Сектор обстрела

— Прикурить не дашь? — спросила наконец незнакомка.

Эт, что-то я завис, как мальчишка. Где мои хорошие манеры?

Видимо, там же, где мое высшее образование и гуманизм. Сгорели дотла во время позиционных боев на Балканах.

— А запросто. — Я с готовностью щелкнул зажигалкой и снова мысленно обругал себя: вышло чересчур поспешно и угодливо.

Девушка чрезвычайно эротично округлила потрясающие губы, выпустив дым в пространство. Подняла на меня огромные глазищи. Эй, красавица, нельзя так делать без предупреждения, в таких озерах нормальному мужику и утонуть недолго.

— Меня зовут Диана, — снова колыхнулись ветряные колокольцы.

— Отличный сценический псевдоним, — отметил я. — Динка, значит. Ну, приятно познакомиться, подруга. Зови меня Артур.

Она досадливо поморщилась.

— Да никакой ты не Артур! — Она посмотрела мне прямо в глаза. — Ты ведь Хемуль, верно?

Я сразу поскучнел, отвел взгляд. Вот ведь незадача-то. Заверни губу, часть вторая.

Нехотя проговорил, глядя мимо нее:

— Иногда меня называют еще и так.

— Мне сказали, что ты знал Тайгу.

Я поскучнел еще больше.

— О чем вы, гражданин начальник? Какая-то уголовная кличка прямо — Тайга. Я ни со сталкерами, ни с мародерами дел никогда не имел и не собираюсь.

— Тебя два раза брали с поличным в Зоне, — напомнила черненькая Динка, как будто я и сам этого не знал.

— Поклеп, барышня. — Я почувствовал, как начинаю закипать, что твой чайник со свистком. — Кто это вам сказал такую чепуху?

— И говорят, ты ходишь в Зону до сих пор…

Я развернулся всем телом и цепко ухватил ее клешней за левое запястье. Она бессильно крутила кистью, пытаясь вырваться из жесткого захвата, но от меня так просто не отделаешься. Старая школа.

— Послушай, дамочка! — прошипел я. — Ты слишком много и слишком громко разговариваешь. Если ты от подполковника Петренко, то передай ему, что свое тесное сотрудничество он может засунуть себе поглубже в дупло и неторопливо прогуливаться в таком виде по улице Академика Александрова. Ясно?

— Хемуль, подожди… — Она торопливо ткнула сигарету в пепельницу, свободной рукой выхватила из нагрудного кармашка куртки фотографию, выставила ее перед собой словно щит. На снимке был запечатлен какой-то плечистый мужик в гражданской одежде. — Это мой отец. Он пропал здесь, в Зоне. Я хочу его найти. Я должна его найти. Хемуль, послушай, для меня это очень важно. Я узнала, что ты работал в паре с Тайгой…

Я внезапно разжал пальцы, так что Диана, не ожидавшая этого и по инерции продолжавшая изо всех сил тянуть руку в свою сторону, отшатнулась, едва не опрокинувшись вместе со стулом. Не сводя с меня пронзительных черных глаз, начала украдкой массировать пострадавшее запястье. Господи, чего бы я только не отдал, чтобы следующие несколько лет видеть эти невероятные глазищи каждое утро, еще не выбравшись из-под одеяла.

— Я не знаю ни Тайги, ни этого человека, — безразлично произнес я. — Освободи моему товарищу место, милая.

— Хемуль, пожалуйста, послушай меня…

— Пошла вон, сучка.

Она обожгла меня таким взглядом, что будь я ей близким человеком — тут же забился бы в истерике от отчаяния и пал перед ней на колени, моля о прощении. Но мы с ней не были особо близки, поэтому я только досадливо крякнул — мысленно, конечно. Впрочем, судя по состоявшемуся диалогу, мне здесь все равно ничего не обломится. Нет, я мог бы, конечно, навешать красотке лапши на уши про ее пропавшего папашу и под это дело как бы невзначай затащить ее в койку, но только если красотка действительно работает на подполковника Петренко или на капитана Йоханссона, эта койка дорого мне обойдется. Береженого, знаете ли, Черный Сталкер бережет.

Спрыгнув со стула, Динка решительно развернулась на каблуках и, не сказав больше ни слова, двинулась к выходу. За ее спиной снова замолкали возобновившиеся было разговоры. Гвинпин попытался галантно пригласить ее за свой столик, но она с такой ненавистью отдернула руку, что ветеран слегка офонарел и лишь проводил эту дикую кошку восхищенным взглядом.

