Страница 4 из 81
— Ну и семейка, — изрекла она и прошла мимо меня к своему среднестатистическому напарнику.
У меня на языке вертелось несколько ответов, которые могли бы поставить ее на место, но, к несчастью, ее место в пищевой цепочке было значительно выше моего, и я просто кинул ей вслед:
— Удачного дня, — и направился к своей машине.
Глава 3
Анализ крови на принадлежность ее человеку по технологии был относительно простым и быстрым, поэтому я пренебрег указанием Деборы и все-таки остановился пообедать. Чтобы до конца быть справедливым, это оказался всего лишь сандвич навынос. К тому же я чуть не умер от голода в больнице, да еще меня вынудили покинуть Лили-Энн в мой выходной, так что один маленький кубинский сандвич не мог стать серьезной проблемой. Честно говоря, мне почудилось, будто его и вовсе не было, так как я прикончил его в машине, еще не съехав с шоссе 95. Тем не менее в свою лабораторию я вернулся в гораздо лучшем настроении.
Винс Мацуока находился в лаборатории и рассматривал что-то под микроскопом. Он взглянул на меня, когда я вошел, и моргнул несколько раз.
— Декстер, как там ребенок? — спросил он.
— Прекраснее не бывает, — ответил я, и это сочетание правды и поэтического преувеличения доставило мне больше удовольствия, чем следовало бы.
Вероятно, Винс не во всем оказался со мной согласен: он хмуро посмотрел на меня и сказал:
— Тебя не должно здесь быть.
— Ко мне обратились с просьбой почтить это место своим присутствием.
Он опять моргнул.
— A-а. Твоя сестра. — Винс покачал головой и вернулся к своему микроскопу. — Вон там свежий кофе.
Кофе действительно был похож на только что приготовленный, но то, из чего его сварили, определенно пролежало несколько лет в емкости с токсичными отходами, поскольку пить его оказалось невозможно. Впрочем, жизнь вообще череда испытаний, и выживает сильнейший, поэтому, пока я работал над образцом крови, мне пришлось влить в себя чашку мерзкого пойла. У нас в лаборатории есть несколько ампул противосыворотки, мне только и нужно было смешать ее с образцом крови и несколько раз встряхнуть пробирку. Я как раз закончил, когда зазвонил мой сотовый. Какое-то мгновение я совершенно иррационально надеялся, что это Лили-Энн, но тут же оказался перед неприкрытой реальностью — моя сестра. Не то чтобы Дебора действительно была неприкрытой.
— Ну что у тебя? — строго спросила она.
— Подозреваю, дизентерия из-за кофе.
— Не будь идиотом еще и ты, — сказала она, — мне достаточно федеральных.
— Боюсь, тебе придется их еще потерпеть, — произнес я, глядя на пробирку. Между образцом с места преступления и противосывороткой образовалась тонкая полоска преципитата. — По всей видимости, это человеческая кровь.
Дебора на мгновение умолкла, а затем сказала:
— Твою мать. Ты уверен?
— Карты никогда не лгут, — ответил я в такой манере, что мне позавидовала бы и опытная цыганка.
— Мне надо знать, чья это кровь.
— Ищи худого человека с усами. Он хромой, левша и носит черные ботинки с острыми носами.
Она немного помолчала.
— Мать твою, Декстер. Мне нужна твоя помощь, черт бы ее побрал.
— Дебора, это все, что я могу сделать с образцом крови.
— Но ты можешь хотя бы выяснить, принадлежит ли она Саманте Альдовар? — спросила она.
— Я могу провести еще один анализ и определить группу крови, — ответил я. — Поинтересуйся у родителей ее группой.
— Делай, — резко сказала она и повесила трубку.
Вы никогда не замечали, как трудно выжить в этом мире? Если ты ничего не смыслишь в своем деле, с тобой обходятся плохо, и в итоге ты теряешь работу, а если разбираешься чуть лучше, чем средний специалист, от тебя постоянно ждут чудес. Как обычно, в этой ситуации не может быть победителей. А если заикнешься об этом, не важно, насколько творчески изложишь свои жалобы, тебя тут же запишут в нытики и начнут избегать.
