Фреон

Ересь отрубился, едва только дополз до дивана. Даже комбез не снял, что в общем-то совсем не приветствовалось. За последнюю ходку осунулся парень, лицом посерел, а если учесть, что путь от кладбища и почти до границы Тёмной долины он прошёл под «седатином-5», пришлось ему намного тяжелее, чем нам. Хоть и голоден был Философ, однако спать хотел намного больше, чем есть. А мы решили придержать новость — пусть Хорь вначале напоит, накормит, даст выспаться, а уже потом, завтра или даже послезавтра, мы ему и сообщим. Иначе и макароны пригорят без внимания, и спать не даст криками. Ничего. Ждал почти недельку — подождёт и ещё сутки. Когда сталкер отъедается и отсыпается после голодного и почти бессонного рейда, то к нему лучше не подходить. Пока не отобедал и не выспался — злее раненого кровососа, факт.

И то ли потому, что голодные мы были как звери, или же оттого, что решил Хорь не мелочиться и вместо обычной соевой «тухляшки» щедро насыпал в обжигающие макароны дорогой и дефицитной в Зоне белорусской «армейки» из настоящей, стопроцентной говядины в желе, но рубали мы получившееся блюдо так, что пищало за ушами. Похоже было и на то, что из особенных своих запасов вытащил он тонкую, хрустально-блестящую бутылку дорогой водки просто потому, что, мол, «пропадай оно совсем». Надо ли говорить, что уснул я прямо за столом и, проспав так несколько часов, перебрался на стопку матрасов, заплетающимся от недосыпа языком сказав Хорю: «Это… короче… заваренную дверь ломай… вот…»

Фельдшер, спавший чутко, рассказывал потом, что Хорь, не получив никаких дополнительных объяснений, пытался вначале долбить дверь нижнего уровня зубилом и молотком. Потом искал в привезённых из Бара вещах взрывчатку и, таковой не найдя, послал одного из «свободовских» охранников, недавно заступивших на дежурство, за «киселём». На швы заваренной стальной двери было вылито четыре полуведерных фаянсовых контейнера, створки через несколько часов «отгорели» от сварки и петель, после чего с оглушительным грохотом съехали по лестничному маршу. Уже как следует выспавшись, мы два дня ждали, пока на лестнице не исчезнут последние лужи «киселя» и не выветрится тяжёлый кислый смрад, пытаясь при этом успокоить матерящегося и прыгающего от радости торговца. Матерился он потому, что это я сам запретил вскрывать заваренную дверь, а заходился оттого, что был уверен, что уж эти-то коридоры «Производственного комплекса № 36» точно выведут за Периметр. Я этой радости пока не разделял. Хоть и была найдена в одной из боковых комнат длинного коридора вполне себе обжитая, даже уютная спальня, а на столе под давно потухшей лампой лежало больше двадцати одинаковых схем с прорисованным красным карандашом маршрутом, где под стрелками обозначались выходы «наверх». Даже под слоем пыли хорошо угадывалась «тропа» на кафельном полу, протоптанная десятками, если не сотнями «ходоков». У толстого барыги, когда-то жившего в этом подвале и вовсе даже не сгинувшего, а, по слухам, прикупившего виллу на Корфу, яхту и даже небольшой домик в Йоркшире, торговля была поставлена на широкую ногу. Да, выход здесь был. И не просто выход, а, похоже, ещё и с транспортом.

