Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 56 из 57

Это был высокорослый белый джентльмен лет пятидесяти, одетый как скваттер, с большой шляпой на голове и, видимо, без оружия. Серые глаза сверкали умом и отвагой. Под длинными усами цвета соли с перцем были раздвинуты в широкой улыбке толстые губы. Как будто не было на свете ничего забавней, чем вид двух полузадушенных полицейских!

За ним виднелись четыре белых всадника в темно-синих мундирах, с револьверами в руках. Заметив их, Тотор воскликнул:

— Наконец-то можно будет объясниться!

Неизвестный откровенно смеялся, видя, что коротышка держит в вытянутых руках гигантских черных паяцев, гримасы которых были невыразимо комичны.

Он сказал звонким, благозвучным голосом:

— God bless me! Во всем мире я знал только одного мальчишку, который был способен на такой трюк. Да, одного-единственного! Только Фрике, парижанин, мог совершить такое…

Услышав эти поразительные слова, Тотор побледнел. От неожиданности он выпустил мистера Пять и мистера Шесть, которые рухнули на траву, и, волнуясь, вскричал:

— Фрике? Вы сказали Фрике! Парижанин!.. Да это мой отец!

В свою очередь неизвестный тоже крайне разволновался. С ловкостью, неожиданной в его возрасте и при таком телосложении, он спрыгнул с коня и с распростертыми руками бросился к Тотору:

— Ты — сын Фрике! Моего Фрике! Здесь, в сердце Австралии! И в пекле боя, конечно! Никакой ошибки, как говаривал герой-парижанин! До чего ты на него похож! Я просто вижу его вновь молодым! О да, порода видна!

Голос незнакомца дрожал, глаза увлажнились. Он заключил Тотора в объятия, крепко прижал к широкой груди и начал снова:

— Малыш мой дорогой! Сейчас ты поймешь, почему я так взволнован и рад: твой отец, отдубасив меня, — а двадцать лет тому назад я вовсе не был увальнем, — спас мне жизнь и вернул свободу, а потом стал моим лучшим другом… Я — Сэм Смит! Теперь ты понял?

— Сэм Смит!.. Король бушрейнджеров! Ах, как любит вас отец, как много он о вашей дружбе рассказывал!

Избавившись от давящих пальцев парижанина, мистер Пять и мистер Шесть глотнули воздуха, ощупали себя, встали и повесив нос отошли на почтительное расстояние с унылым видом людей, совершивших чудовищную глупость. Их люди поставили оружие к ноге и ожидали, чем все кончится.

Бо в радостном оцепенении замер на месте, а Меринос не мог прийти в себя от изумления.

— Ах, так! Здесь королей бушрейнджеров хоть пруд пруди! Есть злой, который только что сбежал, хороший, который только появился… Я хочу понять… Тотор, представь же меня!

— Извини, ты прав!.. Дорогой мистер Смит, счастлив представить вам моего товарища по приключениям, ставшего братом по сердечной привязанности, Мериноса… или иначе — Гарри Стоуна, сына короля шерсти.

— Здесь! Вы здесь, мистер Гарри!.. А ваша семья в отчаянии, разыскивает вас, оплакивает… Уже не надеются на ваше возвращение в Сидней.

Меринос ответил, протягивая руку:

— Я двинулся с Тотором по самой длинной дороге.

— Мистер Гарри, — снова заговорил Сэм Смит после энергичного рукопожатия, — ваш отец доказал мне свои дружеские чувства… Я нахожусь здесь по его поручению, больше из личной симпатии, чем ради интереса, для того чтобы бороться с бушрейнджерами, охранять опасную зону, короче, чтобы пресечь зло. Для этого мне открыт неограниченный кредит в его кассе, а правительством даны полномочия… и, как видите, мы неплохо работаем.

— Доказательство — то, что вы нас спасли.

— О, вы и сами спаслись бы… Пять и Шесть получили урок. By Jove! Какая хватка, дорогой мой парижанин!.. Твой отец-костолом не сработал бы лучше! Мне и сейчас смешно, потому что в свое время я немало горшков перебил, и меня до сих пор радует, когда дубасят полицейских.

— Да, это всегда забавно, но все-таки они хорошо поработали сегодня, хотя собирались когда-то отрезать мне голову… Если б не они, мы бы пропали! У Тотора была петля на шее, еще несколько секунд, и он был бы жестоко казнен, но залп сразил бандитов.

— Кстати, — добавил Тотор, — между нами стоит давнее недоразумение, и мы с Мериносом были бы счастливы разом покончить с ним.

— Нет ничего проще! — ответил Сэм Смит. — Пять, подойдите. Шесть, тоже подойдите.

Совершенно сконфуженные, оба агента туземной полиции выступили вперед, тяжело дыша, вытянув шеи и не зная, как им держать себя.

