Страница 38 из 80
Я тихо брела через ельник. Вот какая оказалась разгадка этой истории с привидением. Часовню выбрали для свиданий. Не для того ли, чтобы отпугивать от нее людей, они стали зажигать там свет. Никогда бы не подумала, что такое может прийти в голову. Но кто бы мог подумать, что Эдит окажется неверной женой. Никогда не знаешь наверняка, что кроется под поверхностью, нередко то, что меньше всего ожидаешь.
Мне вдруг вспомнилось, как Элис, заложив руки за спину, суровым голосом декламировала:
…Они замышляют что-то
Чтобы взять меня врасплох.
Я почти уже вышла из ельника, когда вдруг сзади надо мной нависла чья-то фигура. Я резко обернулась, и на какой-то момент у меня возникла нелепая уверенность, что сейчас я увижу привидение Боумента.
Это был Нейпьер.
— Извините, что напугал вас.
— Я просто очень удивилась, вот и все.
— А у вас такой вид, будто вы узрели привидение.
— Я не верю в привидения.
— Но минуту назад верили. Признайтесь.
— Ну, на какое-то мгновение, да.
— Полагаю, вы немного разочарованы. Вам бы интереснее было встретить привидение, не так ли? Привидение моего умершего брата. Ведь, как говорят, именно оно появляется в этом месте.
— Если бы я встретила его, я бы прямо спросила, зачем он здесь бродит.
Нейпьер улыбнулся.
— Вы очень смелая. Пришли сюда одна ночью. И однако вы не верите в привидения. А осмелитесь ли вы пойти сейчас к развалинам и сказать там то, что говорите сейчас?
— Я бы сказала там все то, что говорю здесь.
— Тогда докажите.
В бледном свете луны я увидела, как сверкнули при этом его глаза и на губах появилась жесткая усмешка. Я вспомнила о влюбленных в часовне, и не трудно было предугадать, какая была бы реакция у Нейпьера, если бы он их там обнаружил. Мне бы очень хотелось это узнать, но я была уверена, что ни в коем случае нельзя допустить, чтобы он пошел туда сейчас. Я была уверена, что Эдит и Джереми — это два наивных ребенка, не по своей вине попавшие в непреодолимую ситуацию. Уже одно то, что Джереми Браун был готов отказаться от Эдит и уехать, служило тому доказательством. Я почувствовала, что должна оградить этих несчастных влюбленных и сохранить их секрет. Я сказала Нейпьеру:
— Ваш вызов я не принимаю.
Он едко улыбнулся. Пусть думает, что я трушу. Это не так уж важно по сравнению с тем, что может случиться, если тайна Эдит будет раскрыта.
— Но кто знает, чтобы вы увидели, если бы пошли туда сейчас.
— Я не боюсь привидений.
— Тогда почему бы не отправиться в часовню…
Я повернулась и пошла прочь, он догнал меня и схватил за руку.
— Вы чего-то боитесь, — сказал он. — Признайтесь!
— Стало сыро.
— Боитесь простудиться?
Мне хотелось поскорее уйти от него, но если бы я это сделала, он вернулся бы в часовню и нашел там любовников… Я знала, что не должна допустить этого. Поэтому я не двинулась с места. И Нейпьер тоже. Он стоял рядом со мной, глядел в сторону дома.
Наконец он с легкой иронией произнес:
— Не надо бояться. И никому не надо. Это привидение является только для меня.
— Какая чушь.
— Отнюдь нет. Если принять на веру существование привидения, то это вполне логичное заключение. Я причина того, что Боумента здесь нет. И теперь ему претит то, что я вернулся.
— Это все давно в прошлом, — сказала я нетерпеливо. — Надо забыть об этом.
— Разве от одного желания зависит, что помнить, а что нет. Вам это легко дается?
— Нелегко. Но надо попробовать.
— Ну вот и подайте пример.
— Я?
— У вас тоже есть немало такого, что хорошо бы забыть… — Нейпьер приблизился ко мне. — Неужели вы не видите, что из-за этого у нас с вами много общего.
— Неужели много? — удивилась я. — Мне всегда казалось, что у нас с вами как раз очень мало общего.
— Действительно всегда?.. И все же я возьму на себя смелость возразить вам.
— Для этого нужно не так уж много смелости.
— В таком случае мне придется доказать вам, что я прав, а вам придется набраться терпения.
— Почему?
— Потому что вы должны будете смириться с моим присутствием рядом с вами, иначе у меня не будет возможности подтвердить свою правоту.
— Мне с трудом верится, что вам самому хочется быть в моем обществе.
