Убийство на скорую руку

– Вам хорошо видны ступеньки? – обернувшись спросила она.– В один прекрасный день кто-нибудь здесь свернет себе шею. Не опирайтесь о перила. Было бы ужасно потерять вас на этом этапе игры.

Шейн весело рассмеялся. Поднявшись на четвертый этаж, они свернули в тесный коридор. Норма Харрис открыла дверь крохотной душной квартиры. Еще раз взглянув на нее, когда она сняла шляпку, Шейн пришел к выводу, что она немного злоупотребляет косметикой, но не выходит за пределы хорошего вкуса. У нее было овальное лицо с маленьким упрямым ртом и жесткими серыми глазами.

– Что вам предложить? – спросила она.– Из выпивки у меня только джин, но лучше обойтись без него. Время поджимает, и я хочу, чтобы голова у вас работала четко. Не хотите ли кофе?

– С удовольствием, если вас не затруднит.

– Черт побери, у меня просто нет времени на то, что может меня затруднить.

В маленькой каморке, которую при желании можно было бы назвать кухней, стоял стол и двухконфорочная газовая плита. Норма Харрис поставила чайник и насыпала в чашки растворимого кофе.

– Так что же происходит с нашим маленьким Гитлером из полицейского управления? – резко спросила она.– Ладно, три года назад он провел свое великое расследование. Вероятно, все говорили ему, какой он замечательный детектив, а он раздувался от гордости. Само собой, теперь он и слышать ни о чем не хочет. Я ему говорю: да пересмотри ты это проклятое дело, тебе же лучше будет. Докажи, что Сэм невиновен, и тебе обеспечена огромная популярность. Приговорил человека к смертной казни, но совесть не давал покоя, и так далее. Все передовицы будут кричать об этом. Но он не захотел ничего слушать, а срок все ближе и ближе. Садитесь, мистер Шейн. Все будет готово через полторы минуты.

Шейн пододвинул стул с прямой спинкой.

– Может быть, он уже провел новое расследование, и теперь придерживает его результаты, чтобы в нужное время произвести фурор? – предположил он.

– Что? – спросила она.– И когда же будет этот «фурор»? Чего он ждет, той минуты, когда Сэма посадят на электрический стул?

– Думаю, на такое не способен даже старина Пит. Он не прочь придержать информацию на день-два, чтобы газеты потом уделили ей побольше места.

– Это нетрудно,– сказала она.– Соберем газетчиков и решительно ударим по нему.

– Мне нравится ваша решимость, миссис Харрис,– улыбаясь, сказал Шейн.– Но прежде чем бить, нужно подобрать орудие для удара. Что за информацию вы хотели ему передать?

– Я узнала, где находится Милбурн.

– Кто?

– Фред Милбурн. Похоже, это имя ни о чем вам не говорит. Что вам успела сказать Роза?

– Она говорила о каком-то письме.

– Да, с письма-то все и началось. У вас есть сигареты? Можно взять одну?

Шейн протянул ей сигарету и щелкнул зажигалкой. Норма Харрис глубоко затянулась и выпустила струйку дыма.

– Кипи же, черт тебя дери,– обратилась она к чайнику.– Как же все медленно делается в последние дни! Так, о чем я говорила… ага, значит, все началось с письма. Я хотела немного отвлечься и стала прибирать мусор в квартире. Тут-то я и нашла его. Вы знаете, на чем Сэм строит свою защиту? Он сказал, что не мог ограбить этот паршивый банк, потому что той ночью он был в другом месте. Они спросили, где именно. Он ответил, что со мной. В общем, его со мной не было – неважно, как они это доказали, но им это удалось. Расследование проводил Пэйнтер, и он составил себе твердое представление о моей морали, или об отсутствии таковой. Вы успеваете следить за моими словами?

Чайник закипел, и Норма Харрис наполнила кружки. Шейн взял свой кофе и опустился на стул.

– Если хотите, есть сахар и сливки,– сказала она.

– Спасибо, я пью так.

– Должна сказать, в те дни он попытался пристать ко мне. Я ему чуть руку не откусила.

– Пэйнтер? – недоверчиво спросил Шейн.

