Кирклендские услады

За обедом сэр Мэтью, Люк и Рут то и дело украдкой поглядывали на меня, Сара же ни словом не упомянула ночное происшествие, что меня весьма удивило. Я старалась вести себя так, словно ничего не случилось.

После обеда приехали доктор Смит и Дамарис. Видимо, Рут специально послала за доктором, – пока Люк шептался с Дамарис, а Рут отвлекала внимание сэра Мэтью (тетя Сара уже ушла к себе), он подсел ко мне и сказал:

– Я слышал, прошлой ночью произошло что-то неприятное?

– Да нет, пустяки, – быстро ответила я.

– Вижу, вы уже вполне оправились. Миссис Грантли сочла нужным сообщить мне об этом, – вы ведь знаете, что я просил ее присматривать за вами.

– Ни к чему было беспокоить вас по такому ничтожному поводу.

– Насколько я понял со слов миссис Грантли, вам приснился страшный сон?

– Будь это всего лишь сон, я бы не стала выбегать из своей комнаты и будить весь дом.

– Вы не могли бы рассказать мне обо всем поподробней? – тихо попросил доктор.

И я рассказала – в который раз за этот день. Он слушал меня с серьезным видом, не перебивая.

– Боюсь, сегодня вам будет трудно уснуть, – заметил он, когда я закончила.

– Не думаю.

– Восхищаюсь вашим хладнокровием.

– Я намерена запереть двери, чтобы не дать возможность шутнику снова нанести мне визит. Так я буду чувствовать себя в полной безопасности.

– Если хотите, я дам вам снотворное.

– В этом нет необходимости.

– Возьмите на всякий случай. Вторая бессонная ночь вам совершенно ни к чему. Лекарство у меня с собой.

– Оно мне не понадобится.

– И все же пусть будет под рукой. Положите его возле кровати и, если почувствуете, что не можете уснуть, примите – оно подействует через десять минут.

Я взяла у него пузырек и опустила в карман платья.

– Спасибо.

– Не бойтесь, – с улыбкой проговорил он, – от одной дозы вы не превратитесь в наркоманку. Но вам необходимо хорошо высыпаться, много отдыхать и правильно питаться. Так что не мучьте себя, отказываясь от лекарств, – лучше подумайте о том, что вашему ребенку нужен полноценный сон.

– Вы очень внимательны, доктор Смит.

– Я хочу, чтобы у вас все было в порядке.

Вечером, готовясь ко сну, я поставила пузырек с лекарством на столик у кровати, как и обещала. Потом тщательно осмотрела комнату, заперлась изнутри и легла в постель. Однако мне не удалось заснуть так быстро, как я ожидала: едва задремав, я тут же просыпалась и устремляла взгляд на изножье кровати. Я никогда не была слабонервной, однако потрясение предыдущей ночи было слишком сильно, чтобы оправиться от него за один день. Когда часы пробили полночь, я не выдержала, приняла лекарство доктора Смита и почти сразу же погрузилась в глубокий, безмятежный сон.

Через несколько дней нервы мои совершенно успокоились, однако я все еще была настороже. Монах больше не появлялся, однако я тщательно запиралась на ночь и спала спокойно, не пробуждаясь внезапно и не озирая комнату в поисках привидений.

Слуги потеряли интерес к этому случаю – видимо, обсудили его со всех сторон и пришли к выводу, что это одна из странностей, какие часто случаются с беременными женщинами.

Но я не утратила решимости выяснить, кто посетил меня в обличье монаха, и однажды утром, размышляя об этом, вспомнила слова Агари о том, что в доме полно сундуков со старой одеждой. Может, в одном из них я найду монашескую рясу? Это будет шагом на пути к разгадке.

Только один человек в доме мог помочь мне – мисс Сара Роквелл, и я решила поговорить с ней. После ленча я отправилась в восточное крыло. Постучав в дверь комнаты с гобеленами, я услышала приглашение войти.

Тетя Сара была в восторге оттого, что я пришла сюда, не дожидаясь просьбы с ее стороны.

– Ах! – воскликнула она, зайдя мне за спину и встав у двери, как в прошлый раз. – Ты пришла взглянуть на мои гобелены.

– И на вас, – отозвалась я. Старушка просияла.

