Страница 87 из 116
— А если я не хочу? — спросил я прямо.
— А если мы ну о-о-очень попросим? — в устах Фимы вопрос прозвучал почти зловеще. Он же в своем змеином мерцании просто уникально пришептывает и шипит.
Все ясно. Соскочить не получиться. Я же не дурак открыто конфликтовать с сильными мира сего.
— Хорошо, — помедлив, сдался я, почесал бровь и уточнил: — Когда и как вы хотите это провернуть? Я так понимаю, прямо сейчас вам не подходит? Иначе не было необходимости делать из этой встречи такую тайну, — повернулся к Фиме и уже потребовал: — Колитесь!
— Сразу после приема оркского посольства.
— Почему именно тогда? — искренне удивился я, впрочем, глянув на Ира, понял, что он изумлен не меньше меня. — Не то, чтобы я сильно против, просто не понимаю, почему нельзя хоть как-то проредить нашу общую культурную программу?
— Потому что, мы бы хотели, — снова взяла слово императрица, — вовлечь во все это его величество.
— Прошу прощения, в каком смысле вовлечь?
— В прямом, — влез Фима, — чтобы он тоже смог побывать в Чаще Лис и все увидеть своими глазами.
— Он уже видел перевоплощение Лиди — это раз. Зачем повторять представление? Что измениться? И два, я смутно себе представляю, что Камюэль вместе со всей своей тайной канцелярией так просто его куда-то отпустят в свободное плавание. Особенно на фоне… — хотел сказать про частые покушения на императорскую особу, оно вовремя вспомнил, что императрица вроде как не в курсе происходящего по версии её супруга и Камю.
— Не беспокойся, — голос светлой леди неожиданно стал жестким и почти ледяным, — Я знаю о покушениях на моего мужа. И лучше других понимаю, чего он боится, отказываясь от продолжения рода.
— Что вашего ребенка могут убить в бессильной злобе, чтобы достать его? Ослабить, раздавить… — я быстро собрал мысли в кучку и принял новые правила игры. Так вот, что они собрались показать императору. Что все мерцающие постоянно живут в страхе за свое потомство, что их ребенок в любой момент может мерцнуть как-то не так и родители потеряют его навсегда. Следующие слова императрица косвенно подтвердили мою догадку.
— Да. Ты правильно говоришь, ослабить, лишить желания жить и верить, чтобы начал делать ошибки, чтобы сдался.
— Сдался? В чем?
— Ты так и не понял? — вдруг заговорил Ир, — Именно император является гарантом объединения двенадцати различных рас в рамках одного государства.
— Двенадцати? — я был удивлен. Что-то мне на ум приходили только эльфы, люди, ну еще оборотни. А девять других — это кто? Те же драконы, гномы, тролли, орки имеют свои государства, мерцающие вообще перекати поле. Так о ком же тогда идет речь? Я взял на заметку обязательно расспросить об этом Ира.
— Да, — подтвердил мерцающий, и все выжидающе уставились на меня.
Похоже, я снова влип по самую макушку. Когда же судьбе надоест подкидывать мне сюрпризы?
— Хорошо. После приема, значит, после приема. Только вы так и не ответили, как собираетесь все это провернуть под носом у Камю? Или я не правильно понял и для кардинала ваши планы не новость?
— Все ты понял правильно, — хмыкнул Фима, — Но Барсима я беру на себя. Так что в Чаще Лис вы будете без меня, но сейчас там Айбилирус. Он за вами присмотрит.
— А Ромашель и Джимэль тоже там?
— Конечно. Они же вместе путешествуют по миру. Кстати, твои хорьки пользуются среди наших неслыханной популярностью. Правда, в руки посторонних не даются, чем сын капитана Ромашеля очень гордиться. Так что…
— Даже не проси! Это был первый и последний раз!
— И не прошу. Сами завезем, как только эти пройдут акклиматизацию и можно будет с уверенностью сказать, что наш мир для них пригоден.
Я пожал плечами. Сами так сами. Чем бы мерцающие не тешились, лишь бы не бузили.
— А мне ты кого-нибудь привезешь из своего мира? — выдал Клёма, все еще сидящих у меня на коленях.
