Изумрудный остров

— Что вы предлагаете, Дэрмот?

— Поживи немного у меня.

— Но вы живете не один. Я не полажу с Гарретом.

— Только не говори, что ты боишься Гаррета. Я тебе не поверю, — рассмеялся Дэрмот. — Брось. Он лает, но не кусает. Ты будешь такой же моей гостьей, как и он. Если он забудется, я ему напомню, что он живет в моем доме. Но этого не произойдет. Я уверен, он все поймет. Гаррет сам нашелся на этом острове, когда потерялся в большом мире...

Последние слова Дэрмота объяснили Килин то рвение, с которым Гаррет стремился оградить свою дочь от влияния больших городов. То, что накануне вызвало у нее лишь раздражение, теперь показалось достойным сочувствия.

Она знала, что Дэрмот не станет ее уговаривать остаться. Старик пришел лишь для того, чтобы предложить свою помощь. Килин никогда бы не позволила жалеть себя, но предложение Дэрмота она приняла с полной серьезностью. Девушка знала, что со смертью матери не закрылись прежние раны, они как неоплаченные счета, рано или поздно будут предъявлены к погашению.

Она понимала, что Дэрмот предлагает ей отцовское участие. Что он, вырастивший чужого сына, не гнушается проявить подобную заботу к ребенку другой любимой женщины. Килин не знала таких отношений. Она боялась разочароваться в них, боялась разочаровать Дэрмота.

Дэрмот видел, что Килин глубоко тронули его слова, но не требовал ее немедленного ответа. Он встал и деликатно попрощался. Лишь застенчивая улыбка на его лице говорила о том, что он верит в положительный ответ Килин.

Килин все еще колебалась, когда вернулась к стойке портье.

— Все еще хотите выписаться? — лукаво поинтересовался тот.

— Нет.

— Я прикажу отнести ваши вещи обратно.

— Нет. Я хочу тот большой номер, который освободился, — распорядилась Килин.

Тем же днем Гаррет, столкнувшись с Килин в городке, нагло произнес:

— Я думал, вы уже уехали.

— О! Вы обо мне думали?!

— Вам так понравилось в нашей глуши? — спросил он Килин и пристрастно оглядел ее сверху донизу.

И было чему удивиться. После разговора с Дэрмотом Килин заняла большой номер, разобрала чемодан и наткнулась на пушистый розовый свитер, который с удовольствием бы надела Терри. Не ограничившись столь легкомысленным свитером, девушка еще и заплела волосы в косичку.

— В последнюю нашу встречу, вы категорически отказывались задерживаться на нашем острове. Что заставило вас изменить планы?

— Блондинке не нужна особая причина, чтобы передумать.

— Это укладывается в мою теорию о блондинках.

— Да. Банальные люди с банальными мыслями иногда оказываются правы.

Гаррет зло сощурился, но промолчал. Килин же весело рассмеялась.

Гаррет вел себя так грубо, что ей иногда хотелось дать ему пощечину. Оставалось лишь гадать, что же сотворил с ним большой город, что он, не растеряв своей провинциальной наивности, заразился такой огульной непримиримостью снобов.

— Я должен извиниться за вчерашний вечер.

— Да, должны.

Гаррет сжал губы и пристально посмотрел на Килин.

— Ну, так что же вы не извиняетесь? Я жду.

— Куда вы сейчас идете? — спросил он вместо ожидаемого извинения.

— Куда глаза глядят.

— Да поможет Господь тем, кто попадется на вашем пути.

— Какой же вы желчный человек! — Килин поморщилась.

— Если вы собираетесь задержаться на нашем острове, то рано или поздно столкнетесь с каждым его жителем. Советую вести себя цивилизованно.

— Да у вас раздвоение личности, Гаррет!

— Возможно, вчера вечером я переборщил с предосторожностью. Отцовский инстинкт.

— Вы не сможете защитить дочь от всего мира. Через пару-тройку лет вы не будете иметь на нее никакого влияния, если не начнете вести себя как друг, а не деспот. Очерняя приезжих и весь внешний мир, вы не добьетесь ничего путного.

— О! Да вы, оказывается, педагог со стажем! Спасибо за совет, мисс О’Доннелл.

