Отравительница

Она пылко поцеловала его.

— Я не позволю тебе покидать меня. Буду ездить с тобой в лагерь. Не думай, что я отпущу тебя одного!

— Нет, — сказал он. — Мы не должны расставаться. Это — наша главная цель. Марго, ты так нетерпелив… Нам следует подождать… наблюдая за событиями… действовать осмотрительно. Что, если нас попытаются разлучить?

Она прижалась к нему всем телом. Она не думала ни о чем другом, кроме сиюминутного желания. Он засмеялся, но испытал легкое смущение. Марго была идеальной любовницей, он обожал ее; но иногда Генрих думал о том, какую неистовую страсть, какую чувственность он пробудил. Он не знал девушки, способной сравниться с веселой юной принцессой, обладавшей яркими темными глазами, горячими, нежными губами, ласковыми руками, неутолимым желанием страсти. Он сам был молод и силен, но все равно Марго поражала его.

Она не желала обсуждать что-либо всерьез. Хотела иметь его… сейчас, немедленно. Ну и что такого, что они в саду? Кто заглянет в это местечко? Кто осмелится осудить принцессу Марго и герцога де Гиза?

— Моя дорогая, — сказал Генрих, — я хочу тебя так же сильно, как и ты — меня, но еще я хочу, чтобы мы поженились. Я мечтаю о прочном союзе… крепком и нерушимом… который продлится до конца нашей жизни.

Она провела пальцами по его волосам.

— Конечно, Генрих, он будет таким.

— Королева-мать и король не любят меня.

— Но ты — принц, а я — принцесса; у меня есть только ты один.

— Знаю. Знаю. Но осторожность нам не повредит, моя дорогая!

Но она не слушала его. Она засмеялась Генриху в лицо, и он, не менее горячий, чем Марго, уступил ей.

Влюбленные думали, что никто не замечает их чувств, но они ошибались. Одним из важных людей, видевших, что происходит между принцессой Марго и молодым герцогом де Гизом, был дядя Генриха, кардинал Лоррен.

Он радовался такому ходу событий. Он сам прошел через многие эротические авантюры и постоянно ломал голову, изобретая новые любовные ухищрения, способные увлечь его. Он был готов отдать многое любому красивому и молодому человеку — мужчине или женщине, — который открыл бы ему нечто свеженькое. Роман между его племянником и принцессой не огорчил кардинала, даже несмотря на то, что Генрих вел себя глупо; Лоррен счел своим долгом предостеречь Генриха.

Он позвал юношу в свои покои; убедившись в отсутствии за шторами шпионов и средств для подслушивания, кардинал поделился с герцогом своими соображениями.

— Ни одно дьявольское приспособление старой змеи, королевы-матери, не дотянулось до нас, племянник, так что мы можем говорить без опасений. Я замечаю, что ты наслаждаешься сладостной интрижкой с принцессой Марго.

Генрих вспыхнул.

— Если вы хотите сказать, что я люблю ее, то это так.

Кардинал поднял свою изящную белую руку и посмотрел на рубины и сапфиры, украшавшие ее.

— Я хочу поздравить тебя. Она, должно быть, восхитительная любовница! Тебе повезло.

Генрих сухо поклонился. Зная о репутации дяди, он не хотел обсуждать с ним Марго и читать мысли, скрывавшиеся за его похотливыми глазами.

— Я бы предпочел не обсуждать мои отношения с принцессой, — сказал юноша.

— Но именно это мы и должны сделать. О, пойми меня правильно. Не подумай, что я собираюсь расспрашивать тебя о тех захватывающих ощущениях, которые доставляют тебе удовольствие. Я могу представить себе, насколько они приятны, поскольку полагаю, что даже при этом дворе вряд ли найдется другая дама, столь же одаренная в области величайшего из всех искусств. Но ты молод, чувствителен и влюблен, ты не желаешь говорить о своей любовнице с человеком моей репутации. Видишь, я понимаю тебя, мой племянник. Я читаю твои мысли. Поговорим о практической стороне дела; забудем на время о романтическом аспекта. Племянник, я горжусь тобой. Если бы ты сделал принцессу своей женой, а не любовницей, мы бы гордились тобой еще сильнее. Больше всего на свете, дорогой мальчик, мы хотим объединения домов Лорренов и Валуа. Этот брак был бы идеальным.

— Верно, — сказал юный герцог. — Я искренне желаю его заключения.