Ну, вот, началось. Малыша обижать не хотелось. Он же у нас сирота. Правда, его взяли на воспитание в императорский дворец. Но я был совсем не уверен, что ему там нравиться. Хотя, любой бы сказал, что мальчику очень повезло. Но это только на первый взгляд. Не сомневаюсь, Елинэль и Таниэль сделали все, чтобы окружить его трогательной заботой и 'материнской' любовью. Но так ли ему было нужно именно это? Мерцающие непростые детки. Судить о них по другим очень сложно. И даже при том, что Тани тоже мерцающая, не думаю, что Клёма счастлив в обществе императрицы и фаворитки императора. Он довольно тихий на первый взгляд ребенок. Очень замкнутый. Слова лишнего из него не вытянешь. Так что вряд ли за столько короткий срок он смог к кому-нибудь из них серьезно привязаться и доверится. Вообще, на мой взгляд, единственный к кому бы он мог проникнуться не только симпатией, но и уважением, это Снежень. Но что-то мне подсказывало, что пока император и сам не знает, как себя вести с новоприобретенным воспитанником. Поэтому, вряд ли они с ним много общались. Так что мальчику, действительно, не помешала бы отдушина в виде какого-нибудь маленького любимца. Поэтому в ответ на его просьбу я пообещал:
— Я подумаю, кто бы это мог быть.
— Спасибо, — очень серьезно и сдержанно сказал мальчик и на этот раз не полез наигранно обниматься. Именно по этой его реакции, пусть и не типичной для ребенка, я понял как это важно для него. Как мерцающему малышу было страшно услышать отрицательный ответ. Но он набрался мужества и спросил. И я ответил правильно.
— Тогда, встретимся завтра, — подвел итог Фима.
Я не удержался и подколол:
— Ты бы еще добавил поиграем-пошалим.
— А что? Шалости — это по-нашему! — неожиданно поддержал деда секретарь ректора.
— Ир, только ты не начинай, — скривился я.
На что мерцающий только фыркнул. Фима снова стал верпюхтом и вывел нас из дворцового сада. Ир легко открыл портал, и мы с ним опять оказались в университете.
Я почувствовал себя выжатым, как тот лимон, который для начала пожевали и только потом пропустили через соковыжималку. Ир это заметил и загнал меня в квартиру, пообещав, что сам разберется со всеми страждущими. Пока нас не было, в студклубе по мою душу собралась целая толпа. Как потом мне рассказал мерцающий, проблемы у всех собравшихся были разными, цель одна — видеть меня, чтобы именно я решил все их трудности одним махом. Размечтались! Например, там отиралась группа оборотней, которые жаждали разрешения какого-то спора, возникшего между ними на почве создания тематического кружка для представителей их расы, но в чем конкретно они не сошлись во мнениях Иру они так и не признались. Потом было два темных эльфа, от которых Ир вообще не смог добиться ответа, что их ко мне привело и почему им нужен именно я. Узнав, что сегодня психолог не принимает, темные с постными лицами просто покинули аудиторию. Потом пришел какой-то молоденький тролль в компании двух светлых эльфов. Эти тоже не соблаговолили ответить на вопрос, что им было нужно и сбежали так же быстро, как темные, стоило только сказать им, что сегодня встретиться со мной они не смогут. Так что Иру было не суждено влезть в мою шкуру в полном смысле слова и опробовать на себе нелегкую долю местного психолога. Зато по его рассказу я сразу понял, что предстоящее воскресенье у меня будет бурным и не факт, что получится выспаться перед восьмицей и прибыть на прием в императорский дворец во всеоружии. Эх, где наша не пропадала! Я ведь все еще как не крути, но студент. А студенты это такой народ, которому не привыкать не спать сутками. Только в своей новой жизни в новом мире я как-то уже начал отвыкать от подобных 'подвигов'. Выдержу ли, вот в чем вопрос?
Но это еще не все. Пока я блаженствовал в тишине собственной квартиры (даже телек не включал, хотелось просто тишины), Ир притащил ко мне Илю. И эти двое взялись меня от жизни лечить. И темную, и мерцающего напугала моя слабость, в которой, я не подумав, признался Иру, когда мы только вернулись. Им обоим хотелось, чтобы я был неутомим и вечно свеж, бодр и деятелен. Мои слабые протесты о том, что так не получится, оба мага завернули на подлете. Так что довести до них простую мысль, что с нынешним моим ритмом жизни это просто нереально, я не смог. Наверное, тут и с ними, и со мной сыграла злую шутку их убежденность в том, что магия — может все. Данный постулат вызывал у меня здоровый скепсис. Но ребята и слушать ничего не хотели. Пришлось смириться с уготованной мне участью.