– Он решил, что я не буду возражать. Слава Богу, он не на ту нарвался, но это может объяснить все его последние фокусы – «не беспокоить» и так далее. Ну так вот, когда он блестяще доказал, что в ту ночь Сэма со мной не было, Сэму пришлось сказать правду. В это время он со своим приятелем ограбил заправочную станцию в Алабаме. Замечательный у меня мужик, верно? Но такова жизнь. Потом они еще прошлись по мелким магазинам, и в итоге собрали больше двадцати тысяч – те, что были у него в чемоданчике.

Честно говоря, я и сама не поверила Сэму. Но станцию-то и в самом деле ограбили, и вот его повезли для опознания. Не мне вам говорить, каковы эти свидетели. Когда вам нужны их показания, они становятся слепыми на один глаз, а второй у них не открывается. Когда вам не нужны их показания, у них появляется стопроцентное зрение и богатое воображение. В общем, парень с заправочной станции сказал, что ни разу в жизни не видел Сэма.

– У вас были хорошие отношения с мужем?

– Само собой. Конечно, он приударял за девицами, да и я не оставалась в долгу, но у нас был очень хороший брак – что бы там ни говорили. Ему не раз приходилось сидеть, и не могу сказать, что я вела себя, как святая, когда его прятали за решетку. Сэм, сказала я ему, если уж ты собираешься настаивать на своем алиби, то скажи: с кем ты грабил эту станцию? Давай послушаем, что он скажет. Он сказал, что на этом парне уже висят два дела, и его имя нельзя называть, иначе он сядет до конца своих дней. Я говорю, это его вина, но Сэм уперся. Короче говоря, он сам завязал себе петлю на шее. Тогда я решила, что он просто хочет повесить на себя вооруженное ограбление, чтобы отделаться от убийства. Но его план не сработал.

– Сколько он заплатил своему адвокату?

– Суд разрешил воспользоваться частью денег из этих двадцати тысяч. Не слишком большой, я точно не помню. Теперь письмо. Если хотите знать, я один раз уже перерыла все вещи. В суде называлась сумма в триста тысяч: где же он мог спрятать остальные деньги? Я ничего не нашла. Недавно я снова принялась искать, и нашла письмо, подписанное каким-то Фредом, все смятое и грязное. Не знаю, зачем Сэм решил сохранить его – может быть, просто забыл выбросить? Письмо я помню наизусть. Фред, кто бы он там ни был, пишет Сэму, что ждет его такого-то и такого-то числа в одном из отелей в Мобайле. Он просит не опаздывать, потому-де, уже пригласил двух классных девочек. Дальше всякая чепуха про местные дела, приветы знакомым – поэтому-то я, наверное, и отложила это письмо в сторону. Все дело в дате. Письмо было получено за три дня до ограбления банка, и в нем написано, чтобы Сэм приехал в Мобайл через три дня после того, как получит его. Но дело в том, что год отсутствует, есть только число и месяц. Насколько я знаю, письмо могло быть отправлено в любом году, если только Сэм в это время не сидел в тюрьме. Но, прочитав письмо, я впервые подумала, что Сэм, вероятно, говорит правду. На очередном свидании я невинным тоном спросила его: давно ли он виделся с Фредом? Он спросил: с кем, с Фредом Милбурном? Правда, он тут же заткнулся и больше не сказал ни слова. Я навела справки о Фреде Милбурне: на нем действительно висят два дела.

– Он из местных?

– Из Южной Калифорнии, но у него нет постоянного места жительства. Я съездила в Мобайл и заплатила в отеле пять долларов за то, чтобы взглянуть на старый регистрационный журнал. Пустой номер. Ясное дело, ребятишки регистрировались под вымышленными именами. Я не эксперт, и Сэм за свою жизнь написал мне не так уж много писем, но я думала, что смогу отличить его почерк от других. Оставалось одно: найти Милбурна и помочь копам арестовать его за старые делишки. Я понимаю, сейчас это звучит жестоко, но я думала, что Милбурн привык ко всему и ему уже нечего терять.

Письмо и имя – с этим я направилась к Пэйнтеру. Любому копу интересно узнать: где скрывается парень, на совести у которого несколько дел? Но Пэйнтер не из тех: чтобы до него дошло, ему надо постоянно капать на мозги. Не пойму – тронутый он, что ли? Я дала ему неделю на розыски и возвратилась узнать, сделано ли что-нибудь, если вообще что-нибудь делается. Меня выставили вон. Я пришла на следующий день, и так повторялось каждое утро. Я им все печенки проела. Правда, дежурные уже не возражают, мы вроде как подружились.