Страница 18 из 71
— Кузина Агата хоть и твоя кузина, но старая глупая гусыня. Ты уж прости меня.
— Можешь не извиняться, мы дальние, очень дальние родственники. А мне такое суждение из уст Каррингтонов приносит удовлетворение.
— В общем, мои страшно рады. Они хотят, чтобы я женился, не видят в этом ничего плохого. И они хотят скорее заполучить маленьких Каррингтонов. Что касается Ролло, то он доволен и счастлив, насколько вообще способен быть счастлив. Все проблемы сразу решаются, всем удобно, все довольны.
— Очень удобно, — согласилась я, — бывает брак ради богатства, а у нас, назовем это так, брак ради удобства.
— И самое большое удобство достанется мне, — все веселился он.
— Ну, так ты мог с тем же успехом подобрать другую, более удобную кандидатуру.
— Это кого же? А кого же еще я все эти годы дразнил и подначивал?
— Мне кажется, тебе от меня все эти годы доставалось больше.
И так далее.
Филипп мне очень нравился, но все же смущало одно: я не испытывала к нему настоящей любви. Он добрый, он ласковый, он такой знакомый. Но почему-то будущее страшило меня.
Я захотела узнать побольше о Ролло Каррингтоне. Хорошим источником информации была Рози, при наличии ее любимого кучера.
— Хэрри говорит, в следующем году быть нашей свадьбе, — поделилась как-то она со мной, — старший кучер уходит, Хэрри займет его место, и весь извозничий двор будет наш. Мистер Каррингтон уже пообещал. Хорошие они хозяева. Мне найдется работа в доме — мы так предполагаем. Хэрри говорит, лучших хозяев он не встречал. Мистер Каррингтон то и дело в отъезде, леди Эмили ни во что не вмешивается. А с тобой, мисс Эллен, мы тоже будем видеться — ты же будешь навещать нас время от времени? Должна сказать, не очень мне здесь нравится. Сама всюду суется, что-то выискивает, высматривает, всем и всеми недовольна. Повар говорит, повстречай Сама архангела Гавриила на кухне, она бы и к нему придралась. А там, Хэрри говорит, все по-другому. Они не лезут в дела прислуги, не указывают постоянно на твое место. Вообще, хозяйство они в голову не берут. Мистер Каррингтон занят государственными делами, а про леди Эмили и говорить нечего…
— А их сын?
— Мистер Филипп? Ну, мисс Эллен, вот кого ты должна сама неплохо знать.
— Я говорю о мистере Ролло.
— Ах, о нем! Да он вроде своего отца. Весь в делах, как говорится.
— Однако умудрился жениться.
— А, ты об этом!
— Рози, ты ее когда-нибудь видела?
Рози замялась на секунду. Потом сказала:
— Хэрри видел. Он один или два раза возил их.
— Ну и какая она?
— Хэрри толком не мог рассказать. Чтобы она говорила что-то, он не слышал. Просто сидела с мужем в экипаже.
— А он говорил с ней?
— Этого Хэрри тоже не слышал. Они как глухонемые были. Да и много ли Хэрри их возил? Потом она вообще уехала, Хэрри больше ее не видел.
— И все-таки, как она выглядела?
— Да я сколько раз пытала Хэрри, но ты же знаешь мужчин, мисс Эллен. Разве они замечают что-нибудь? Хэрри ничего не понял, ничего не увидел. Сказал только, что какая-то она тихая, печальная была, будто серое привидение. Она всегда только в сером была одета.
— Серое печальное привидение, — эхом откликнулась я.
— Ну, принялась опять фантазировать, мисс Эллен. Ты что, позабыла, какая ты обычно была? Везде попевает, все знает, а чего не знает, так выясняет. Уж я-то тебя знаю.
В комнату заглянула одна из горничных.
— Ну, Бесс, — спросила Рози, — чего тебе?
— Я только хотела сказать, что тебя разыскивала Дженет.
— Скажи, я сейчас иду. А пока я занята с мисс Эллен.
Девушка скрылась за дверью, а Рози бросила ей вслед.
— Эта молодежь… подслушивает! И болтает потом, к сожалению, больше, чем следует.
Я вдруг сообразила, что сама именно болтовней в данный момент и занимаюсь, совсем как прежде. А мне надлежало блюсти себя со всей строгостью, ведь носить мне вскоре фамилию Каррингтон. И я отрывисто сказала:
— Что же, не смею тебя задерживать, Рози.
