Страница 3 из 10
И вот теперь ситуация начала проясняться. Похоже, обнаружили первое захоронение, над которым сейчас криминалисты разбили ярко-синюю палатку, напоминающую светящийся маяк на фоне однообразной желтовато-коричневой вересковой пустоши. Это было почти рядом с узкой, запруженной грязью просёлочной дорогой. Не очень далеко от шоссе.
Я постоял несколько секунд под мелкой изморосью, вдыхая резкий запах влажного торфа, а затем направился к палатке.
Глава 2
От дороги к палатке тянулся коридор, образованный натянутой полицейской плёнкой. Сновавшие по нему люди изрядно намесили грязи, так что двигаться приходилось с трудом. У входа в палатку, переминаясь с ноги на ногу, стоял кинолог с собакой, немецкой овчаркой. Она напряжённо следила за моим приближением.
— Мне нужно видеть старшего следователя Симмза, — сказал я, вопросительно посмотрев на кинолога.
Тот не успел ответить. Откинулся полог палатки, и оттуда выглянул некий полицейский чин лет сорока, но начальственный вид делал его старше. На странно гладком для такого возраста лице выделялись усы. Они как бы сглаживали эту нежелательную моложавость и делали похожим на военного. Белый одноразовый комбинезон этого человека не украшал, и он смотрелся в нём нелепо. Когда он отбросил назад защитный капюшон, стали видны чёрные волосы, причём аккуратная причёска была нисколько не потревожена.
— Доктор Хантер? Я Симмз.
Разумеется, кому ещё мог принадлежать этот голос, подчёркнуто официальный и властный. Он пару секунд поелозил по мне тусклым оценивающим взглядом, затем буркнул:
— Мы ожидали вас полчаса назад, — и исчез за пологом.
Вот и познакомились.
Кинолог посторонился, пропуская меня в палатку. Привыкнув к полумраку, я разглядел там нескольких криминалистов в одинаковых белых комбинезонах. Каждый был чем-то занят. Исходящий от синих стенок палатки рассеянный свет придавал предметам таинственный вид. В холодном влажном воздухе пахло затхлостью, свежевскопанной землёй и ещё чем-то менее приятным.
Захоронение находилось в центре. Его освещали поставленные по кругу переносные фонари. Их лучи влажный воздух слегка окутывал паром. Я вгляделся в тёмный торфяной прямоугольник, окаймлённый металлической сеткой, на краю которого стоял на коленях высокий крупный мужчина — наверное, криминалист. Застыв в позе хирурга, оторвавшегося от операции, он внимательно рассматривал только что извлечённый из почвы перепачканный грязью предмет. В принципе это могло быть что угодно — камень, спутанный корень растения, — но если приглядеться как следует, то становилось очевидно, что из мокрой земли торчит почти разложившаяся человеческая рука.
— Патологоанатом здесь был, но уехал по делам, — произнёс Симмз. Я и не заметил, что он стоит рядом. — Вернётся, когда труп будет готов к перевозке. — Старший следователь на секунду замолчал. — Доктор Хантер, это профессор Уэйнрайт, судебный археолог, он будет руководить эксгумацией. Вы наверняка слышали о нём.
Я пристально вгляделся в человека у захоронения. Разумеется, слышал о нём. Профессор из Кембриджа Леонард Уэйнрайт был одним из самых известных судебных экспертов в стране, чей авторитет придавал основательность любому расследованию. Но в академических кругах его недолюбливали. Уэйнрайт имел обыкновение безжалостно расправляться с любым, кого считал конкурентом. Он обрушивался с уничтожающей критикой на все эти, как он выражался, «новомодные течения в криминалистике».
В общем, хорошо было только то, что делал он сам, а всё остальное плохо или очень плохо. Не давала ему покоя и криминальная антропология, делающая в последнее время серьёзные успехи и частично пересекающаяся с его дисциплиной. Я читал статьи профессора и усмехался. Но одно дело сидеть в кресле с журналом в руках, а другое — работать с этим человеком.
