Страница 34 из 81
— Вы уверены? Оба?
И они оба решительно кивнули.
— Воп, — сказала Деб, — trés beaucoup bon [20].
Ее собеседники улыбнулись, и тот, у которого заплыл глаз, сказал что-то по-креольски.
Дебора посмотрела на его брата в ожидании перевода.
— Он просит вас говорить по-английски, чтобы он мог вас понять, — перевел он, улыбаясь еще шире.
Винс с Худом сдавленно фыркнули.
Однако Дебора слишком радовалась успеху, чтобы позволить такой мелочи испортить ей настроение.
— Это Бобби Акоста, — сказала она, глядя на меня. — Попался, маленькая сволочь.
Глава 20
Коп в форме увел арестованных в камеру предварительного заключения. Николь собрала вещи и ушла. Дебора опять села в свое кресло и уставилась на фотографию Бобби Акосты. Винс дернул плечом и посмотрел на меня, будто спрашивая: «И что дальше?» Дебора взглянула на него.
— Ты все еще здесь? — спросила она.
— Нет, я ушел минут десять назад.
— Убирайся.
— В твоем бардаке? — не сдавался Винс.
— Пойди и убей себя об стену, — сказала Деб, и Винс вышел, издав на прощание один их своих жутких искусственных смешков. Дебора смотрела ему в спину, а я, зная ее, догадывался, что сейчас произойдет, и не удивился, когда оно все-таки случилось.
— Ладно, — сказала она секунд через тридцать после ухода Винса, — пошли.
— О, — попытался я притвориться, будто не предвидел этого, — хочешь сказать, что не собираешься ждать своего напарника, как того требуют правила участка и специальное указание капитана Мэттьюза?
— Шевели задницей.
— А что делать моей заднице? — спросил Худ.
— Можешь пойти и сесть ею на плиту, — ответила Дебора, выпрыгивая из кресла в направлении двери.
— Что сказать твоему напарнику? — крикнул Худ ей вслед.
— Пусть поговорит с дилерами. Пошли, Деке.
Внезапно до меня дошло, что я провел слишком много времени, покорно следуя повсюду за моей сестрой, но, к сожалению, не придумал, как прервать эту практику, поэтому и сейчас пришлось поступить так же.
Дебора ехала по скоростной дороге Долфин, а затем на шоссе 95 свернула на север. Она не была расположена делиться информацией, но не требовалось большого ума, чтобы понять, куда мы направляемся, и я просто для поддержания разговора спросил:
— Ты каким-то образом догадалась, как поймать Бобби Акосту, пока рассматривала его фото?
— Ага, — очень сердито ответила она — у нее всегда были проблемы с сарказмом. — Вообще-то догадалась, а что?
— С ума сойти, — сказал я и задумался. — Список зубного? Ты имеешь в виду ребят с вампирскими клыками?
Дебора кивнула, объезжая потрепанный пикап с фургоном на прицепе:
— Ты прав.
— Разве вы с Диком не пообщались со всеми?
Она повернулась ко мне — не сказать чтобы это было хорошей идеей на скорости девяносто миль в час.
— Кроме одного, — ответила она. — И это именно тот, кто нам нужен. Я знаю.
— Следи за дорогой, — предупредил я, и она последовала моему совету как раз вовремя, чтобы успеть объехать бензовоз, водитель которого ни с того ни с сего решил сменить ряд.
— То есть ты думаешь, что последний из списка может сказать нам, где скрывается Бобби Акоста?
— У меня было такое чувство с самого начала, — сказала она, одним пальцем поворачивая руль, чтобы перестроиться в крайний правый ряд.
— Поэтому ты оставила его напоследок? — спросил я, глядя, как нас подрезает пара мотоциклистов.
— Ага, — ответила она, возвращаясь в средний ряд.
— Ты хотела нагнать драматизма?
— Дело в Дике, — пояснила Дебора, и, к моей радости, я заметил, что она смотрит на дорогу. — Он просто… — Она осеклась, а затем выпалила: — Он приносит несчастья.
Я всю жизнь провел рядом с копами, и, думаю, ее остаток пройдет в той же компании, особенно если меня в конце концов поймают, поэтому я знаю, что их суеверность дает о себе знать в самые неожиданные моменты. Тем не менее от моей сестры я подобного не ожидал.
— Приносит несчастья? — переспросил я. — Деб, может, мне позвать сантеро [21]? Он принесет в жертву курицу, и тогда, может быть…
— Я знаю, как это звучит, черт бы его подрал, — сказала она, — но какие тут еще могут быть объяснения?