— Посмотрите на этих джентльменов, вы дважды непростительно ошиблись в отношении их! Один — сын моего лучшего друга, и я люблю его как собственного сына, другой — наследник почтенного Сиднея Стоуну, нашего хозяина… Я требую, чтобы вы оказывали им должное уважение! Вы поняли меня, не так ли?

— Yes, sir! — сказал агент номер Шесть.

— Yes, sir! — послушным эхом отозвался агент номер Пять.

Тотор и Меринос протянули им руки и крепко пожали робко протянутые ладони полицейских… Все четверо заключили мир.

— Вот и славно! — весело подытожил мистер Смит. — Но теперь, когда все прекрасно в этом лучшем из миров — диких миров, конечно, — мне кажется, что неплохо было бы позавтракать… у нас в изобилии твердый и жидкий провиант. Вы, должно быть, устали, так давайте поедим, а заодно и побеседуем! Нам ведь так много нужно рассказать друг другу, не так ли, юные друзья?

— Согласны! — в один голос ответили Тотор и Меринос.

— Но прежде, — добавил американец, — позвольте мне, дорогой господин Смит, представить вам замечательного человека, которому мы обязаны всем… его добрая душа безгранично предана нам… одним словом, он был нашим провидением, поэтому мы любим его от всего сердца. Это австралиец, наш дорогой Бо, заслуги которого так велики, что нам никогда не удастся в полной мере отблагодарить его.

— Ваш друг станет и моим, — с достоинством ответил Сэм Смит, — вы все трое узнаете, чего стоит моя привязанность!

— Спасибо за него и за нас! — сказал Меринос. — Однако, прежде чем мы уйдем с поля боя и отыщем для завтрака местечко повеселей, позвольте еще один вопрос.

— С превеликим удовольствием.

— Почему Тотор назвал вас только что королем бушрейнджеров? Этот несколько странный титул, мне кажется, не имеет связи с вашими нынешними обязанностями?

— Ха-ха! Король бушрейнджеров! — засмеялся Смит. — Действительно, я им был… был даже очень злым субъектом, когда Фрике, знаменитый и гениальный парижанин, совершил мое обращение… Он сделал это мастерски! Я без сожалений отрекся и от престола, и от старых грехов. Стал работать на золотых рудниках, и, как бывает в романах для юношества, добродетель была вознаграждена. Святые мозоли честной работы принесли мне вскоре неплохое состояние, так что я смог удалиться от дел. Но я был еще молод, и бездействие стало меня тяготить. Позвольте сказать вам, что, еще когда я владел рудниками, приходилось бороться с бушрейнджерами, ибо мне совершенно не улыбалось платить им десятину. Естественно, прежние товарищи назначили премию за мою голову! Так же естественно было, что я возражал, и поэтому именно мне в конце концов пришлось заплатить за головы бушрейнджеров.

— Браво, мистер Смит, — развеселился Тотор, — браво! Хорошо сказано… Отец обожает такие словесные находки и воздаст должное этой.

— Дорогой, ты — вылитый отец. Может быть, и тебе по вкусу играть словами? Признайся, любишь каламбуры, а?

— У меня это просто болезнь, спросите Мериноса! Но извините, я вас прервал…

— А дальше было все просто. Я был богат и по-прежнему жаждал приключений, поэтому объявил войну бандитам. Ради этой цели нанял несколько крепких парней, страстно любящих потасовки, и мы основали что-то вроде отряда обороны от бушрейнджеров. Это была борьба гигантов, в которой мы не всегда побеждали, но серьезными затрещинами обменялись. Столькими и так хорошо, что я заработал неплохую репутацию. Мне предложили место начальника полиции всей Австралийской Конфедерации. Я согласился и в течение почти пятнадцати лет вырывал зло с корнем. Потом пробил час уйти окончательно на отдых. Два года болтался без дела, при том, что никогда двух ночей подряд не проводил в своей постели. А тут нынешний глава бушрейнджеров решил играть по-крупному. К слову сказать, это птица высокого полета, его зовут Дениел Мортон, уменьшительно — Ден. Он осмелился выступить против короля шерсти. Как я вам уже сказал, почтенный Сидни Стоун удостоил меня своей дружбы. Он попросил от его имени поднять перчатку, брошенную негодяем, скромно именующим себя Королем Ночи. Я с радостью согласился и снова пошел на войну со старыми врагами. Выступив с побережья, после долгого маневрирования мне удалось окружить Дена со всех сторон; силами моего прежнего отряда и черной полиции мы далеко забросили сеть. Представьте, мои лучшие агенты Пять и Шесть уже вышли на их след, когда на них напали, исколошматили и раздели с неслыханной наглостью и жестокостью. Отряд бушрейнджеров отнял у них мундиры, лошадей, оружие, припасы и пустил их нагишом…