Страница 25 из 48
Тогда Крикс выхватил из ножен кинжал.
— Ну, давай убей меня, храбрец! — воскликнула Эмболария, у которой не было при себе никакого оружия. — Эномай за это задушит тебя своими руками. Эномай любит меня! Ну же, рази!..
Эмболария стояла перед Криксом, выпятив колесом свою роскошную грудь и раскинув руки в стороны, словно собираясь взлететь. На ней была короткая серая туника, у которой в пылу борьбы оборвалась бретелька на правом плече.
Крикс враз протрезвел. Повернувшись, он зашагал к лагерю, что-то негромко ворча себе под нос. Связываться с Эномаем ему явно не хотелось.
Эмболария помогла мне встать на ноги и осторожно усадила меня на большой камень.
— Бла… благодарю тебя, — с трудом выдохнул я. — Если бы не ты… не быть бы мне в живых…
— Верно, — участливо обронила Эмболария. — Опоздай я на несколько мгновений, и полоумный Крикс сбросил бы тебя со скалы. Будь теперь начеку, Андреас. От Крикса всего можно ожидать.
Уже на следующее утро Эмболария рассказала обо всем Спартаку.
Спартак не стал поднимать шум, зная популярность Крикса среди рабов и гладиаторов. Спартак сделал меня своим порученцем, а в ординарцы к Криксу был назначен гладиатор Эмилий Варин.
Таких порученцев в римском войске называют тессерариями.
* * *
Я пробудился от того, что кто-то потряс меня за плечо. Открыв глаза, я увидел Реса.
— Что, уже утро? — зевая, спросил я.
— Уже давно утро, приятель, — улыбнулся Рес.
Я окинул внутреннее пространство шалаша быстрым взглядом, все соседние лежанки были пусты.
— О боги, я проспал утреннюю побудку! — вырвалось у меня. — Ох, и влетит мне от Спартака!
— Не беспокойся, у Спартака сегодня отличное настроение! — с широкой улыбкой промолвил Рес. — Наконец-то нашлась Ифеса и не только она одна…
Рес сделал многозначительную паузу.
— Эномай и его люди вернулись? — Я схватил Реса за руку. — Им удалось разыскать наших беглянок?
— Удалось, — Рес покивал головой. — Идем. Спартак зовет тебя.
Надев на себя кожаный пояс с кинжалом, а на ноги сандалии, я выбрался из шалаша вслед за Ресом. Наскоро умывшись и пригладив взлохмаченные после сна волосы, я зашагал к шатру Спартака, стараясь не отставать от своего приятеля-фракийца.
В шатре Спартака было довольно многолюдно. Вокруг стола на стульях и табуретах восседали пирующие. Яства на столе были самые обычные — хлеб, сыр, соленые оливки, вино — однако по сияющим лицам сидящих за столом людей было видно, что на этом пире важны не кушанья, а сама встреча. Во главе стола сидел Спартак в короткой темной тунике, с широким кожаным поясом на талии. Рядом с ним сидела юная прекрасная Ифеса в длинном розовом одеянии со множеством складок. Ее густые длинные волосы были заплетены в две косы.
По правую руку от Спартака сидели рядышком Эномай и Эмболария, по левую руку — Лоллия и Фотида. За этим же столом расположились Крикс, Брезовир и самнит Клувиан.
Оказалось, что для меня и Реса заранее были оставлены места. Мы уселись на табуреты рядом с Эномаем и Эмболарией, оказавшись напротив Лоллии и Фотиды.
Мое негромкое приветствие потонуло в шумном говоре и смехе, царящем на этом скромном пиршестве. Эномай и Клувиан, перебивая друг друга, рассказывали Спартаку, как им удалось разыскать беглянок, как им сопутствовала в этом деле целая череда удачных обстоятельств. Оказалось, что Ифеса, Лоллия и Фотида сами держали путь к Везувию, узнав от окрестных селян об отряде гладиаторов, укрепившихся на горе и сумевших разбить две когорты капуанцев.
Я жевал соленые оливки в прикуску с лепешками, то и дело встречаясь взглядом с Фотидой. Она сидела, облокотившись на край стола, ее обнаженные загорелые руки были покрыты засохшими кровавыми царапинами, оставленными острыми колючками терновника. На ней была длинная белая туника. Фотида лениво потягивала вино из глиняной кружки, погруженная в какие-то свои думы. Ее растрепанные черные волосы были собраны в пышный хвост на макушке.
