Убить зону

Владислав Выставной

УБИТЬ ЗОНУ

Глава первая. Без шансов

Хуже и быть не могло.

Остаться посреди Зоны, в самом пекле, без оружия, без связи, не понимая толком, где находишься, что делать дальше… И главное — в полнейшем одиночестве, когда не у кого спросить, что и к чему в этой проклятой «черной дыре», разъедающей планету, про которую только и знаешь, что набор страшных историй, в изобилии блуждающих по сталкерским кабакам. И приятным бонусом ко всему прочему — начинало темнеть.

Петля, как в трансе, топтался на месте, нервно размазывая рукавом по лицу кровавую жижу с осколками костей и ошметками мозгов — и не какой-нибудь злобной дикой твари, а самого бугра, вздумавшего вдруг поиграть в зомби. Это было похоже на бред — последний патрон всадить в своего же. Который, правда, с чего-то вдруг перестал быть своим.

Да и никогда не был, чего уж там. Его как раз не жалко, подлую мразь.

Только вот что же теперь, отцы, делать? Конечно, и до того не раз приходилось с тихой злобой ныть на конченую суку-судьбу, загнавшую его, как зверя, в совершенно безнадежную ситуацию, буквально воткнувшую башкой в темный угол, поставившую на колени, жестко загнувшую и ежедневно тычущую его мордой в собственное дерьмо. Но, оказывается, все это была лирика. Так сказать, проза жизни.

А сейчас это был полный кирдык, дальше некуда. И ладно, если бы он был настоящим сталкером. Но он был никем — тупой, ни хрена непонимающей «отмычкой». Мясом, которое берут в Зону для наживки на всяких тварей и кормежку для неожиданных аномалий.

С самого начала казалось, что группу их, тайком пробирающуюся через Периметр, будто прокляли. Даже бугор под конец стал бормотать об этом, когда непруха стала полной. Вначале идиотский косяк с патрулем, где осталось валяться пять трупов — двое своих братков и три ооновца. Хорошо, если всех насмерть — а если кто-то вдруг жив и начнет, как очухается, сдавать имена и явки? Не тот случай, чтобы небрежно отмахнуться. Не тот гребаный случай!

Потом череда аномалий на всеми исхоженной тропе — там, где никаких аномалий отродясь не было. Вот вам еще два покойничка — и полетевшая нахрен электроника детекторов аномалий и раций. И под конец эти чертовы собаки. Хотя нет, было еще кое-что похуже слепых собак.

Самое во всем этом нелепое — то, что добывать это вожделенное лучистое дерьмецо своими руками и не пришлось вовсе. На вполне безопасную солнечную полянку в хорошо укрытой от посторонних глаз ложбине принесли его какие-то хмурые, вооруженные до зубов сталкеры. Точнее — притащили вчетвером в массивном железном, с толстой крышкой, ящике, напоминающем несгораемый шкаф. И все, что оставалось сделать, — перелить тонкой струйкой то, что плескалось в ящике, на самом его донышке, в свой компактный керамический контейнер. При этом сталкеры напрочь отказались помогать — они держались метрах в пятидесяти от пыхтящих от натуги братков, переливающих это подозрительное зелье в крутую фирменную банку. При этом братки не побрезговали напялить на себя уродливые армейские костюмы химической защиты с массивными «мордами» противогазов — все это добро приходилось, надрываясь, тянуть на себе Петле, и он не без облегчения смотрел, как брезгливо избавляются бандиты от прорезиненных «комбезов»: назад это тащить не придется. Что это была за опасная дрянь, добытая в мрачных недрах Зоны, его не интересовало в принципе.

Впрочем, когда ребристая белая крышка контейнера была закручена, сталкеры подошли поближе — и спокойно потребовали очевидно заранее оговоренную сумму. Тут-то им и довелось познакомиться с природной тягой бандитов к исполнению собственных обязательств. Пока бугор протягивал старшему этой группы туго свернутый и перетянутый резинкой денежный рулон, Шестипалый, обманчиво похожий на добродушного увальня, зашел как бы невзначай со спины, ухватил ближайшего сталкера за загривок, да так быстро и ловко всадил ему «перо» в ямку между ключицей и лопаткой, что остальные не успели ничего понять: по сталкерской привычке они следили за автоматами чужаков, которые были у тех демонстративно сложены на землю. Пока остальные трое тянулись к своим «калашам», бандиты уже успели выхватить припрятанные в рукавах «перья». Шестипалый пользовался тем преимуществом, что все еще был позади сталкеров. Он успел выдернуть из фонтанирующей кровью раны «перо», и стремительно вогнать его под лопатку еще одному ошалевшему от неожиданности сталкеру. Дальше все решила внезапность и преимущество в живой силе. Во время этих событий не прозвучало ни одного выстрела, даже криков толком не было.