Я мог придумать массу объяснений, но высказывать их сейчас было бы не очень умно, поэтому я позволил ей продолжить.
— Ладно, возможно, это мои тараканы. Но мне в этом деле нужно немного удачи. Время идет, а девочка… — Она осеклась, как будто не могла продолжить из-за охвативших ее эмоций. Я удивленно посмотрел на нее: эмоции? У сержанта Стальное Сердце?
Дебора не обратила на меня внимания, только покачала головой.
— Да, знаю, — сказала она, — мне не следует принимать это так близко к сердцу. — Она пожала плечами и приняла сердитый вид, и я вздохнул с облегчением. — Думаю, что я стала какая-то… Не знаю… Странная.
Я вспомнил события последних дней и понял: она права. Моя сестра в последнее время была настолько чувствительной и уязвимой, что я ее не узнавал.
— Да, пожалуй, — согласился я. — Как думаешь, в чем дело?
Дебора тяжело вздохнула, и это тоже было ей несвойственно.
— Я думаю… Не знаю. Чатски говорит, это последствия раны. — Она покачала головой. — Что-то вроде послеродовой депрессии, всегда бывает плохо после тяжелой травмы.
Я кивнул. Это имело смысл. Дебору недавно пырнули ножом, и она едва не погибла от потери крови, и умерла бы, если бы «скорая» приехала на пару секунд позже. Разумеется, Чатски — ее гражданский муж — знал, о чем говорит. До того как стать инвалидом, он был кем-то наподобие офицера разведки, и его тело представляло собой впечатляющую коллекцию шрамов.
— Даже если так, — сказал я, — ты не должна позволять этому делу забираться к тебе в душу. — Я приготовился к тычку кулаком в плечо, поскольку обсуждение этой темы являлось верным способом его заслужить, но Деб еще раз меня удивила.
— Я знаю, — тихо ответила она, — но не могу ничего поделать. Она еще совсем девочка. Ребенок. Хорошие оценки, любящая семья, и тут эти парни… каннибалы.
Она съехала в мрачное и задумчивое молчание, резко контрастировавшее с тем фактом, что мы на большой скорости ехали по шоссе с плотным движением.
— Все это сложно, Декстер, — сказала она наконец.
— Похоже на то, — согласился я.
— Мне кажется, я сочувствую девочке, — продолжила она, — может быть, потому, что она так же беззащитна сейчас, как и я. — Она уставилась на дорогу, но, похоже, не видела ее, и это было не очень приятно. — И все остальное до кучи. Не знаю.
Может быть, это оказалось как-то связано с тем, что я находился в плохо управляемой машине, несущейся по загруженной дороге на дикой скорости, но я не совсем ее понял.
— Что остальное? — спросил я.
— Да знаешь, — начала она, хотя я, совершенно очевидно, не мог этого знать, — вся эта семейная хрень. Я имею в виду… — Она неожиданно нахмурилась и злобно зыркнула на меня. — Если ты скажешь хоть слово Винсу или кому-нибудь еще о моих биологических часах, я тебя убью. Клянусь, я это сделаю.
— Но они идут? — спросил я, чувствуя себя несколько удивленным.
Дебора попыталась испепелить меня взглядом, но затем, к счастью для моей жизни и здоровья, посмотрела на дорогу.
— Да, — сказала она, — думаю, идут. Я действительно хочу завести семью, Деке.
Возможно, я мог бы сейчас произнести нечто утешительное, основываясь на своем опыте. К примеру, будто ценность семьи серьезно преувеличена, а дети всего лишь специальные устройства, созданные для того, чтобы мы все преждевременно старились и лишались рассудка. Но вместо этого я вспомнил Лили-Энн, и неожиданно мне захотелось, чтобы у моей сестры тоже была семья и она смогла бы почувствовать все, что сейчас учился чувствовать я.
— Ясно, — проговорил я.
— Твою мать, вот же поворот, — прошипела Дебора, выворачивая руль. Этим она уничтожила создавшееся настроение и выбила у меня из головы все мысли. Знак, который промелькнул, как мне показалось, в паре дюймов от моей головы, свидетельствовал о том, что мы направляемся в Норт-Майами-Бич, район скромных домиков и магазинчиков, мало изменившийся за последние лет двадцать. Очень странное место для каннибала.
20
Хорошо, очень хорошо (искаж. фр.).
21
Жрец синкретической религии Сантерия, соединившей в себе христианство и африканские верования.