Страница 107 из 116
Девушка умолкла и склонила голову, совсем как странствующий сказитель. За такую историю путник получил бы еду и приют на ночь; она хорошо рассказывала.
— Я прошел по этой земле не далее чем вчера и спал там, и сегодня утром проснулся в том лесу, — почтительно произнес Ручеек.
Глаза девушки расширились.
— Там лежали мертвые тела?
— Под землей и листьями — может, и да, — ответил Ручеек, — Не видел ни одного. Но Жаворонок, если каменные маги спасли этот город, почему их изгнали отсюда? Почему не принимают как братьев?
— Это печальная часть истории, — продолжила Жаворонок, — Мне никогда не нравилось ее слушать, но если тебе так уж хочется знать — я ее выучила.
— Поделись, — попросил Ручеек.
— Правители города пришли к огромной расщелине, увидели водный поток, что образовывал небольшое озеро, а потом сквозь ущелье обрушивался вниз, и изрекли: «Этот новый исток осушит наше озеро, и Йеггат умалится, и лишимся мы его благословения». Однако каменные маги, предвидя это, воздвигли камни с обеих сторон, чтобы уменьшить истечение воды, и потому уровень озера не понизился. Водяные маги знали об этом — вода им сообщила, — но боялись силы каменных магов, боялись, что те лишат их воды. «Сегодня они нам друзья, — рассуждали водяные маги. — Но вдруг завтра они вспомнят, что Митерхоум когда-то звался Митерстейном, что возвели его каменные маги, а водяной народ, явившийся позднее, завоевал этот город? Они решат, что Митерхоум их по праву, и уничтожат нас, как уничтожили вериллиддцев». Устрашившись мощи каменных магов, правители приказали храм, в котором находились спасшие город великие маги, обложить дровами со всех сторон. Они развели огонь и жгли его, пока камень храма не раскалился докрасна. Шансов выжить ни у кого не было. Два дня горел этот костер, затем погас, однако еще пять дней к камню невозможно было прикоснуться. Когда же камень наконец остыл, правители города велели разрушить свод храма. Внутри они обнаружили пепел, повторяющий форму тел каменных магов. Даже кости их превратились в пепел. Водяные маги призвали воду подняться сквозь камень, и в центре храма забил источник, теперь там священное место Йеггата, а не голый камень. Потом храм разбили на куски, которые отнесли вниз и побросали в расщелину. Мост из цельного камня тоже был разрушен, потому что правители пришли к выводу, что каменные маги создали его, желая превратить новый канал в туннель, окруженный со всех сторон камнем. Решено было никогда более не возводить мост через эту расщелину, — Жаворонок на миг умолкла, — Так и появился Хеттерферри.
— Какая печальная история, — заметил Ручеек. — Как-то в ней здешние водяные маги выглядят не очень благородно — подумать только, убить тех людей, которые их спасли!
— В Митерхоуме эту историю наверняка преподносят иначе, — сказала Жаворонок. — Но я ее выучила так, у себя в…
— Полный вздор, — раздался голос Демвура.
Ручеек стремительно развернулся и увидел управляющего. Тот был очень зол.
— Сэр, она просто пересказала мне так, как запомнила, — вступился за девушку Ручеек.
— Она не нуждается в твоей защите, — бросил Демвур. — Теперь я понимаю, зачем она пришла работать в дом к каменному магу.
— Нет, сэр, — возразила девушка. — Я пришла сюда потому, что это хорошая работа и безопасное место. А историю эту я знаю с детства. Это детская сказка.
— Тогда слушайте меня внимательно, дети! Никому и никогда не рассказывайте ничего подобного! Это клевета каменных магов на наш город. Они были предателями — вот правда. Они вступили в союз с нашими врагами.
— Тогда почему они создали эту расщелину, которая защитила город? — спросил Ручеек.
— Они ее не создавали! — рявкнул Демвур. Потом добавил уже тише: — Она была здесь всегда. А каменные маги хотели углубить ее, чтобы вода ушла из озера и наши враги могли бы войти в город посуху. Их едва успели остановить.
