Красные буки

— Что вы, что вы! — воскликнул он. — Все это совершенно неважно. Самое главное, это обладаете ли вы манерами и внешностью настоящей леди. Вот мои решаю-щие требования. Если вы не обладаете этими данными, то непригодны к воспитанию ребенка, который, возможно, будет играть когда-нибудь выдающуюся роль в истории своей страны.

Но если вы обаятельны и имеете манеры настоящей леди, то я не понимаю, как может джентльмен предлагать вам жалованье меньше трехзначной цифры. У меня, сударыня, ваше жалованье начнется со ста фунтов в год.

— Вы можете представить себе, мистер Холмс, какое впечатление произвело на меня это предложение, — оно показалось почти невероятным при моих стесненных материальных обстоятельствах. Возможно, видя недоверие на моем лице, толстяк открыл бумажник и вынул банковый билет.

— Я привык, — сказал он, — давать молодым леди аванс в размере полумесячного заработка, так как у них могут быть кое-какие расходы, связанные с покупкой туалетов, необходимых для переезда на новое место. — Он улыбнулся с самым приятным видом. Его глаза превратились в маленькие сверкающие щелочки и тонули в складках жирного лица.

Мне казалось, что я никогда не видела такого заботливого и внимательного человека, У меня уже было много мелких долгов лавочникам, и мне чрезвычайно пригодился бы аванс.

И все-таки во всем этом деле было что-то странное. Мне необходимо было узнать кое-какие подробности о моей работе прежде, чем дать согласие.

— Можно узнать, где вы живете, сэр? — спросила я.

— В Гэмпшире. Очаровательный сельский уголок. Красные буки перед домом. От Винчестера пять миль. Это самое чудесное место и самая прелестная усадьба, моя дорогая леди. Старинный уютный дом.

— А мои обязанности, сэр? Мне хотелось бы знать, в чем они будут заключаться.

— У меня единственный сын, чудесный маленький сорванец шести лет. О, если бы вы видели, как он бьет тараканов башмаком! Хлоп! Хлоп! Хлоп!

Он откинулся на спинку стула и снова рассмеялся.

Меня, признаться, немного удивили такие занятия ребенка. Но смех отца заставил меня предположить, что это, должно быть, всего лишь шутка.

— Следовательно, в мои обязанности будет входить только забота о вашем сыне? — спросила я.

— О нет, нет. Не только это, моя дорогая леди. В ваши обязанности будет также входить выполнение некоторых просьб моей жены. Само собою разумеется, вам не будет предложено ничего, что могло бы унизить ваше достоинство. Вам это не покажется трудным, а?

— Я с удовольствием буду выполнять поручения вашей супруги.

— Вот именно, вот именно. Мы люди добрые, но с причудами. Если, например, вас попросят надеть какое-нибудь платье, которое мы вам дадим, вы не откажетесь выполнить этот каприз, а?

— Нет, — сказала я, весьма удивленная его словами.

— Или если вас попросят сидеть на том месте, которое вам укажут, вам это не покажется оскорбительным?

— О, нет.

— Или если вас попросят коротко подстричь волосы перед приездом?

Я едва могла поверить своим ушам. Как видите, мистер Холмс, мои волосы довольно густы и имеют редкий каштановый оттенок. Мне и в голову не могла прийти мысль пожертвовать ими.

— Это совершенно невозможно, — сказала я.

Он пристально посмотрел на меня, и по его лицу промелькнула тень.

— Боюсь, что это совершенно необходимо, — сказал он. — Это причуда моей жены, а с женскими капризами, как вы знаете, приходится считаться.

Он помолчал.

— Значит, вы не хотите остричь волосы?

— Нет, сэр, я никак не могу согласиться на это, — сказала я твердо.

— Ну, что ж, тогда это меняет дело. Мне это очень досадно, так как во всех других отношениях вы полностью отвечаете моим требованиям. Мисс Стопер, — обратился он к заведующей, — разрешите мне поговорить с другими вашими кандидатками?

Заведующая все это время перебирала бумаги и не вмешивалась в разговор. Но она с таким раздражением взглянула на меня, что я поняла: мой отказ лишил ее неплохого комиссионного вознаграждения.

