Брошенные тела

Льюис бросил взгляд на микроавтобус.

— Теперь о том, как нам провернуть это дело, — продолжал Харт. — Они профессионалы, а значит, имеют оружие. Вероятно, мы выиграли немного времени, когда я поговорил с мужем Бринн, но не знаю, поверил ли он мне, к тому же шериф может послать в заповедник патруль просто так, на всякий случай. Думаю, стоит предположить, что в доме уже работает полиция, а в такую тихую ночь звук разносится далеко. Они могут услышать стрельбу. Поэтому, как только начнется перестрелка, нужно завершить все быстро. Очень быстро.

— Само собой.

— Зажигалка по-прежнему при тебе?

— У меня она всегда при себе. На случай, если я в баре повстречаю дамочку, которой потребуется прикурить. — Интонация означала, что то была шутка.

— Очень галантно с твоей стороны, раз уж ты сам не куришь. — Харт улыбнулся, а Льюис коротко хохотнул. — Значит, так. Ты подберешься к трейлеру справа, где нет дверей. Собери кучку сухой листвы и постарайся найти кусок пластика или резины. Разведи под их домиком костерок. Небольшой такой. Нам не надо, чтобы пламя распространилось и привлекло внимание. Просто немного дыма. У них там полно аммиака и пропана. Они перепугаются и бросятся, как черти от ладана, наружу — к автобусу. А когда они выскочат… Ты знаешь, что делать, верно?

Кивок в ответ.

— Я беру на себя переднюю дверь, а ты заднюю. У тебя все заряжено и готово?

— Да, порядок.

Харт проверил свой глок и убедился, что запасная обойма заправлена нижней стороной вверх справа под его ремнем, чтобы он мог легко ухватить ее левой рукой для перезарядки пистолета.

— Твой «ЗИГ» тоже может пригодиться.

Льюис достал хромированный автоматический пистолетик из кармана куртки и вставил себе за пояс.

Харт отметил, что его распоряжения не встречают больше саркастических замечаний и возражений.

С натянутой улыбкой Льюис сказал:

— Ну, чем мы с тобой не два суперстрелка?

— Подбирайся туда медленно и осторожно. Разведи костер. Потом возвращайся. Необходимо, чтобы они все до единого выскочили наружу, прежде чем ты начнешь пальбу. Последнее, что нам нужно, это штурмовать трейлер, чтобы добраться до кого-то, засевшего внутри. Ты насчитал троих, так?

— Да, но теперь я вспомнил, как толстуха повернулась и что-то сказала. И смотрела она не на тех двоих. Значит, там может быть кто-то еще.

— Хорошо, следовательно, будем иметь в виду четверых.

Веревка, которой Гэнди привязал ее к багажной скобе в задней части пятиярдового микроавтобуса, оказалась толстой и нейлоновой — она была крепкая, но хорошо скользила. Приложив некоторые усилия, Бринн сумела развязать узел. А вот обматывающая руки лента не поддавалась, зато теперь она смогла подняться на ноги. Кнопки запоров на задних дверях были вдавлены внутрь, и вытащить их не удалось. Бринн перебралась в переднюю часть автобуса, но зацепилась за рукоятку переключения передач и ударилась головой о приборную доску. Несколько мгновений отходила от боли. Затем сумела перевернуться на сиденье так, чтобы бардачок оказался у нее под рукой. Но там были только документы на машину.

Она откинулась на спинку сиденья, переводя дух. Мышцы на животе пронзала острая боль от усилий, которые потребовались, чтобы перебраться к приборной доске, но еще больше от удара дубинкой, нанесенного ей женой Гэнди. Бринн попыталась открыть кнопку в подлокотнике двери, но связанными руками до нее не удалось дотянуться. Она осмотрела содержимое автобуса — мусор, коробки, пакеты из магазинов. Ни ножа, ни инструментов. Ни телефона. Она перевела тело в сидячее положение и в отчаянии закрыла глаза.

Затем откуда-то сзади донесся крик женщины.

— Мишель! — прошептала она. Неужели вернулась? Или это они разыскали ее у озера и приволокли сюда? Бринн оглянулась. В микроавтобусе, помимо окон в кабине, было еще два окна — в задних дверях. И оба густо забрызганы грязью.