– Работа подвигается быстро, – сказала она, подводя меня к скамье в оконной нише, на которой было разложено голубое покрывало для колыбели. – Я почти закончила. – Она развернула покрывало и показала мне.

– Изумительно.

– Я боялась.

– Чего?

– Если бы ты умерла, это была бы пустая трата времени. Заметив мое изумление, она объяснила:

– Ты выбежала в коридор босиком и могла заболеть.

– Значит, вы тоже слышали?

– Я использовала почти весь свой голубой шелк.

– И что вы думаете об этом... происшествии?

– Вся моя работа могла оказаться ненужной.

– Кто вам рассказал?

– Впрочем, оно пригодилось бы для какого-нибудь другого ребенка. Дети все время рождаются... – Широко раскрыв глаза, она продолжала: – Может быть, для ребенка Люка. Только вот не знаю, будут пи у него хорошие дети?

– Пожалуйста, не говорите о моем ребенке так, будто ему не суждено появиться на свет! – резко оборвала ее я.

Она вздрогнула, как от удара.

– Ты рассердилась, – пробормотала она. – Люди всегда сердятся, когда им страшно.

– Мне не страшно.

– Но ты сердишься?

– Когда вы так говорите о моем ребенке.

– Значит, ты боишься: сердитые люди обычно чего-то боятся.

Я решила переменить тему.

– Покрывало получилось прелестное, моему малышу оно наверняка понравится.

Она расплылась в улыбке.

– На днях я была в гостях у вашей сестры, и она рассказала мне о рождественском розыгрыше, который устроил ей Мэтью.

Старушка прикрыла рот ладонью и засмеялась.

– Они так поссорились, – сказала она. – Агарь разбила ему нос, так что кровь испачкала курточку. Гувернантка их наказала – посадила на хлеб и воду. Мэтью нарядился сэром Джоном... чтобы напугать Агарь… – Она взглянула на меня, наморщив лоб, – видимо, пораженная совпадением. – Что ты намерена делать, Агарь? Ну, с этим монахом?

Я не стала поправлять ее и сообщать, что я Кэтрин. Вместо этого я сказала:

– Попробую найти его костюм.

– Я знаю, где шляпа. Я была там, когда он ее брал.

– А где может быть ряса?

Она удивленно повернулась ко мне.

– Ряса? Никогда не видела. У нас нет никакой рясы. Мэтью надел шляпу и сказал, что напугает ее, когда она будет спать. Там еще было такое красивое перо. Шляпа так и лежит в сундуке.

– В каком сундуке?

– Ты же знаешь, Агарь, – в том, что в кладовке возле классной комнаты.

– Давайте пойдем и посмотрим.

– Ты хочешь переодеться и напугать Мэтью?

– Нет, я не собираюсь переодеваться – просто хочу взглянуть на костюмы.

– Хорошо, – согласилась она, – пойдем.

Вслед за тетей Сарой я прошла через классную комнату и детскую к маленькой двери в конце коридора. Старушка открыла дверь, и на нас дохнуло затхлостью давно не проветриваемого помещения. Я увидела несколько больших сундуков, прислоненные к стене картины и кое-какую старую мебель.

– Мама говорила, что, когда она приехала сюда, в доме было слишком много мебели, – задумчиво произнесла Сара. – Она велела кое-что убрать.

– Давайте посмотрим костюмы.

Я внимательно огляделась. Все предметы в кладовке были покрыты толстым слоем пыли. Непохоже, чтобы отсюда недавно что-то брали.

Сара тронула крышку одного из сундуков и теперь огорченно глядела на свои руки.

– Сколько пыли... – сказала она. – Сюда давным-давно никто не заглядывал – наверное, с тех пор как мы были детьми.

Тяжелая крышка долго не желала поддаваться, но в конце концов нам удалось ее поднять. Сундук был доверху заполнен платьями, туфлями, плащами. Сара с торжествующим вскриком извлекла из его недр ту самую знаменитую шляпу и водрузила ее себе на голову.

– Могу себе представить, как испугалась Агарь, – заметила я.

– Ну, Агарь не так просто испугать. – Она пристально взглянула на меня. – Некоторые люди быстро приходят в себя от страха... и перестают бояться. Ты как раз такая, Агарь.

Боже, как здесь душно и что за странное создание эта старушка с детскими голубыми глазами, одновременно бессмысленными и проницательными…