Честно говоря, я не против этого. Если бы Дебора оставила меня в покое, я бы сейчас был в больнице и любовался, как Лили-Энн развивает свои моторные навыки. Но я не мог себе позволить напрашиваться на то, чтобы меня оставили в покое навсегда. Не при таком состоянии экономики. Кроме того, мне необходимо думать о растущей семье. Поэтому с тяжелым вздохом смертельно уставшего человека я был вынужден вновь гнуть свою натруженную спину над рабочим столом.
День уже клонился к вечеру, когда я позвонил Деборе и сообщил:
— Это первая группа.
Я не ожидал цветистого выражения благодарности. Его и не последовало. Дебора просто фыркнула.
— Тащи свою задницу сюда, — сказала она и отключила связь.
Я отнес затребованный ею предмет в машину и поехал на юг, к Коконат-Гроув, к дому Альдоваров. Веселье все еще продолжалось, когда я добрался туда, но мое парковочное место у бамбука-переростка оказалось занято. Думая о том, скучает ли по мне Лили-Энн, я объехал вокруг квартала. Мне хотелось быть с ней, а не здесь — в темном и опасном мире кровавых брызг и очаровательного характера Деборы. Решено, я просто забегу, скажу Деб, что отбываю, и поеду в больницу. Разумеется, все это при условии, если я найду где припарковаться.
Спустя еще один круг мне наконец улыбнулась удача — место находилось в два раз дальше, чем утром, у большого мусорного контейнера во дворе маленького пустого дома. Мусорные контейнеры — это садовое украшение, которое недавно вошло в моду в южной Флориде, и теперь они появлялись повсюду как грибы после дождя. Когда дом отбирают за долги, приезжает команда с мусорным контейнером и сваливает в него все, что нашлось в доме, так, будто берет его за один угол и попросту вытряхивает содержимое. Изгнанные жильцы, ищут себе в качестве крыши над головой мост получше, банк продает дом за десятую часть стоимости, и все счастливы. Особенно фирма, сдающая внаем контейнеры.
Мне пришлось проделать долгий путь до Альдоваров от моего парковочного места с прелестным видом на помойку. Он оказался совсем не таким ужасным. Было довольно прохладно для Майами: температура не поднималась выше тридцати градусов, — и влажность не более, чем в парной, поэтому, когда я протолкнулся сквозь рой репортеров, собравшихся возле дома, на моей рубашке еще оставались сухие пятна.
Дебора стояла в группе людей, которая выглядела так, будто здесь проходил командный матч по реслингу. Гвоздем вечера, несомненно, должен был стать поединок Деб и агента Рехт. Они уже стояли нос к носу и обменивались довольно резкими замечаниями. Их напарники — соответственно Дик и Среднестатистический Федерал — как хорошие ведомые находились в стороне от основной пары, холодно глядя друг на друга. С другой стороны от Деборы с полубезумным видом стояла полная женщина средних лет, которая, казалось, не могла решить, что ей делать с руками. Она подняла их, затем опустила одну, потом обняла себя за плечи, потом вновь подняла левую руку так, что я мог заметить клочок бумаги, сжатый в ней. Она помахала им, затем снова опустила обе руки, и все это в течении трех секунд, которые потребовались мне, чтобы пересечь комнату и присоединиться к веселой компании.
— У меня нет времени на вас, Рехт, — оскалилась Деб, — и позвольте мне объяснить чтобы вы поняли: если я вижу столько крови, то речь идет о нападении и попытке убийства как минимум. — Она взглянула на меня и вновь повернулась к Рехт. — Так говорят мне мой эксперт и мой опыт.
— Эксперт? — произнесла Рехт с иронией федерального уровня. — Вы имеете в виду вашего брата? Это он ваш эксперт? — Слово «брат» она выговорила так, будто оно означало нечто живущее в пещере и питающееся отбросами.
— Вы можете предложить лучшего? — спросила Деб с настоящей злостью. Было очень приятно, что она меня защищает.
— Мне не нужны эксперты. Пропала девушка-подросток, — заявила Рехт в той же манере, — и, пока не доказано иное, это похищение.
— Извините, — попыталась вставить свое слово размахивающая руками женщина. Дебора и Рехт не обратили на нее никакого внимания.