Леди Эмили оказалась очень разговорчивой. К моему ему приятному удивлению, она прониклась ко мне искренним расположением, как только узнала о моей бедности. Настойчиво просила она меня бывать у них почаще, что я и делала. Леди Эмили была большая мастерица в плетении кружев, и наблюдать за ее ловкими пальцами, слушая ее немного сбивчивую речь, было истинным удовольствием. И она очень полюбила мое общество.
— Я всегда мечтала о дочке, — как-то сказала она мне, — надеюсь, что у вас все же будут девочки. Мужчины, конечно, всегда хотят сыновей… и первенец должен быть мальчиком, я считаю, но девочки — они такие славные. Как бы я хотела иметь дочку… или двух.
Из ее разговоров я узнала о семействе Каррингтонов очень много нового.
Поместье в Сассексе досталось ей в наследство. Она была у родителей единственным ребенком, и Тренхэм хэм Тауэрс принадлежал их роду уже больше пятисяти лет.
— Жалко, конечно, что не было у родителей сына… титул унаследовал мой кузен, видишь ли, так уж принято. Но имение перешло мне. Я так счастлива была. Тогда казалось… а у меня вот мальчики, два сына, а дочерей нет. Ну, не странно ли? Мои родители мечтали о сыне, а заимели только меня… я же хотела дочку, а получилось… два мальчика. Теперь ты мне станешь дочерью, Эллен. Я думаю, мы подружимся. Ты такая удивительная девочка, вы с Филиппом такие юные…
— Может быть, вы думаете, мы даже слишком молоды для… — сказала я.
— Мне было семнадцать, когда я выходила замуж. Партия была блестящей. Ведь мы были тогда так едны. Трентхэм просто разваливался по частям, Джосайя столько сделал… А то я обычно дрожала от холода в своей комнате. Такие холодные зимы. А вот теперь мы зимы проводим в этом доме, летом уезжаем туда. Это так приятно. И потом, конечно, наши слуги… самые честные и преданные люди работали у нас. Бедняги, частенько им нечем было платить. Крыша все время протекала… Все говорили о строительных материалах, о ремонте. Что за тема для бесед! Потом появился Джосайя. Конечно, та семья была совсем из другого мира… но богатая. Он же на десять лет меня старше. Трудно поверить, да? Каррингтоны преуспевали, высоко голову держали всегда. В них столько энергии. Постоянно дела, жизненно важные — для бизнеса, для страны и для самих себя, конечно. Они всегда полны сил, бодры, говорят, это сохраняет молодость. А я бодрой никогда не была. Вот только вышла замуж за Джосайю. Сразу все беды для Трентхэма кончились. Ни о каких строительных материалаx я больше в жизни не слышала. На Джосайю работали люди — каменщики, строители… Дом сразу принял другой вид… Все изменилось в тот день, когда я вышла замуж за Джосайю. Родители были в восторге от нашего брака, а уже через год Ролло родился. Как знать, может, в этот же день еще через год…
— Надеюсь, что и я произведу на свет младенца, — добавила я.
— Да-да! — воскликнула она. — Вы влюблены, это ведь так важно. Филипп тебя боготворит, и боготворил всегда. Он столько о тебе говорил…
— Я думала, он мечтает об Эсмеральде.
— Если честно, дорогая, я тоже так думала. И кузина твоя была в этом уверена. Но Джосайя говорит, что ты такая веселая, живая и, сказать по совести, гораздо красивее той девочки, так что мы счастливы, что вы с Филиппом нашли друг друга.
В порыве нежности и признательности я поцеловала ей руку.
— Ты очень милая девушка. Как бы я мечтала, чтобы Ролло нашел себе кого-нибудь вроде тебя. Ах, Ролло!..
— Вы огорчены его судьбой? — осторожно поинтересовалась я.
— Ну а как же, моя дорогая… при всех этих обстоятельствах… как иначе? Он во всем повторяет отца. В Сити ему суждено стать у власти… Да во всем, за что он ни возьмется… Но и жена ему нужна. Ах, дитя мое, какое несчастье, какое несчастье. Но, конечно, не стоит нам говорить об этом. Все это так печально, а нас с тобой ждут радостные события. Скажи, вы с Филиппом уже определили точную дату?
— Филипп предлагает конец июня.
— Прекрасное время года для свадьбы. И мы с Джосайей поженились в июне. Дивная была церемония… в Трентхэмской церкви, естественно. Вам тоже следует там венчаться… хотя, не знаю, может, в Лондоне удобнее? Впрочем, какое это имеет значение, когда люди любят друг друга? Лондон просто больше подходит, если твои родственники собираются устраивать пышное торжество.