули несколько угроз? — Пирелли перелистал показания Кароллы и взял блокнот. — «У тебя есть семья? У тебя есть жена, у тебя есть…» Мне продолжать? Вы признаете, что произносили эти угрозы?
Каролла пожал плечами и снова бросил быстрый взгляд на Уллиано.
— Повторяю, я тогда погорячился и мог наговорить лишнего, но уже не помню деталей.
Пирелли не спеша, очень аккуратно загасил окурок в пепельнице и мягко, чуть ли не с нежностью произнес:
— Значит, вы не помните. Вы угрожали его жене и родным, а через два дня, ровно два дня спустя, его сын девяти лет от роду, де-вя-ти, синьор Каролла, был застрелен в упор. Выстрелом ему снесло полголовы. Вы видели фотографии?