Коварные пески

Я боялась, боялась чего-то непонятного и невидимого, чего-то такого, о чем возникали какие-то смутные, обрывистые мысли, но, так и не сложившись в общую картину, они распадались.

Я направилась в ельник, куда Эдит приходила, чтобы встретиться в разрушенной часовне со своим возлюбленным. Там среди жутких обугленных стен я стояла, охваченная мрачным предчувствием. Вот тот проем, через который был виден свет. Может быть, это возлюбленный Эдит подавал ей знак? Нет. Для этого они были слишком просты и бесхитростны. Как жаль, что они не встретились при других, более удачных для них обстоятельствах. Они бы обязательно поженились. Эдит стала бы прекрасной женой священника — мягкой, доброй, терпеливо выслушивающей прихожан своего мужа. Но вместо этого ее вынудили по-другому распорядиться своей жизнью, и вот теперь это привело к трагедии.

— Эдит! — шептала я. — Роума? Где вы?

Страшная мысль вдруг пришла мне в голову. Вспомнилось лицо Нейпьера, склонившегося ко мне с затаенной страстью во взгляде. «Должен быть какой-то выход», — сказал он тогда.

— Но как же тогда Роума?.. Что общего между Роумой и Эдит?

Что-то есть, настойчиво повторила я. Что-то должно быть. Иначе почему они обе исчезли именно в этом месте. Но Нейпьер никоим образом не мог быть заинтересован в исчезновении Роумы.

А в случае с Эдит, неужели я это допускаю?.. Неужели я действительно верю, что Нейпьер знает, что произошло с Эдит? Это же абсурд! Она, наверное, просто подвернула ногу, не может идти и где-то сейчас лежит.

— Эдит! — мой голос звучал слабо и неуверенно. — Где ты, Эдит!

Ответа не было. Только эхо отзывалось на мой зов. Я пошла прочь из часовни. Жуткое место. Там приходят в голову совершенно ужасные мысли. Пройдя через парк, я вышла на дорогу, ведущую к раскопкам и заброшенной сторожке, где когда-то я жила с Роумой. А что если Эдит пошла туда? Почему бы и нет? Джереми Браун мог прийти туда, чтобы повидаться с ней в последний раз перед отъездом в Африку. Когда он ушел, она упала с лестницы и теперь лежит там без сил, еле слышно призывая на помощь.

Я сочинила целую историю, в которой происходило то, что меня больше бы устраивало. Да, все, что угодно, только бы не Нейпьер…

Я открыла дверь домика. «Эдит… Эдит, ты здесь?» Ответа не было. У подножия лестницы никто не лежал. Я взбежала по ступенькам. Через одну маленькую спальню в другую… Пусто!

На обратном пути я прошла мимо маленького магазинчика. В дверях стояла миссис Бэри.

Она приветственно кивнула мне.

— Какой ужас! — сказала она. — Теперь вот миссис Стейси.

— Да, — откликнулась я.

Миссис Бэри опять очень пристально посмотрела на меня, отчего мне стало очень неуютно.

— И куда же она могла запропаститься? Поговаривают, что с ней произошел какой-то несчастный случай, и теперь она где-нибудь лежит…

— Вполне вероятно. Миссис Бэри кивнула.

— Забавно, но мне это напомнило о той мисс… э-э… как ее имя? — она кивнула в сторону раскопок. — Да, странно. Та ведь тоже ушла… и больше мы о ней ничего не слышали. А вот теперь миссис Стейси. Знаете что? Я думаю: нехорошо… тревожить то, что под землей, верно? — Она снова кивнула в сторону раскопок. — Вот откуда, я думаю, идут все несчастья.

— Вы действительно так думаете?

— Конечно, это пошло на пользу торговле. Теперь стало больше приезжать народа. Наверное, в Лоувет Стейси, как и тогда, страшный переполох?

Я кивнула.

— Нет, знаете, могу поклясться, я вас раньше уже видела.

— Вы мне говорили. Но у всех нас могут быть двойники.

— У вас уж точно есть.

Я двинулась дальше. Миссис Бэри сокрушенно проговорила:

— Такая милая крошка, эта бедная мисс Эдит. Мне почему-то всегда было жаль ее. Надеюсь, все обойдется.

— Я тоже надеюсь.

Когда я проходила через въездную башню Лоувет Стейси, мне навстречу попалась мисс Сибила Стейси. На ней была большая соломенная шляпа, украшенная маргаритками и лентами.