— С вами совершенно невозможно разговаривать, Кинкейд. Но я потерплю... Я пытаюсь сказать, что если бы у меня был ребенок, я бы поостереглась держать его в полной изоляции. Наш мир не только разлагает, но и дает массу возможностей раскрыть себя, найти друзей и единомышленников, с которыми можно будет идти к высоким целям. А вот одиночество и непонимание действительно способны убить. И если вы хотели извиниться передо мной, то делайте это быстрее. Я не хочу затягивать этот пустой разговор.

Гаррет озадаченно и хмуро посмотрел на Килин. Решив, что большего от него не добиться, девушка повернулась, чтобы продолжить свой путь. Гаррет остановил ее за руку.

— Вы что-то хотели мне сказать?

— Я могу вести себя лучше, — смущенно признался мужчина.

— Что мешает?

— Наверное, желание казаться особенным.

— Или невменяемым... — предположила Килин.

Гаррет Кинкейд рассмеялся. Эта мысль не приходила ему в голову прежде.

— Безумие, — усомнилась Килин в необходимости новых знаний.

— Управлять сельской техникой не сложнее, чем автомобилем. По-моему, даже намного проще. — Гаррет потянулся к приборной панели, Килин отпрянула чуть назад. — Если позволишь, я покажу тебе, как это работает.

— Конечно. Но я буду только смотреть, — предупредила Килин.

— Только смотреть? Не зарекайся.

— Вряд ли я осмелюсь...

— Только не говори, что в тебе нет авантюрной жилки, Килин. Воспринимай это как приключение.

Он с любопытством посмотрел на девушку. Та сдержанно улыбнулась в ответ, стараясь ничем не выдать смущения. Килин хорошо знала этот заинтересованный мужской взгляд.

— Это не мое, — тихим голосом призналась она.

— Что?

— Я не ищу приключений, Гаррет.

— Жизнь без приключений скучна, ты так не думаешь?

— Мы разные. Я уже успела понять, что мужчины никогда не взрослеют.

— Взрослеют, Килин. Но мы, в отличие от вас, женщин, стараемся не упускать возможностей вновь почувствовать себя юным. Эти редкие моменты ценятся тем выше, чем старше становится твой собственный ребенок. Тебе это еще предстоит понять, Килин.

— Возможно, ты прав, — с сомнением в голосе произнесла девушка.

Гаррет неожиданно взял в руку ее тонкую кисть. Он пропустил свои пальцы сквозь ее пальцы и внимательно, без былой игривой ухмылки, заглянул в ее глаза.

Гаррет изучающее оглядел лицо Килин. Потом отпустил ее руку и вернулся к прежнему занятию.

— Итак... Вот как работает эта штука, — сказал он и завел двигатель.

Звук был рыкающим и лающим одновременно. Трактор шипел, пыхтел и кряхтел, зычно реагируя на переключение скоростей, ухабы и гравий.

Килин подпрыгивала и раскачивалась. Она не могла понять удовольствия от такой экстремальной езды, как и выражения восторга, не сходившее с лица Гаррета.

Он провез ее вдоль и поперек отцовского имения, попутно комментируя все объекты, попадавшиеся на пути. Вернувшись к дому, Гаррет заглушил мотор и резюмировал:

— Ну, вот... Теперь твоя очередь.

Не слушая возражений, он велел девушке занять водительское место, сам же сел рядом. Килин, повинуясь его желанию, двинулась по землистой колее, съехала на обочину, развернула рыкающую махину и вернулась на исходные позиции, довольная тем, что испытание выдержано.

— Ты сделала это! — торжественно воскликнул Гаррет.

Килин наградила его благодарным взглядом. Но ей стало грустно. Такую же фразу любила повторять ее мама, когда Килин брала какую-нибудь новую для себя высоту. Бридж методично взращивала в своей дочери честолюбие, а вместо этого возбудила ироничное отношение к амбициозным людям.

Килин вылезла из кабины трактора и направилась в сторону океана. Она не оглядывалась на Гаррета, но знала наверняка, что он следует за ней.

Девушка приблизилась к косе, на краю которой возвышался белоснежный маяк. Серо-голубые волны расходились по обе стороны от него, шумно выбрасывая в воздух искристые брызги.