Но именно в тот момент Петля почувствовал, что его дело швах. Если из-за какого-то лучистого дерьмеца бандиты пошли на такой неслыханный беспредел — значит, дело того стоило. И резали сталкеров не за деньги — убирали как ненужных свидетелей. А уж такой никчемный свидетель, как он, Петля, им вообще нахрен не сдался. Его дело — доработать отмычкой и носильщиком до Периметра. А там… Даже думать об этом не хотелось.

И вот — на тебе! Все они — и здоровяк Шестипалый, и юркий Живчик, и молчаливый, с тяжелым взглядом, Хирург, и сам бугор, которого уважительно именовали Игорь Анатольевич, — все они валялись у его ног в лужах крови, в обнимку с выпущенными кишками, в лапшу изрезанные друг дружкой.

Хочешь не хочешь — а так и начнешь верить в Черного Сталкера, это нелепое местное божество. А ведь он, дурак, поначалу не верил. Не верил — да поперся в Зону, искать лучшей жизни. Надо было оказаться полным ослом, чтобы искать лучшей жизни в этом проклятом месте.

С самого начала умные люди твердили: не лезь ты в Зону, не твое это, просто не твое. Потому что сталкер — это не профессия и не способ пошабашить, подзаработать деньжат да расслабленно свалить на моря с пышногрудой телочкой. Сталкер — это образ жизни, это часть особого сообщества, часть клана. Часть Зоны, чтоб ее так и разэдак… А ты — просто гастарбайтер от Зоны, твое дело штукатурку класть, дыры в стенах сталкерского бара заделывать да мебель чинить. У них ведь что ни день — погром да драка. Вот они, настоящие сталкеры! А ты?!

А если уж и решил поискать приключений на собственную задницу, поиграть в крутого перца — то хотя бы не связывайся с бандитами! Правильно люди говорили, правильно. Только вот у них на лбу, что ли, написано — бандиты они или нет? Да для него тогда все сталкеры на одно лицо были, и все как один — вылитые бандюганы. Нет, правда, а чем какой-нибудь член сталкерской группировки отличается от матерого бандита? Разве что содержанием наколок, да и то не всегда. А так — погоняла у всех вместо нормальных человеческих имен, группировки — как гангстерские шайки в каком-нибудь негритянском гетто, сплошь нелады с законом, оружие, убийства, да и манеры у всех явно не в Оксфорде получены.

Короче, он вляпался. И по большому счету тогда все и началось, а кончилось тем, чем должно было кончиться.

И теперь ему крышка.

Ну, допустим, ему повезло — и он вернулся. Живой, здоровехонький, малость поседевший и хватанувший пятидесятикратную дозу радиации. И что дальше?

А дальше вот что.

Он заявился из Зоны один. Он, Петля, никто в уголовной иерархии, распоследняя отмычка, дерьмо собачье, чья задача — сдохнуть самому, но вернуть в целости и сохранности бугра. Или хотя бы хабар. Потому как его, Петлю, только потому до сих пор на перо не поставили, что он — рабочая лошадь. Шестерка, которая таскает хабар бесплатно, за жратву, из страха, что его «счетчик» может ускорить свое и без того дикое верчение. Потому как, становясь должником у бандитов, ты перестаешь быть человеком. Ты становишься рабом. И не стоит думать, что с долгом можно хоть как-то расплатиться. Может, у каких-нибудь благородных подонков, рассекавших на фрегатах по Карибскому морю, и принято было отпускать пленного за выкуп, но здесь не тот случай.

У бандитов Зоны свои правила. Точнее — их полное отсутствие. Сколько бы ты ни платил — всегда найдется повод, чтобы заработанное тобой списать на недоимки, штрафы и еще круче задрать «счетчик». Это ловушка. Как трясина, которая затягивает все сильнее — пока ты не захлебнешься зловонной черной жижей. Он ведь не сразу въехал во всю эту схему — когда получал щедрые подъемные, когда бугор добродушно выпивал с ним, как и с другими кандидатами в бандитские отмычки, а вся эта расписная кодла с дружным ржанием хлопала его по плечам.