— Я хочу помочь тебе в этом, но не подумай, что ты можешь пойти к королю и королеве-матери и сказать им: «Я предлагаю руку и сердце принцессе Марго». Все не так просто. Змея имеет другие планы для ее любящей дочери.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы разрушить их.

— Да, да. Но разумно, осторожно. Вы с принцессой не должны появляться на людях, демонстрируя своим видом и жестами, как славно вы проводите время вдвоем.

— Но… мы этого не делаем!

— Ваши лица и улыбки свидетельствуют об этом. Они говорят о том, что Марго уже не девушка. Марго объявляет всему свету о тех удовольствиях, что она испытала и собирается испытать… даже если этого не делаешь ты. Это не должно продолжаться. Я не могу сказать, знает ли королева-мать о происходящем или она слишком поглощена государственными делами; но если она осведомлена о вашей связи, умоляю тебя проверять свою пищу и вино. Всегда заставляй слугу пробовать их. Никогда не покупай перчатки, книги или одежду у незнакомых тебе людей. Катрин и ее итальянцы овладели за свою жизнь большим числом хитростей, чем мы, французы, — за много веков. Будь осторожен, приятель. Катрин ведет переговоры о браке Марго с принцем португальским. Поэтому сейчас она не одобрила бы ваш брак.

— Относительно замужества Марго велось много переговоров. Сначала с Генрихом Наваррским, потом с доном Карлосом, теперь с принцем Португальским.

— Какие-то переговоры могут наконец увенчаться успехом.

— Я не допущу этого.

— Послушай, мой племянник, приятно быть галантным и благородным в присутствии любовницы. Ты должен быть откровенным со своим дядей, искушенным в государственных делах. Ты хочешь жениться на принцессе Марго. Я вместе со всей нашей семьей помогу тебе в этом. Прошу тебя быть осторожным. Постарайся временно скрывать твои намерения — пока не придет час, когда станет тактически правильным заявить о них во всеуслышание. Дорогой мальчик, ты близок мне, как родной сын — даже еще больше, поскольку ты — глава нашего дома. Мои братья, твои дяди, обсудили этот вопрос со мной; мы сошлись в том, что ничего не будет способствовать усилению нашего дома так, как твоя женитьба на принцессе. Но ты должен проявить осторожность. Мы не хотим увидеть тебя мертвым. Твои братья, Карл и Луи, не обладают твоими качествами. Ты должен прислушаться к нашему настоятельному совету: продолжай наслаждаться свиданиями с любовницей, привяжи ее к себе покрепче, но действуй тайно. Более того, будет неплохо, если для отвода глаз ты приударишь за другой дамой. Это не составит для тебя большого труда — я слышал, что при французском дворе нет второго такого молодого человека, как герцог Генрих де Гиз. Немногие женщины способны устоять перед ним. Думаю, тебе было несложно добиться успеха с мадемуазель Марго. Мой мальчик, ты обладаешь обаянием, красотой, властью и титулом. По существу, у тебя есть все. Не растрачивай попусту это богатство, используй его к своей выгоде. Принцесса Клевская бросает на тебя томные взгляды, она интересуется тобой. Если ты поухаживаешь за ней, это будет выглядеть вполне естественно, потому что она — достойная невеста.

— Я не собираюсь жениться на ком-либо, кроме Марго.

— Конечно, ты хочешь жениться только на ней; мы желаем того же. Но поухаживай немного за принцессой Клевской для королевы-матери и ее шпионов. Не позволяй Катрин думать, что у тебя виды на Марго; я боюсь, что она этому не слишком обрадуется. Мой дорогой, когда королева-мать решает, что какой-то человек стал для нее помехой, его ждет смерть.

— Такой спектакль вызывает у меня отвращение.

— Ну, ну! Кто ты — глава великого дома или одержимый любовью юнец? При необходимости объясни все Марго. Думаю, она не охладеет к тебе, если ты посмотришь на кого-то другого.

Кардинал положил руку на плечо Генриха.

— Ты можешь обрести большое будущее, — шепнул он. — Взгляни на сыновей Катрин: на маленького безумца Карла, на извращенца Генриха, на Эркюля, этого напыщенного пижона. Генрих Наваррский? Ленивый, никчемный мужлан. Я вижу в его характере черты, которые сделают Генриха воском в руках женщин. Конде? Он проживет недолго, поверь мне. Он погибнет в каком-нибудь сражении или от рук королевы-матери. Мой герцог, между нашим домом и троном стоят многие, я знаю это, но парижане любят тебя не меньше, чем они любили твоего отца. Я слышал их крики на улицах. Париж думает и решает за всю Францию.