Страница 97 из 98
— Что-то не припоминаю.
— Полиция штата расследовала то дело. Никого из наших там не было.
— Значит, тот же пистолет?
— Они так считают. Но на самом деле кто может знать наверняка? Баллистическая экспертиза — точная наука только в телесериалах.
— Похоже, преступник тогда выбросил пистолет, а кто-то его нашел и продал на черном рынке, — предположила Бринн.
— Вполне вероятно.
— Кругооборот оружия в худшем виде.
— Лучше не скажешь.
Бринн, откинувшись в кресле, машинально положила поперек кружки с кофе тонкую деревянную мешалку для сахара.
— Договаривай, Том. Я же чувствую, есть что-то еще.
Даль колебался, но недолго.
— Да, наверное, лучше сказать. В кармане Харта нашли записную книжку с твоим именем и адресом. А в его квартире обнаружили еще кое-что. Фотографии.
— Фото?
— Цифровые снимки, которые он распечатал. Твой дом снаружи. И снимал он совсем недавно. Можно различить свежие листья на деревьях. Фото он хранил в деревянной шкатулке — довольно затейливой. Кажется, собственного изготовления.
— Что еще?
Долгий вздох.
— А еще снимки школы Джоуи.
— Не может быть! Его фото?
— Нет, только здания. По-моему, он собирал информацию о твоем распорядке… В квартире Харта был найден уже упакованный чемодан. Среди вещей — пистолет и глушитель к нему. Я никогда прежде таких не видел. То есть — только в кино. Думал, они так и называются — глушителями, но полицейский детектив меня поправил, мол, это «шумоподавитель».
Она медленно кивала, помешивая кофе.
— Мы теперь снимем наружное наблюдение с твоего дома, если ты не против.
— Конечно, Том. Похоже, все встало на свои места.
— Так и есть. Дело закрыто. Уже и не помню, когда в последний раз произносил это. Лет четырнадцать назад, по-моему. — И, захватив остатки завтрака, шериф побрел в свой кабинет.
Заколов в пучок свои каштановые волосы как дань нежданной для Висконсина в это время года жаре, Бринн Маккензи шла мимо множества сосенок с округлыми густо-зелеными кронами. Пот пятнами выступал под мышками ее защитного цвета форменной сорочки и каплями скатывался по спине. Она не сводила глаз с деревьев, пристально их разглядывая. В высоту они пока едва достигали ее собственного роста. Проходя мимо, она провела ладонью по двухдюймовым хвойным иголкам. Они поддались под ее рукой и совершенно не кололись.
Она остановилась, чтобы рассмотреть их получше.
И конечно, вспомнила апрель. Она много думала о тех двенадцати часах, проведенных в заповеднике Маркетт, с необычайной ясностью воскрешая в памяти виды, ароматы и те ощущения, которые вызывали тогда деревья и другие растения, спасшие ей жизнь. И в то же время способные убить.
Всматриваясь в деревья, она гадала, почему эволюция сделала их именно такими, почему придала подобные формы и цветовые оттенки: одни напоминали цветом желатиновый десерт фирмы «Крафт фудз», другие — краску для ставен с распродажи в супермаркете. Почему эти иглы Природа сделала длинными, но нежными на ощупь, а кусты барбариса, где до сих пор лежал Честер — игрушка Эми, — снабдила ужасающими шипами?
Она думала о кронах, ветвях, почках, из которых рождались листья. О дереве живом и дереве умершем и уже гниющем на земле.
Пройдя немного дальше, Бринн оказалась в зарослях огромных камелий, покрытых крупными цветами, разорвавшими свои плотные бутоны и окруженными зелеными, словно покрытыми воском листьями. Алые лепестки напоминали цветом человеческую кровь, и при взгляде на них ее сердце вдруг забилось быстрее. Она пошла дальше. Мимо азалий, кустов бирючины и крепового мирта, папоротников, гибискусов, глициний.
А потом повернула за угол и почти натолкнулась на невысокого, темнокожего человека, державшего поливочный шланг. Тот вздрогнул от неожиданности и удивленно поприветствовал ее:
— Buenos dias, [37]миссис Маккензи!
— Доброе утро, Хуан! А где же он? Я видела его пикап.
— Там, в мастерской.