«Производственный комплекс № 36» даже навскидку был, пожалуй, самым громадным подземельем из тех, что я знал. В нём, правда, было всего три уровня, но простирались они на километры. Похоже, что к лабораториям и военным комплексам, скрытым под землю на случай атомной войны, «тридцать шестой объект» имел самое непосредственное отношение. Просто несколько крупных заводов оборонки, оборудованных жильём для рабочих, обширными цехами с сотнями станков, вентиляционными шахтами, душевыми, больницами — целый секретный городок, убранный под землю. Я и представить себе не мог, что под старым Кордоном находится такая громадина. Мне было даже немного странно, что я за годы подработок в НИИ ни сном ни духом не ведал об этом подземелье, хотя мог невозбранно копаться в открытых для общего доступа архивных документах, когда-то бывших секретными. И, что самое интересное, ни в разговорах сталкеров, ни даже в слухах о «потерянных комплексах» я не слышал о тридцать шестом объекте… впрочем, и из Тёмной долины, и с Агропрома уходили под землёй в сторону Кордона несколько малых транспортных веток, взорванных сразу после Второй катастрофы, но считалось, что они выходят к бывшему военному аэродрому и железной дороге. Годами по Зоне лазили, а «слона», как говорится, и не замечали… может быть, ещё и потому, что все выходы наверх в пределах комплекса были подорваны и засыпаны землёй. Вентиляционные шахты, сохранившиеся лишь местами, выходили, похоже, под давно известными мне объектами — мельницей, цементным заводиком, станцией техобслуживания. Я замечал, конечно, странные колодцы с широкими трубами и остатки разрушенных агрегатов, которых, по идее, в подвале обычной АТС или мельницы быть не должно, но залезть в них было невозможно, разузнать подробнее — тоже. Да никто, наверное, и не допускал такую мысль, что скучный, «пустой», бестолковый Кордон, на котором в основном околачивались только новички и отродясь не бывало доброго хабара, может хранить под собой мощный производственный комплекс, практически неисследованный сталкерами. Впрочем, некоторые точно знали о существовании проходов за Периметр, например, тот самый торгаш, обитавший в бункере на окраине деревни. И секрет этот, видно, берёг тщательно, не исключено даже, что доставкой грузов и контрабандой артефактов занимались особо доверенные люди, или же сталкеры эти впоследствии могли «пропадать» — слышал я, тот барыга был не особенно чист на руку. Впрочем, теперь нам пора было выяснить, есть ли всё-таки выход.

«Разведку» я провёл сам, не взяв с собой ни Фельдшера, на что тот нешуточно обиделся, ни Ересь. Привычнее мне было так, что ли… и прослушал подземную тишину я так, как положено, и маршрут наметил. Чистая подземка… ни тварей, которым, видно, здесь лопать было нечего, ни сколь-нибудь опасных аномальных скоплений — Кордон и под землёй оставался Кордоном. Собственно, под бункером Хоря была уже окраина подземного городка, и в трёхстах сотнях метров к юго-западу помещения цехов заканчивались. Зато начинался высокий сводчатый коридор с железнодорожным полотном, уходивший в тускло озарённую слабым мерцающим светом и оттого не слишком густую тьму, а на узкоколейке стояла дизельная дрезина в очень неплохом состоянии. Однако запас соляры в нескольких бочках, поставленных у стены, оказался полностью испорчен — видно, не судьба нам была прокатиться с ветерком, и я просто ушёл почти на семь километров по чистому, практически свободному от аномалий туннелю. То, что я пересёк Периметр, мне сообщил сканер — столбики уровней аномальной активности вдруг резко упали до нуля по всем параметрам, а туннель, уходивший ещё дальше, не был освещен вообще никак: слабый свет лампочек, живущих здесь своей, непонятной жизнью, прекращался за границей Зоны.

Поэтому я просто сел на холодный бетон пола, прислонился спиной к своду стены и тихо рассмеялся. Да уж… ходили, называется, ходили, искали, рисковали жизнью, а ларчик открывался так просто… кому взбрела в голову идея намертво заварить дверь в этот комплекс, да ещё и написать мастикой «Не влезай — убьёт»? Неужели пожадничал старый хрыч, одним из первых нажившийся на Зоне, или же «свободовская» братия решила обезопаситься от подземных гостей в своём схроне? Этого я теперь не узнаю, да и, собственно, узнавать не хочу. И Пенка хороша — знала ведь всё, паразитка этакая, а на кладбище нас потащила, к этому ненормальному деду. Злился ли я на неё? Нет, конечно… потому что, наверное, впервые за всё время я освободился от тяжёлых, давящих мыслей, не грызли меня тёмные думки о том, что пора бы уже прекращать это бессмысленное и бестолковое существование. Нашёл ли я выход? Да, пожалуй, нашёл. Пусть даже пока и не за Периметр, но для меня лично он был очень важен.

Тихо рассмеявшись, я поднялся и зашагал назад, к Хорю, Ереси и Фельдшеру. Порядок. Дорога есть. А если смотритель сказал, что это та самая тайная тропинка за Периметр, то сомневаться смысла уже не было. Нашли. Наконец-то.