Когда я сел за стол, то Фотида ответила на мое приветствие молчаливым кивком головы.
Взгляд Фотиды пробуждал во мне трепетное волнение, схожее с тем состоянием, какое владело мною при моей первой встрече с Фотидой в школе Лентула Батиата. Во взгляде Фотиды явственно можно было прочесть, что она и в разлуке часто вспоминала обо мне.
Светловолосая прелестная Лоллия обменивалась улыбками с Ресом. Она была одета в длинное платье голубого цвета, а ее волосы были уложены в красивую прическу и перехвачены алой лентой.
Застолье продлилось недолго. Я не успел еще толком насытиться, а Спартак уже объявил, что прекрасным амазонкам нужно отдохнуть после трудного пути, да и славным мужам пора бы приступить к своим насущным делам.
Едва Эмболария и три ее подруги удалились из шатра, как Спартак объявил всем оставшимся, что Эномай при возвращении к Везувию видел на Ателланской дороге римское войско.
— Это войско выслано против нас, — сказал Спартак.
— Римлян не меньше трех тысяч, а может и больше, — вставил Эномай. — Сегодня к полудню римляне подступят к Везувию.
— Что будем делать, братья? — спросил Спартак.
— Как что — сражаться! — решительно произнес Крикс. — Наш отряд увеличился до тысячи человек, теперь мы — сила!
— Не забывай, брат, у нас только половина людей вооружены щитами и копьями, — заметил Криксу Эномай. — С ножами, топорами и косами выходить против римлян бессмысленно.
— Кто командует римским войском? — поинтересовался Брезовир.
— Претор Клодий Глабр, — ответил Клувиан.
При этих словах Клувиана Крикс слегка вздрогнул и бросил на меня нахмуренный взгляд.
— Откуда это стало известно? — спросил он.
— Мы проезжали через селение, где легионеры брали у местных жителей овес для лошадей, — сказал Клувиан. — Кто-то из легионеров сказал селянам, что их полководца зовут Клодием Глабром.
В разгоревшемся споре Крикс и Брезовир стояли на том, что восставшим нужно спуститься с горы и напасть на римлян из засады. Эномай и Клувиан настаивали на том, что самое лучшее для восставших — это держать оборону на Везувии, не ввязываясь в большое сражение с римлянами. Мы с Ресом помалкивали, поскольку по рангу мы оба были всего лишь посыльными при Спартаке.
Спартак, внимая спорщикам, делал весьма резонные замечания тем и другим, доказывая им, что в обоих случаях у римлян будет явное превосходство.
— Если Клодий Глабр окажется здравомыслящим военачальником, то он не погонит своих легионеров на штурм наших укреплений, — молвил Спартак. — Претору Глабру достаточно перекрыть спуск с горы, и тогда наш отряд окажется в ловушке. Провизии у нас всего на три-четыре дня. А что дальше?.. Голодная смерть или сдача в плен.
— Потому-то надо напасть на римлян, едва они вступят в лес у склонов Везувия! — заявил Крикс, грозно сверкая глазами. — В лесной чаще римляне не смогут действовать в плотном боевом строю.
— Верно! — поддержал Крикса Брезовир. — Наша храбрость заменит нам тяжелое вооружение. Победим или умрем!
— Нет, братья, нужно скорее уходить с Везувия, — сказал Эномай. — Подыхать здесь ни от голода, ни от римских мечей я не собираюсь!
— Куда уходить? — Спартак взглянул на Эномая. — Римляне уже близко. Клодий Глабр устремится за нами в погоню, благо в долине у него будут все преимущества над нами. Ввяжемся в бой с легионерами — поляжем все поголовно!
— Братья, надо держаться на Везувии! — промолвил Клувиан. — Здесь римляне нас не одолеют. А коль подступит голод, можно будет забить лошадей и мулов, их мяса нам хватит дней на десять-пятнадцать.
— И что потом? — Спартак повернулся к Клувиану. — Дальше-то что?
Клувиан молчал, нервно кусая губы.
— Выход один — ударить на римлян, покуда они не заперли нас на горе, — сказал Крикс, встряхнув Спартака за плечо. — Решайся, брат! Навяжем римлянам сражение на лесной дороге. Уверен, Клодий Глабр не ждет от нас такой дерзости!