Страница 9 из 24
Услышав, как к соседнему с конюшней двору подъехал грузовик, она отправилась к нему, кинув через плечо:
— Покатайтесь несколько минут, ребята! Я сейчас вернусь!
Подойдя к грузовику, она строгим голосом спросила:
— Почему так долго?
Чейз отсутствовал в течение почти трех часов. А ведь взять небольшое количество сена люцерны, которое старый друг отца любезно согласился продать ей из своих запасов, можно успеть за час-другой.
Чейз не знал наверняка, отчего Саммер так разволновалась, но пара неплохих догадок у него была. Он перелез через задний борт в кузов и нагнулся, чтобы опустить его.
— Там, откуда я приехал, принято платить услугой за услугу! Адамс перевозил сено с одного пастбища на другое, поэтому я остался и немного помог ему!
Саммер покраснела.
— Простите, — пробормотала она. — Что-то Рауль не показывается!
Он вытащил из заднего кармана джинсов перчатки и натянул их.
— Я позвонила Раулю. Вернее, попыталась. — Она остановилась, чтобы он не увидел, как она сглотнула. — Его мать сказала, что он отправился работать в какой-то гараж в городе, в пятнадцати милях отсюда.
— Понятно.
Вина Рауля стала ему очевидна с самого начала, как и нежелание Саммер поверить в это.
— Он даже не соизволил предупредить меня, что уедет.
— А вы ожидали, что он предупредит? После того, что он сделал?
— У нас нет доказательств, что это сделал он!
По выражению лица молодой женщины было видно, как огорчило ее предательство Рауля. Чейз схватил один из брикетов за скрепляющую проволоку и сбросил на землю.
— Если сделал не он, то как он мог не заметить, что сено влажное? Он единственный, кто бывал на сеновале за последние несколько недель, если верить тому, что вы сказали, нанимая меня, мэм!
О, как это мэмее раздражало!
— Не находите ли вы глупым снова впадать в эту напускную вежливость, — спросила она, — после того, как приставали ко мне на сеновале?
— Приставал?
Он широко улыбнулся.
— Так вот как вы это называете? Если так, то вы тоже очень мило приставали... мэм!
Ей, казалось, захотелось хорошенько врезать ему. Он покачал головой, забавляясь ее гневом.
— Лучше все прояснить до конца, ковбой, — на удивление спокойно произнесла она. — Несмотря на то, что произошло на сеновале, валяться с вами в сене мне нисколько не улыбается. Понятно?
Глядя на нее, настороженную, разгневанную и помимо воли желающую его, он мог лишь вообразить, как замечательно было бы сорвать этот шарф с ее волос и распустить их. Стоит ему только протянуть к ней руки...
Но он не собирался дотрагиваться до нее. Во всяком случае, не сейчас, когда он чувствовал себя растерянным и уязвимым, с тех пор как поцеловал Саммер. Он ничего не понимал. Он лишь знал, что ему нужно хоть немного развеяться.
— Да, — медленно произнес он, — кажется, понятно. Тогда, может быть, вы не возражаете, если я поймаю вас на слове и воспользуюсь вашим предложением, одолжив пикап? Я бы хотел сегодня вечером на некоторое время съездить в город.
Ее хорошенькие губки плотно сжались.
— У вас, конечно, такое чувство, будто вас здесь держат взаперти!
— Дело в том, что я не привык обходиться без машины. Я хотел бы проведать один бар на окраине города. «Папу Джо». Если, — добавил он, подняв брови, — вы не возражаете, я воспользуюсь вашим пикапом. Я не планирую на нем работать или что-либо в этом роде!
— Лучше «Сандаунер». В «Папе Джо» слишком много пьяниц.
Он пожал плечами.
— В «Папе Джо» есть все, что мне нужно: пиво, бильярд, танцы... и, может быть, теплая компания.
Понятно! Компания женщины, которую интересует ночное забвение в объятиях случайного партнера.
— Нет проблем, — ответила она, преисполненная собственного достоинства.
Она резко повернулась и решительно зашагала обратно к загону, где ее ждали ученики.
Черт возьми, он не мог это так оставить.
— Саммер!
Она неохотно остановилась и посмотрела на него. Ветер закрыл волосами ее лицо. Но она не обратила на это внимания.
