Страница 23 из 75
Конечно же, она должна ехать с ним. Или, по крайней мере, находиться где-то неподалеку от Поместья, иначе ему снова не удастся туда попасть.
— Вы же наследник и князь, так сказать. Так что же может вам помешать?
— Мое положение… — покачал головой Рул. — У вас это называется «иметь высокий статус». Среди лупи это тоже котируется, конечно же. Но никаких действительных правомочий у меня нет. Вся власть сосредоточена в руках Ро.
— Вашего отца.
— Да. Можете вы дать слово, что сохраните в тайне все, что напрямую не касается вашего расследования?
— Мне никогда не доводилось слышать, чтобы постороннего не то что приглашали в Поместье, но даже позволили присутствовать на обряде. Почему я?
Рул сказал ей правду — или, по крайней мере, часть правды:
— Я бы хотел, чтобы вы мне верили.
Лили обдумывала предложение, постукивая по столу указательным пальцем. Не стоит поддаваться первому порыву. Наконец она кивнула:
— Хорошо. Даю слово. В котором часу?
— Я заеду за вами в одиннадцать.
— Нет, я заеду. Куда?
— Я предпочитаю водить машину сам.
— И я тоже.
И почему это он не удивился?
— Мы не всегда получаем желаемое, верно? Вам не… Ах, благодарю. — Официантка принесла кофе и воду. На сей раз она напшикалась духами с мускусным запахом. Длительная практика заставила Рула научиться не воротить нос от парфюмерии. — Шерон, кажется, вы забыли принести сливки для моей спутницы. Официантка растерянно моргнула.
— Ох. Да, да. — Она порылась в кармане и вытащила два контейнера с веществом, которое никогда даже на расстояние выстрела не приближалось к корове. Вот. Сейчас принесу ваши гамбургеры. — Она улыбнулась Рулу и собралась отойти.
— Тут ее схватил за руку мужчина из соседней кабинки. Он был молод, каштановые волосы подстрижены ежиком. Двое других, сидящих за тем же столом, были не многим старше.
— Шерон, если этот парень тебя достает, — громко предупредил он, — скажи мне.
Официантка растерялась и моргнула.
— Ну конечно. Только он совсем не…
— Я же знаю, что достает. — Молоденький полицейский смерил Рула тяжелым взглядом, а потом перевел его на Лили, хотя все еще делал вид, что обращается к официантке. — А еще я знаю то, что у тебя хватает наглости болтаться с такими, как он.
Рул напрягся. Конечно, Лили не поблагодарит его, если он набьет морду щенку, но…
— Эй, Краудер, — громко окликнула Лили. — Есть у тебя носовые платки?
Один из тех, что постарше, сначала озадаченно вытаращил глаза, но быстро пришел в себя и ответил:
— Нет. Позабыл взять с собой сумочку. Другой тихонько заржал.
Лили грустно покачала головой:
— Вам стоит лучше заботиться об экипировке. — Поставив сумочку на стол, Лили демонстративно принялась в ней рыться. — Вот. — Тут она бросила Краудеру упаковку бумажных платков. — Промокни своего практиканта, Краудер. У него еще молоко на губах не обсохло.
Тут раздался взрыв смеха — смеялись не только за соседним столом. Молоденький коп покраснел и отпустил локоть Шерон.
— Здорово вы управились, — оценил Рул.
Лили состроила гримасу, открыла сливки и вылила в кофе.
— Я даже не думала, что так будет. Видимо, примерно так чувствовала себя белая женщина, когда обедала с негром в Алабаме лет тридцать назад.
— Надеюсь, все не так плохо. Вряд ли нашим сотрапезникам удастся утащить меня в переулок и избить.
— Не думаю, что у них получилось бы, разве что сообразили бы навалиться на вас всем скопом. Но все-таки имеются параллели, верно? — Лили отхлебнула кофе, глядя на него поверх ободка чашки. Движение за гражданские права открыло для лупи двери, которые все равно, по сути, остались закрытыми.
— Верно. Мне нужно поговорить с вами об этом законопроекте. Хотя сначала хочу спросить: вы пока не передумали, может, сходим куда-нибудь?
Лили рассмеялась:
— Что, вам обычно удается лобовая атака? — Она покачала головой, с лица исчезла веселость. — Тернер, этому не бывать. Вы симпатичный. И обаятельный, хотя немного нахальный.