Бринн посмотрела в боковое зеркало заднего вида. В ночном воздухе витали клубы дыма. Пожар в трейлере? Изготовители наркотиков нередко сгорали заживо.

«Но там же маленькая девочка!» — испугалась она.

Потом снова донесся женский голос:

— Нет! Умоляю, не надо! — Но кричала не Мишель. Это была мать Эми.

Выстрел из пистолета.

Бухнул дробовик.

Потом еще четыре или пять выстрелов. Пауза. Вероятно, для перезарядки. И новые звуки стрельбы.

Несколько секунд тишины. И опять голос, надрывный, писклявый крик страха или мольбы. Кто кричал — мужчина, женщина, ребенок?.. Бринн даже не разобрала.

Выстрел.

И снова тишина.

«Боже, прошу тебя, только бы с ней все обошлось! Пожалуйста…» У нее перед глазами стояло маленькое личико.

В зеркале отразилось какое-то движение. Человек с пистолетом шел вдоль домика на колесах, внимательно вглядываясь в него и окружающие заросли кустов.

Потом он повернулся в сторону микроавтобуса, где сидела Бринн.

Она лихорадочно огляделась в поисках хоть чего-нибудь, способного освободить ей руки. В конце концов перебросила их через рукоятку переключения передач и попыталась воспользоваться ею как пилой. Напрасный труд.

Она бросила взгляд в окно. Мужчина теперь в упор смотрел на микроавтобус.

Шериф Том Даль стоял над двумя трупами в кухне: деловая женщина лет за тридцать словно только что сбросила после работы туфли, счастливо предвкушая беззаботные выходные; вторым был крупный мужчина примерно того же возраста с густой копной давно нестриженых волос. Он выглядел простецким малым, каких немало собиралось за кружкой пива в «Корнер плейс» в Гумбольдте. По полу расплылись обширные лужи крови.

Как и у большинства полицейских, у Тома Даля с годами выработалось профессиональное отношение к подобным вещам, но это преступление повергло его в шок. В округе Кеноша люди погибали в основном в результате несчастных случаев, и смерть настигала их вне дома. Это были замерзшие бродяги, попавшие в аварии водители, рабочие, неосторожно обращавшиеся с инструментом, или туристы, побежденные непреодолимыми силами природы. А вот смотреть на этих несчастных, расстрелянных в мафиозном стиле в собственном доме, было тяжко.

Ему бросились в глаза их бледные ухоженные руки — у большинства погибших в здешних краях они были покрасневшими и мозолистыми.

И вдобавок ко всему его собственная помощница — в тайне от остальных офицеров управления любимица, дочка, о которой он мог только мечтать, — куда-то пропала из дома, изрешеченного пулями.

Он тяжело вздохнул.

Заслышав шаги вниз по лестнице, спросил:

— Ну, что там с подружкой семьи?

Вопрос был адресован Эрику Мюнсу, офицеру, которого он предпочел не отправлять сюда, остановив свой выбор на Бринн Маккензи. И какой бы оборот ни приняло дело, присутствие в управлении этого человека будет теперь для Тома Даля извечным напоминанием об этом решении.

— Там ее нет.

Уже легче. Он был почти убежден, что ее найдут наверху в спальне. Убитой, и, быть может, не сразу.

— Они могли забрать женщину с собой, — предположил Мюнс. — Или она прячется где-нибудь вместе с Бринн.

«Надо молить Бога, чтобы это так и было», — подумал Даль и действительно коротко помолился про себя.

Ему позвонили из ФБР, и следователь по особо важным делам Бриндл сообщил, что присылает нескольких своих агентов, поскольку погибшая Эмма Фельдман проходила свидетелем по делу Манкевица. Уже было известно, что начальник полиции штата направлялся сюда тоже, и появление фэбээровцев ему не понравится — он наверняка начнет мериться с ними полномочиями. Но Далю-то какое дело? Чем их тут больше, тем лучше. Еще ни один преступник не уходил от правосудия только потому, что по его следу шло слишком много талантливых сыщиков. Впрочем, наверное, такое случалось, но редко.

Должна была прибыть и спецгруппа экспертов-криминалистов из полицейского управления штата, поэтому Даль дал команду своим ребятам оставить улики на местах, но осмотреть все, что сочтут нужным, дабы разобраться в происшедшем и понять, где могли находиться Бринн и подружка Фельдманов.