— По крайней мере Рауль не дал лошадям заплесневелое сено, — заметил он. — Полагаю, он действовал по указке Флетчера. Если бы он это сделал, вы бы лишились всех ваших лошадей, дохода от ваших уроков и в конце концов, раз уж на то пошло, лишились бы доброй части ваших собак!
Она бы разорилась, да, — и это была еще одна причина, почему он сегодня вечером должен поехать в город.
Он никак не мог понять выражение ее лица.
— Если вы правы, — сказала она наконец, — я не могу не задать себе вопрос: почему бы Рею Флетчеру не предпринять следующую попытку? Если он готов воспользоваться услугами подростка, чтобы попытаться убить моих лошадей и тем самым лишить меня бизнеса, тогда, должна сказать, мое положение не из завидных!
Запах сигаретного дыма и пива был так же знаком ему, как песня Уилли Нельсона, звучавшая из музыкального автомата. За годы участия в родео он побывал в сотнях таких местечек, как «Папа Джо», и все они мало отличались друг от друга.
Как и женщина, сидящая в баре рядом с ним. Она ничем не отличалась от других женщин, с которыми ему прежде доводилось провести ночь-другую. У них были разные фигуры, цвет волос и возраст, но тем не менее все они выглядели одинаково.
Эта была блондинкой.
— Я здесь засыхаю, Чейз, — сказала она, помешивая лед в бокале и слегка повернувшись, чтобы он увидел ее во всей красе.
— Вот уж в этом я сомневаюсь, лапушка, — протянул он, позволяя своему взгляду задержаться там, где ей бы хотелось. — Мне ты кажешься очень даже аппетитной!
Она хихикнула.
— Я о выпивке, дурачок! Я хотела сказать, что она уже кончилась.
— Что ж, это дело поправимое...
Он не мог вспомнить ее имени. Дорис? Донна? Как же, черт возьми, ее зовут?
Его охватило нетерпение, неудержимое стремление куда-то уйти.
— Закажи нам чего-нибудь еще, лапушка, а потом приходи ко мне в бильярдную.
Она надула губы, чтобы показать, что ее вовсе не привлекает перспектива смотреть, как он будет катать шары. Но Чейз игриво подмигнул ей и вышел.
Платный телефон находился возле туалетов. Никакого уединения, но никто не обратил на него внимания, когда он вынул горстку монет по 25 центов и по памяти набрал междугородный номер, который уже дважды набирал за этот вечер.
— Майк? — спросил он, услышав мужской голос. — Как дела?
Он повернулся спиной к стене и огляделся, слушая рассказ о фортепьянном концерте, на котором брат только что побывал.
«Папа Джо» состоял из двух залов. В этом была дюжина крошечных столиков, пятачок танцевальной площадки, музыкальный автомат, бар, человек двадцать пять мужчин и вдвое меньше женщин. В другой комнате, в которую можно было попасть через пару изогнутых коридоров, размещалось шесть бильярдных столов.
Рауля нигде не было. Мальчишка пару раз упоминал об этом месте, и Чейз надеялся узнать, кто его нанял.
Что ж, не повезло!
Чейз наблюдал, как его «Дорис» пробирается к нему, неся ему кружку пива, а себе стаканчик виски.
Мужчины, мимо которых она проходила, оглядывались ей вслед. Чейз знал, что сможет заняться с ней любовью, как только им удастся где-нибудь уединиться. А укромных местечек тут наверняка хватало.
Так почему же его это не волновало? Пребывание здесь с пышногрудой «Дорис» возбуждало его так же, как и безалкогольное пиво.
— Крепко обними Дженнифер за дядю Чейза, — сказал он брату, — и мне очень жаль, что я позвонил слишком поздно и мне не удастся поговорить с ней...
Ему нужно было как-то успокоиться и попытаться хоть на время забыть поцелуй на конюшне. И вида яркой, как солнечный свет, женщины в просторной, закрытой фланелевой рубашке, пробуждавшей в нем желание увидеть гораздо больше.
Черт бы все это побрал! Он выбросит ее из головы!
— Дело в том, — ответил Чейз, когда Майк спросил, зачем он звонит, — что мне нужна твоя помощь. Да нет же, не деньги! Может, помолчишь и выслушаешь? Мне нужно связаться с этим брокером в Сан-Антонио... да, Гонсалесом! Мне нужна кое-какая информация о местном спекулянте землей, и я подумал, что твой брокер мог бы мне помочь!