— Благодарим вас, сэр, за то, что вы открыли нам правду, — склонил голову Ручеек. Он слишком хорошо знал, что единственный способ предотвратить побои — это быстро согласиться с разозленным человеком. — Мы никогда не будем передавать эту историю иначе. Простите нас за то, что мы невежественные дети из дальних краев, где истина скрывается за нелепыми вымыслами.
Это были слова матери Ручейка — насчет истины, скрывающейся за нелепыми вымыслами, — только она имела в виду слух о том, что одна деревенская девушка забеременела не от путника, а от бога, который подарил ей золотой плод, полный сладкой воды.
Демвур впился взглядом сперва в Ручейка, а потом — в Жаворонка, что-то выискивая на их лицах — возможно, вызов. Но оба они выглядели смиренно — никакой правитель не пожелал бы большего повиновения. В конце концов Демвур произнес:
— Из-за своей болтовни вы сегодня поздно ляжете. Но завтра я подниму вас в обычное время — ясно? Прежде закончите стирку, выкрутите белье и развесьте.
— Все уже почти готово, — отозвалась Жаворонок, — Я рассказывала и работала.
— Я наблюдал за вами со второго этажа, и ты работала медленно. Потому я и вышел.
Ручеек промолчал — только поклонился. Он подозревал, что Демвур врежет ему пару раз, просто со зла — так делал его отец. Ручеек даже встал между Демвуром и Жаворонком — если управляющий действительно решит сорвать гнев на ком-то, то перепадет только ему.
Но затрещин не последовало. Демвур ушел, а Ручеек с Жаворонком быстро закончили стирать, выкручивать и развешивать белье. Потом Ручеек отнес оставшуюся воду обратно в цистерну и вылил туда на новую фильтрацию. Мыльную воду они выплеснули на камни, а воду от полоскания — в огород.
— У нас вырастет самая чистая редиска и картофель, — пошутила Жаворонок, но улыбка ее была бледной.
— Давай не будем больше говорить о твоей истории, — предложил Ручеек. — О твоей злоумышленной, лживой, клеветнической истории. Скажу лишь, что я заглядывал в эту расщелину, и какой-то злоумышленный, лживый клеветник побросал камни в ущелье и создал развалины никогда не существовавшего моста исключительно ради того, чтобы люди поверили в твою сказку.
Жаворонок улыбнулась.
— Дурень ты. Ручеек. Ладно, я прощаю тебя за то, что ты насмехаешься надо мной, хотя мы дали друг другу клятву.
— Я вовсе не хотел…
Но девушка уже ушла.
Ручеек отправился в отхожее место, где собирали мочу, и внес свои несколько унций в какой-то будущий кусок мыла. Потом он отправился к цистерне и снова напился, чтобы не проснуться ночью от жажды. Но пить слишком много не стал, чтобы не проснуться от переполненного мочевого пузыря.
Но на самом деле он изо всех сил старался оттянуть тот момент, когда ему придется карабкаться по лестнице, а потом пытаться уснуть на самом верху качающегося, дрожащего здания. Он подумал, что хорошо понимает, как себя чувствовали те вериллиддцы, когда земля содрогнулась у них под ногами, а бронзовые мечи превратились в сыр.
Впрочем, в доме было тихо. Жаворонок, где бы она ни находилась, должно быть, уже спала. Эбб, насколько было известно Ручейку, ночевал у двери в заборе. Демвур мог бодрствовать, но вряд ли он пристально следил за первым этажом.
«Я могу оправдаться, что боялся кого-нибудь разбудить, и потому не стал подниматься по лестнице».
План был ненадежным, и Ручеек это знал, но едва лишь у него возникла идея, он тут же приступил к ее осуществлению. Он отыскал лестницу, ведущую вниз, в погреб.
В погребе было темно, словно безлунной облачной ночью. Ручеек подождал, пока глаза приспособятся, но так и не смог ничего разглядеть в темноте.
Впрочем, ноги его достаточно легко отыскали каменные плиты пола. Но те дрожали почти так же сильно, как дерево на верхних этажах. А еще они смещались под ногами Ручейка. В конце концов Ручеек понял, в чем загвоздка: камень лежал на дереве.
Водяные маги настолько боялись даже одного-единственного каменного мага, что не только приставили Демвура следить за Брикелем, но еще и отсекли камень, из которого состоял дом, от сплошной породы.