— О, миссис Верлейн! — воскликнула она. — Что вы об этом думаете?

— Не знаю, что и думать, честно говоря.

— А я знаю, — Сибила мрачно хихикнула. — Мне все известно.

— Известно? — поразилась я. Она закивала, как девочка, которая еле сдерживается, чтобы не выдать свой секрет.

— Они решили, что смогут заменить Бо. Как будто кто-то способен его заменить. И он не мог с этим примириться. — Лицо у Сибилы раскраснелось, она топала ножкой и, заложив руки за спину, стояла передо мной с воинственным видом. — Вот и не будет никакой замены. Ведь они хотели назвать ребенка Боументом. Но есть только один-единственный Бо. Он ни за что не допустит, и я тоже.

— Чего не допустит?

Она снова надулась, как маленькая девочка.

— Пусть они даже и назвали бы его Боументом, но для меня он никогда бы им не стал. Я бы называла его только Неп. Неп. Неп. — Ее личико страдальчески сморщилось. — Все, все изменились с тех пор, как Бо с нами нет.

Я была слишком расстроена, чтобы слушать такие речи, поэтому молча двинулась в сторону дома, но мисс Стейси схватила меня за плечо. Ее крохотные руки вцепились в меня, как лапки. Сквозь ткань блузки я почувствовала, как они горячи.

— Она не вернется, — сказала мисс Стейси. — Она ушла навсегда.

Я посмотрела на нее почти с яростью.

— Откуда вам это известно?

Она ответила лукавым взглядом и придвинула ко мне лицо, так что морщины ее стали еще заметнее, а ухмылка еще более жуткой.

— Потому что… я знаю.

— Если вам что-то известно, — сказала я, еле сдерживая негодование, — вам следует немедленно сообщить об этом полиции или сэру Уилльяму.

Она покачала головой.

— Они не поверят мне.

— Но вы действительно знаете, где Эдит?

Она с таинственной улыбкой кивнула.

— Где, пожалуйста, скажите мне, где!

— Ее здесь нет. И никогда больше не будет. Она ушла навсегда.

— Но вы что-то об этом знаете?

И опять многозначительный кивок и лукавая улыбка.

— Я знаю, что здесь ее нет. Знаю, что здесь ее никогда больше не будет. Я знаю это, потому что… я знаю о таких вещах. Я их чувствую. Эдит ушла навсегда. Мы ее больше никогда не увидим.

Меня охватило раздражение, потому что иногда я начинала верить, что Сибиле известно больше, чем другим.

Пробормотав какое-то извинение, я решительно направилась к дому.

В этот же день события приняли неожиданный поворот. В дом явилась миссис Ренделл, таща за собой Сильвию. Девочка была вся в слезах и, охваченная страхом, упиралась. Миссис Ренделл, как всегда была настроена воинственно.

Я была в зале с миссис Линкрофт. Как и все тогда, мы говорили об Эдит, обсуждая, что еще можно было бы предпринять. С момента ее исчезновения прошло два дня. Джек Уинтерс успел уже опросить всех в доме и теперь считал, что поскольку ему ничего не удалось раскрыть, это дело следует передать в более высокую инстанцию. Но сэр Уилльям был против.

Миссис Линкрофт объяснила мне почему.

— Он очень не хочет, чтобы дело получило огласку. Вспомнят случай с Бо, и опять пойдут разговоры о том, что над Лоувет Стейси висит проклятие. Он еще верит, что Эдит вернется, и хочет дать ей возможность сделать это без лишнего шума. Чем меньше суеты вокруг этого происшествия, тем скорее о нем забудут, если… она, конечно, вернется.

И вот, когда она мне говорила об этом, влетела миссис Ренделл, толкая вперед Сильвию.

— Ужасная, невероятная новость. Я решила тотчас сообщить ее. Мне надо срочно видеть сэра Уилльяма.

— Сэр Уилльям очень расстроен случившимся, миссис Ренделл. Мне даже пришлось послать за доктором Смитерсом, — остановила ее миссис Линкрофт. — Сейчас сэр Уилльям принял успокоительное и спит. Доктор наказал, чтобы его никто не беспокоил.

Миссис Ренделл поджала губы и надменно посмотрела на миссис Линкрофт, которую ее высокомерие нимало не тронуло. Я думаю, она уже привыкла к такому поведению миссис Ренделл.

— Тогда я подожду, — сказала она. — Новость имеет чрезвычайную важность. Она касается миссис Эдит Стейси.