Она миновала несколько куч перегноя ярдов пяти в высоту. Рабочий на мини-тракторе перемешивал их, чтобы не произошло самовозгорания. Если этого не делать, мульча начнет тлеть, давая огромные облака дыма. Бринн окутал густой запах. Она добралась до мастерской размерами с небольшой сарай и вошла через распахнутую дверь.
— Я буду к вашим услугам через секунду, — сказал Грэм Бойд, поднимая на нее взгляд от своего верстака. Через защитные очки, как она догадалась, он видел только ее силуэт. Вероятно, принял за очередного клиента. Пока же он вернулся к своей работе. Бизнес его разрастался, требовался плотник, но он, как обычно, предпочитал обходиться своими силами. В этом был весь Грэм. Даже когда в ее доме уже не осталось его вещей, он несколько раз возвращался, чтобы закончить укладку плитки на полу в кухне. И сделал все добротно и качественно.
Он еще раз поднял взгляд и узнал ее. Опустив доску на верстак, Грэм снял очки.
— Привет!
Она ответила кивком.
На его лице появилась тревога.
— С Джоуи все в порядке?
— Конечно, в полнейшем.
Грэм подошел к ней, но они не обнялись. Он мельком взглянул на ее щеку.
— Ты сделала операцию?
— Это чисто женское, сам понимаешь.
— Ни следа не осталось. А как ощущения?
— Изнутри кожа слишком тонкая. Приходится следить, что я ем. — Она оглядела мастерскую. — Продолжаешь расширять свой бизнес?
— Просто делаю то, что давно следовало сделать. Анна говорит, ей уже намного лучше. Я звонил.
— Она рассказывала. Она все время сидит дома, а это ей не на пользу. Врачи велят больше гулять. Да и мне хотелось бы, чтобы она выходила почаще, — рассмеялась Бринн.
— А Джоуи теперь не может кататься на скейтборде без полицейского надзора. Бабушка мне и об этом доложила.
— Да, в нашем доме это отныне рассматривается как особо тяжкое преступление. И у меня есть агентура. По их сведениям, он закон не нарушает. И вообще увлекся лакроссом.
— Я смотрел специальный репортаж об аресте Мишель Кеплер и убийствах.
— По Дабл-ю-кей-эс-пи? [38]Да, был такой.
— Показали каких-то копов из Милуоки. Сказали, что именно они ее взяли. О тебе не упомянули ни словом. Даже фамилия не прозвучала.
— А я в аресте и не участвовала. Была выходная в тот день.
— Сама так решила?
Утвердительный кивок.
— И они даже не проинтервьюировали тебя? Я имею в виду репортеров.
— А к чему мне себя выпячивать? — Бринн вдруг смутилась — лицо зарделось, словно у школьницы, в одиночестве пришедшей на танцы. Ей почему-то вспомнилось, как она впервые остановила на шоссе машину. Нервничала так, что вернулась к своему патрульному автомобилю, забыв отдать нарушителю его копию штрафной квитанции. Тому пришлось вежливо окликнуть ее и напомнить об этом.
Она нервничала и весь прошлый вечер, когда мать принялась рассказывать, что «совершенно случайно» столкнулась с Грэмом… Бринн пришлось ее оборвать:
— Брось, мам! Что ты затеяла? Кампанию, чтобы опять свести нас?
— Да, черт возьми, и собираюсь эту кампанию выиграть!
— Это не так легко. Все очень запуталось.
— А когда с тобой было легко? С твоими братом и сестрой — без проблем. Но не с тобой.
— Ладно, я действительно подумывала с ним повидаться.
— Завтра же!
— Я еще не готова.
— А я говорю: завтра же!
В дверь мастерской заглянул рабочий и задал Грэму вопрос. Тот ответил по-испански. Единственное слово, которое Бринн поняла, было «посередине».
Потом он повернулся к ней, но ничего не сказал.
«О'кей. Сейчас!»
— Я тут подумала… — начала она. — У меня как раз перерыв. Готова поспорить, ты на ногах с шести утра. И я тоже. Может, выпьем вместе кофе? Или чего-нибудь еще?
«И поговорим по душам».
Она расскажет ему о событиях той ночи в апреле.
И еще об очень и очень многом. Будет говорить, пока он готов слушать.
37
Добрый день (исп.).
38
Местный телеканал.