— И тут я снова должен возразить вам, миссис Верлейн.
Я насторожилась и слегка от него отодвинулась.
— Я вас не понимаю, — сказала я.
— Но разве это трудно понять? Вы мне очень интересны.
— Как странно.
— Ничего странного. Я знаю, что вы и у других вызываете интерес. Во всяком случае у одного человека уж точно вызывали. Я имею в виду вашего гениального маэстро.
— Прошу вас не говорить так о нем, — поспешно сказала я. — Он был действительно гений, и говорить о нем с такой насмешкой только из-за того, что…
— Из-за того, что я сам не обладаю теми достоинствами, которыми обладал он. Вы это имеете в виду? Каким же жалким в таком случае кажусь я вам на его фоне.
— V меня и в мыслях не было вас сравнивать.
Мне стало не по себе. К чему он клонит? Может быть, таким извращенным образом он проявляет ко мне свою благосклонность. Происходящее напомнило мне сцену из французского фарса, который мы видели с Пьетро в Комеди Франсез. Жена Нейпьера с любовником в одном конце ельника, а в другом ее муж ведет двусмысленную беседу со мной.
Мне бы давно следовало уйти. Но тогда он направится к развалинам часовни… Нет, мои опасения лишь предлог, чтобы остаться. Возможно, в глубине души меня к нему тянет.
Все в этом доме запутались в своих делах и чувствах.» Мне до этого нет никакого дела «, — старалась я внушить себе. И все-таки мне действительно было жаль Эдит, и я знала, что если ее сейчас обнаружат с любовником, то может случиться самое для нее худшее. Нейпьеру она безразлична, но какова будет его реакция, если он вдруг узнает, что обманут. И если Эдит ждет ребенка, он может от него отказаться, и тогда в этом доме случится еще одна трагедия.
— Надеюсь, вы извините мое негалантное поведение, — дошел до меня его голос. Звучал он мягко и вкрадчиво. — Понимаете, мне было семнадцать, когда я застрелил брата, и тогда же застрелилась моя мать. — Он словно упивался своими словами, произнося их медленно, с чувством. — После этого я уехал на другой край света. Там совсем иная жизнь. Грубая, суровая жизнь. И для светского общения там нет элегантных женщин вроде вас.
— Но теперь у вас есть жена.
— Эдит — совершенный ребенок, — небрежно бросил он.
Но я не смогла стерпеть такое отношение к Эдит.
— Да, она еще молода, — наставительно произнесла я. — Но мы все такими были, и это быстро проходит.
— У нас с ней нет ничего общего.
« Он уже второй раз повторил эту фразу «, — смятенно подумала я. Неужели он этим хочет сказать, что предпочитает ей меня. Я вспомнила про мать Оллегры, цыганку. Каким образом он ее добивался?
— Взаимные интересы супругов формируются годами, — сказала я.
— Вы идеализируете семейную жизнь, миссис Верлейн. Хотя как же я забыл! У вас ведь самой был идеальный брак, не так ли?
— Да! — с нажимом произнесла я. — Именно.
И я снова почувствовала в голосе Нейпьера насмешливый холодок.
— Как жаль, что я не встретил вас до вашего замужества.
— Зачем же?
— Чтобы знать, как оно вас изменило. Вы учились музыке, жаждали славы. Я думаю, каждый из вас тогда этого жаждал. Все блага мира, казалось, вот-вот будут у ваших ног. Могу поклясться, вы уже слышали гром аплодисментов, когда садились за фортепьяно.
— А вы… что вы испытывали до того…
Я запнулась, и он закончил вместо меня;
— До того, как прозвучал тот роковой выстрел?
— О, одну лишь зависть и злобу, одну лишь ненависть, ну и прочие гадкие вещи.
— Почему вы все время стремитесь внушить мне, что вы порочный человек?
— Я хочу опередить других. Вот почему, Кэролайн.
Я невольно отшатнулась.
— Ах, простите, я, кажется, снова проявил невоспитанность. Мне не следует называть вас по имени.» Миссис Верлейн, как поживаете? Какой прекрасный день, не так ли? Скоро пойдет дождь «. Вот что мне следует говорить. Какая скука! Какая смертельная скука! В Австралии мы никогда не вели беседы. На это просто не было времени. Я много тогда думал о доме… о той чудесной светлой жизни, которая была бы в нем, если бы Бо остался жив. Я мог бы с ним о многом поговорить. Он был таким остроумным и веселым, он знал, что такое радость. Поэтому говорили, что я завидую ему. Зависть самый большой грех из всех семи наших смертных грехов, согласны?