— Вы все еще хотите, чтобы ваше имя числилось в моих книгах? — спросила она меня.

— Да, пожалуйста, мисс Стопер.

— По-моему, это совершенно бесполезно, — сказала она резко. — Если вы отказываетесь от таких великолепных условий, вряд ли мы сможем подыскать вам другую работу. До свидания, мисс Хэнтер!

Она позвонила, и мальчик-слуга проводил меня к выходу.

Так вот, мистер Холмс, когда я вернулась домой и убедилась, что в моем буфете пусто, а на столе лежат счета за продукты, я стала спрашивать себя, не сваляла ли я дурака. В конце концов, если эти люди имеют причуды, они в состоянии их оплачивать. Я знала, что в Англии только очень немногие гувернантки получают сто фунтов в год. Какая польза мне от моих волос? — размышляла я. Многие девушки стригут волосы. Почему бы мне не последовать их примеру?

На следующий день я уже стала склоняться к мысли, что действительно совершила большую ошибку, а еще через день была в этом твердо убеждена. Только самолюбие мешало мне идти в агентство, чтобы узнать, свободно ли еще это место.

Неожиданно я получила письмо от самого джентльмена. Оно при мне, и я вам его прочту.

Красные Буки близ Винчестера

Мисс Стопер любезно дала мне ваш адрес, и я пишу вам, чтобы узнать, не изменили ли вы свое решение. Моя жена с нетерпением вас ждет, так как я ей подробно вас описал. Мы предлагаем вам 30 фунтов за квартал, что составляет 120 фунтов в год. Этим мы думаем компенсировать те небольшие неудобства, которые могут причинить вам наши причуды. В конце концов наши требования не так уж велики. Моя жена очень любит цвет электрик и очень хотела бы, чтобы вы по утрам носили платье такого цвета. Вам совершенно не нужно покупать его: оно у нас имеется. Это платье принадлежит моей любимой дочери Алисе, проживающей в настоящее время в Филадельфии. Мне кажется, оно будет вам впору. Затем следующая просьба — сидеть в том или ином месте, — право, это не может причинить вам особых неудобств. Что касается ваших волос, то, как мне их ни жалко, я вынужден настаивать на нашем требовании. Я надеюсь, что увеличение жалованья сможет как-то вознаградить вас за эту потерю. Ваши обязанности в отношении ребенка очень легки. Итак, приезжайте, а я встречу вас в своей двуколке в Винчестере. Сообщите, каким поездом вы приедете.

Ваш Джефро Рэкастль.

Это письмо я только что получила, мистер Холмс. Мне кажется, что придется принять предложение мистера Рэкастля. Но прежде чем сделать окончательный шаг, я хотела бы узнать ваше мнение.

— Но, мисс Хэнтер, если вы уже решили, то вопрос исчерпан, — сказал Холмс, улыбаясь.

— Неужели вы посоветуете мне отказаться?

— Признаюсь, мне не хотелось бы, чтобы моя сестра получила такое место.

— Как вы думаете, что все это значит, мистер Холмс?

— Ах! У меня нет фактов, поэтому я ничего не могу сказать. Может быть, вы сами имеете какое-нибудь суждение на этот счет?

— По-моему, здесь может быть только одно объяснение. Мистер Рэкастль кажется мне очень славным и добродушным человеком. Но его жена, вероятно, психически больна. Он это скрывает, чтобы ее не забрали в психиатрическую больницу, и, очевидно, старается выполнять все ее капризы, боясь припадков.

— Может быть, это и так, но, во всяком случае, ваша работа будет не из приятных.

— Но деньги, мистер Холмс, деньги!

— Ну да, разумеется, плата очень высока, даже слишком высока. Вот это меня и смущает. Зачем ему платить сто двадцать фунтов за те услуги, которые он мог бы получить за сорок? Для этого у него должны быть серьезные причины.

— Мне так хотелось бы рассчитывать на вашу помощь, мистер Холмс, если она потребуется! Я чувствовала бы себя гораздо тверже, если бы знала, что вы готовы мне помочь.

— О! В этом вы можете быть уверены. Ваше дело обещает быть для меня самым интересным за последние несколько месяцев. Немедленно вызовите меня, если вам покажется что-нибудь подозрительным или если вам будет угрожать опасность.