Уэйнрайт поднялся, громко щёлкнув артритными коленными суставами. Ему было за шестьдесят — верзила в заляпанном грязью комбинезоне, который с трудом на себя натянул. Он медленно снял с лица маску — его мясистые пальцы в белых латексовых перчатках напоминали сардельки, — открыв грубо вылепленное лицо римского патриция, и произнёс с холодной улыбкой:
— Рад знакомству, доктор Хантер. Уверен, что получу удовольствие от работы с вами.
Голос у него был громкий и гулкий, свойственный прирождённым ораторам. Я изобразил на лице улыбку.
— И я тоже.
— Лесник с помощником обнаружили это захоронение вчера вечером, — сказал Симмз, поглядывая на торчащий из земли предмет. — Как видите, неглубокое. Слой земли очень тонкий, фута через три начинается скала. В таких местах покойников не хоронят. Но к счастью, убийца этого не знал.
Я опустился на колени, чтобы осмотреть почву, из которой высовывалась сгнившая человеческая рука.
— О, торф. Тут всё может быть по-иному.
Уэйнрайт промолчал, лишь сдержанно кивнув. Как археолог, он, наверное, знал о свойствах торфа замедлять разложение.
— Похоже, дождём смыло верхний слой почвы, и обнажилась рука. Её-то и увидели лесник с помощником, — продолжил Симмз. — Они, конечно, покопались тут немного, желая убедиться, что это человеческое захоронение.
— Слава Богу, что не сильно напортили, — заметил Уэйнрайт и посмотрел на меня.
Я разглядывал руку, вернее, то, что от неё осталось, — кистевые кости. Почти все мягкие ткани обглодали животные. Отсутствовали первые два пальца. Неудивительно. Ведь здесь побывали лисы, а также вороны и чайки.
Меня заинтересовало одно обстоятельство. Кистевые кости были сломаны. Не перегрызены зубами животных, а именно сломаны.
— Кто-то из обнаруживших захоронение, вероятно, наступил на руку, когда копал, — сказал я.
— Нет, — возразил Симмз. — Они утверждают, что действовали очень осторожно. А в чём дело?
— Да вот, пальцы сломаны. Но животные тут ни при чём.
— Да, я заметил, — медленно проговорил Уэйнрайт.
— Вы думаете, это существенно? — спросил Симмз.
— Судить пока рано, — быстро ответил за меня Уэйнрайт. — Если только у доктора Хантера есть какие-то соображения?
Я не собирался высказывать никаких соображений.
— Пока нет. А нашли ещё что-нибудь?
— Две небольшие кости рядом с захоронением. Но они не человеческие. Их вам покажут. — Симмз посмотрел на часы: — Мне пора на пресс-конференцию. Профессор Уэйнрайт введёт вас в курс дела. Вы будете работать под его непосредственным руководством.
Всё правильно. Эксгумацией должен руководить судебный археолог. А затем своё слово скажет патологоанатом. Но мне не нравилась перспектива становиться ассистентом Уэйнрайта.
— А нельзя ли, чтобы профессор выполнял свою работу, а я свою?
Симмз холодно посмотрел на меня.
— Доктор Хантер, мы с Леонардом давние знакомые. Работали вместе по многим делам. И должен добавить, весьма успешно.
— Я не…
— Вас рекомендовали с самой лучшей стороны, но мне нужна сплочённая команда. Довести до конца это расследование для меня очень важно. Понимаете?
— Да.
— Вот и прекрасно. Да, Джером Монк за решёткой, но моя работа завершится, когда мы отыщем останки его жертв и передадим родственникам. Возможно, мы нашли захоронение одной из них. — Симмз посмотрел на меня со значением. — Итак, надеюсь, мы договорились. Оставляю вас, джентльмены, работайте спокойно. — И он скрылся за полами палатки.
Мы помолчали, затем Уэйнрайт театрально воскликнул:
— Итак, доктор Хантер, давайте начнём!
Время тянулось медленно. Порой казалось, будто оно вообще остановилось в этой палатке. Тёмный торф неохотно расставался со своей добычей, цеплялся за полуразложившуюся плоть, не отпускал. Границы захоронения, сделанные в обычной почве, определить несложно. Место, откуда земля была извлечена, а затем возвращена, отличается от соседних участков. Если это торф, то всё гораздо сложнее. Он пропитан водой, как губка, не крошится и не разваливается, как иные виды почвы. Для работы с ним нужно быть внимательным и умелым.