У самого выхода Диана притормозила на мгновение, а потом решительно свернула к бамбуковой занавеске, отделявшей помещение бара от бильярдной, и нырнула в двери туалета. Я поморщился. Не стоит такой шикарной женщине поступать подобным образом в сталкерском баре — если, конечно, она на самом деле не проститутка. Грубые самцы могут принять это за пикантное приглашение. Туалет в сталкерском баре — это то самое место, где малость прифигевших после вечернего сеанса стриптиза ребят обычно приводят в гормональную норму местные дивчины.

Задумчиво кусая нижнюю губу, я смотрел ей вслед. Да что мне, больше всех надо, что ли? Сама виновата. В следующий раз меньше будет умничать.

И все-таки когда за столиком Гвинпина возникло подозрительное шевеление, я мигом подскочил из-за стойки, словно взведенная и отпущенная пружина. Краем сознания я с неудовольствием отметил, насколько сильно кольнула меня мысль о том, что какая-нибудь сволочь сейчас вломится в туалет и начнет делать этой волшебной девочке, в которую я уже почти влюбился с первого взгляда, нескромные предложения, а то и просто без предварительных переговоров прижмет в углу. Нет, оно пожалуйста, конечно, раз уж она профессионалка, но не в моем присутствии. Гвинпин успел только встать и отодвинуть стул, как я уже оказался в дверях, хотя ему идти туда было вдвое ближе. А потому что ни фига не тормозим, уважаемые коллеги. Все видели, что красавица долго разговаривала со мной — значит, я первый типа. Это я ее уболтал.

Войдя в туалет, я аккуратно прикрыл за собой дверь. По правде сказать, сортир у нас не сказать чтобы сильно крутой — обычный, пацанский: обшарпанные интерьеры, на стене ряд заплеванных писсуаров, пара тесных кабинок, липкий пол. В подобном антураже такой чудесный цветок должен выглядеть совсем дико.

Диану я обнаружил склоненной над раковиной в углу. Она подняла на меня красные глаза — злые, заплаканные. Молодец, гордая: разревелась, только спрятавшись от посторонних. И у меня внутри сразу вспыхнул непривычный родительский инстинкт. Захотелось погладить этого несчастного обиженного котенка, считающего себя неимоверно крутым, сгрести в охапку, потискать, прижать к груди. В нос поцеловать.

— У тебя все в порядке, красавица? — негромко поинтересовался я, стоя в дверях, чтобы не напугать девушку еще больше.

— Очуметь, ребята, — сказала она, шмыгая носом и не сводя с меня цепкого взгляда. Зорко сечет, стало быть, чтобы я ненароком не попытался сократить дистанцию. И вовсе она не напугалась, хотя держится настороже. — У вас совместный туалет.

— Ну да, — немного сконфуженно подтвердил я. — Унисекс. Говорят, в ночных клубах крупнейших столиц мира это сейчас остро модно. — Я поскреб переносицу. — На самом деле женщины бывают тут так редко, что хозяин бара как-то не озаботился для них отдельным помещением… И тот сорт женщин, которых ребята сюда приводят, обычно не заморачивается такими глупыми условностями. Впрочем, тут есть еще один туалет — для персонала. Но он едва ли чище, и раз уж мы оказались вместе в одном туалете, милая, давай все-таки покончим с возникшей между нами проблемой…

Она чуть повернулась, и в ее правой руке обнаружился небольшой пистолет, который она до сих пор прикрывала бедром.

— Только попробуй, ублюдок.

— О как! — безмерно удивился я. Вообще-то я имел в виду совсем не такое разрешение проблем. — Выстрелишь?

— Выстрелю! — дерзко подтвердила плохая девчонка.

— Не обманываешь? — на всякий случай уточнил я.

— Не обманываю! — заверила она, упорно держа меня на мушке. Пистолет в ее руке не дрожал, ствол не плавал. Тренированная мерзавка.

— Ясно, — вздохнул я. — Как же ты прошла фейс-контроль, милая?

— Они не решились обыскивать даму, — пояснила Динка и на сей раз не удержалась, чтобы не добавить: — Милый.

— Не обольщайся, — поморщился я. — Просто этим безмозглым шкафам и в голову не пришло, что такая пигалица может доставить проблемы. Тем более прятать оружие. Где ты его прятала, кстати? На тебе и одежды-то почти нет.