— Это щенки обычно бывают нахальными.
— Упомянула ли я заносчивость? Не имеет значения. Не важно, насколько вы обаятельны и привлекательны, — я не готова ради вас распрощаться с карьерой.
— Все так плохо? — Рул замолчал, потом кивнул. — Понятно. Это может стать для нас дополнительной сложностью.
— Никаких «нас» не существует. Я хотела задать нам несколько вопросов.
— Надеюсь, личных.
— О лупи. В полнолуние лупусу обязательно обращаться?
Велико было искушение продолжать вести двусмысленные речи, но сюда он пришел не для того, чтобы развлекать. Рул вздохнул.
— Значит, к делу. Полнолуние влияет на всех без исключения лупи, но только молодежь заставляет обращаться. Поэтому-то подростки и должны выучиться самообладанию.
— Значит, обращение — действие сознательное?
— Как правило.
Морщинка между бровей Лили говорила о том, что его уклонение от ответов на заданный вопрос не прошло незамеченным, но внимание на этом она заострять не стала.
— А как же совсем юные лупи? У детей с самообладанием не очень.
— Способность к обращению приходит вместе с половой зрелостью. — Она поражена. Отлично.— Надеюсь, в ваш отчет это не попадет. Этот факт общеизвестным не назовешь.
— Вот это да! Зачем это?
— Возможно, я смогу унюхать убийцу. Если же нет, то все равно есть шанс, что я смогу заметить что-то такое, чего никто больше не заметит.
— Что, например? — Лили снова забарабанила пальцем по столу.
— По ранам я смогу определить сущность убийцы. Во-первых, действительно ли его убил лупус, как считаете вы. Также узнаю, кто это сделал: подросток или берсерк.
— Берсерк? Звучит зловеще. Это определенный вид лупи?
— Скорее состояние. К счастью, редкое.
— Тем временем ваш гамбургер подоспел. Надеюсь, она про мой не забыла.
Застенчиво улыбавшаяся Шерон, парящая в облаке мускуса, принесла им два громадных гамбургера с целой горой картофеля фри. Она помедлила, переставляя специи, и спросила у Рула, не желает ли он чего-нибудь Может, принести еще кофе? Другой посетитель попросил принести кофейник ему. Шерон со вздохом пришлось удалиться.
— Рул подолсдал, пока она отойдет подальше, и сказал: Мне всегда было интересно узнать, почему мужчинам-людям нравится, когда женщины пахнут мускусной железой самца оленя.
— Я так понимаю, что от духов вы не в восторге. — Лили размазала по булочке майонез. — Что ж, я недооценила Шерон. Про маринованные огурцы она вспомнила.
— Просто она немножко растерялась из-за меня. Возможно, я единственный лупус, с которым ей довелось встретиться. По крайней мере осознанно.
— Хм… — Огурчики не были нарезаны кружками, а положены толстыми клиньями. Коих было шесть. Лили аккуратно их разрезала и разложила поверх котлеты. — На всех ваших фотографиях, которые мне доводилось видеть, вы всегда носите черное. Вы и вчера были в черном, и сегодня тоже. Это не случайно, не правда ли? Вы намеренно поддерживаете этот свой образ, хотите, чтобы он был узнаваемым.
— Черный цвет хорош для маскарада, — согласился Рул. — Вы что, действительно собираетесь это есть?
— Вам по вкусу сырое мясо, мне же нравятся маринованные огурцы. — Сверху горки из огурцов Лили водрузила булочку. — Вам неплохо удается все таинственное, вы все время балансируете на грани запретного и опасного, но чрезвычайно изощренного и привлекательного. Вам хочется, чтобы именно такая картинка ассоциировалась у людей с лупи. Не грубая жестокость, а гламур. Вы превратили себя в образцового представителя своего народа.
Рул скривил губы в ухмылке:
— Ба! Ну что ж, спасибо.
— Что, уже поверили в свой образ? — ухмыльнулась Лили.
— Может, я в самом деле сексуальный, обаятельный и — как вы сказали? — балансирующий на грани с чем то запретным?!.
— Так и есть.
Рул ухмыльнулся ей в ответ, забавляясь словами своей собеседницы. И потянулся за кетчупом.