Убийство

Но это не сработало. Как она и подозревала, здесь, в Сумеречном мире, чары Джулиана были слишком сильны, чтобы можно было разрушить их. Здесь он был полноправным хозяином.

Это означало, что она застряла в каменной норе, если только кто-нибудь не придет на помощь.

«Ну, хорошо, тогда нужно кричать».

Дженни заставила себя закричать. Еще и еще. Она даже подняла камень размером с кулак, который лежал внизу, и стала стучать им по каждой из каменных стен, медленно и ритмично. В паузах между криками она слушала.

В ответ не раздалось ни звука.

Наконец, когда фонарик почти погас, она села, прислонившись спиной к камням, вытянув руки и ноги.

Затем послышался шепот.

Сначала он был такой тихий, что Дженни показалось: это кровь стучит в висках. Но шепот был реален. Отдаленные голоса звучали мелодично – и одновременно угрожающе. Однако нельзя было разобрать ни слова.

Она медленно повернула голову, пытаясь определить источник звука. И там, в темноте, она увидела глаза.

Они испускали какой-то внутренний свет, как будто фосфоресцировали. Они были холодные и хищные. Дженни узнала их, она видела эти глаза в дедушкином чулане.

Сумеречные люди. Сумеречные люди были здесь, с ней.

Казалось, это глаза самой стены. Дженни покрылась гусиной кожей и почувствовала легкое покалывание, которое началось с мизинцев, а затем поднялось по ладоням к локтям. Вполне естественная реакция на то, что она видела.

«Люди всегда знали об этих глазах», – подумала Дженни.

Все действительно знали о них, даже если пытались забыть в дневное время. Ночью же это знание вырывалось на свободу: чувство, что за тобой следят чьи-то глаза, присуще многим людям. Глаза древние и недоброжелательные, в которых не больше сочувствия, чем у осы или крокодила.

Кроме того, Сумеречные люди? возможно, обладают большим интеллектом, чем обычные люди. Что делает их вдвойне опасными.

«Они хотят, чтобы ты пришла в ужас, Дженни. Так что береги голову. Они здесь, чтобы испугать тебя, но они ничего тебе не сделают».

Но они шептали…

Они шептали что-то невнятное, и это до ужаса ее пугало. Искаженные неестественные звуки. Как будто пленку прокручивают в обратную сторону на медленной скорости.

Она не могла удержаться и не слушать их, не пытаться осмыслить их слова – хотя отчаянно боялась. Она не хотела, чтобы эта невнятица обрела какой-то смысл.

Затем к ее удивлению и облегчению, глаза исчезли.

Не совсем исчезли, но, казалось, отдалились. Звуки раздавались еще какое-то время, а затем стихли.

«Спасибо, – обрадовалась Дженни. – О, спасибо!»

Тишина казалась сейчас почти желанной.

Затем она услышала журчание, этот звук прежде заглушали шипящие голоса.

Она посветила фонариком на ступеньки – туда, где раньше светились глаза, – и подпрыгнула от изумления.

Ступеньки двигались! Однако, когда Дженни поднесла фонарик ближе к стене, она почувствовала влагу. Каменная лестница оставалась неподвижной, просто по ней текла вода. Как водопад в шахте. Только быстрее.

Вода лилась сплошным потоком по всей ширине трещины. Она стекала вниз, как в фонтанах, которые устраивают в отелях.

Поначалу Дженни восприняла это как очередное неудобство, не такое жуткое, как глаза. Она не осознавала опасности до тех пор, пока ее ноги не промокли.

«Вода не просто так течет между камнями», – догадалась Дженни.

Предзнаменование. Каменную стену, должно быть, действительно сложили, чтобы закрыть вход. Или, может быть, это обычная стена, и отверстие, в которое она провалилась, было в потолке. Но теперь даже потолок заблокирован. А вода все прибывает.

Она прибывала с каждой минутой все быстрее и была холодна, как лед. Ноги в походных ботинках окоченели.

«Как жаль, что я потеряла рюкзак, у меня там были резиновые сапоги». И в этот момент Дженни поняла, что погибает.

Это была изолированная пещера. Меньше, чем ее спальня, и наполняющаяся быстрее, чем отцовский бассейн. Вода все прибывала и прибывала.

«А куда уходит воздух?», – задумалась Дженни, поставленная в тупик этой задачкой по физике. На секунду она решила, что спасена. Если бы воздух не мог выходить из пещеры, то вода не могла бы поступать в нее.

Но, вероятно, в потолке были щели в камнях, куда и выходил воздух. Так высоко Дженни ничего не могла разглядеть, так как батарейки совсем сели. Она стояла в темноте, вода поднялась уже до икр, но, если она попытается вслепую вскарабкаться по этим булыжникам или вытащить их, они просто погребут ее под собой. В противном случае она в конце концов окажется под потолком и сделает последний неглубокий вдох, прежде чем вода поглотит ее.

Истерики не было, но мысли проносились с головокружительной скоростью. Дженни пыталась вспомнить декорацию, изображающую затопление пещеры в аттракционе «Рудник», и руку, цепляющуюся за булыжники. Ей показалось, что она наконец поняла, что шептали голоса: «Умри… Умри».

Так вот что означала улыбка Джулиана!

Самое странное, что, хотя вода поднималась все выше? Дженни не могла заставить себя поверить в это.

Джулиан хотел, чтобы она умерла? Это, конечно, неудивительно – он ведь злодей, не правда ли? Законченный злодей. И он был в ярости, когда уходил.

Но – чтобы она умерла?

Вода дошла ей до бедер и была холодна, до боли холодна. Зачем она сушила джинсы?

Не сознавая, как именно она туда попала, Дженни оказалась на коленях на одной из ступенек водопада, прижимая ладони к трещине, пытаясь закрыть ее изнутри. Это не помогало. Она чувствовала, как вода потоком лилась в темноте. Руки окоченели.

Может быть, Джулиан хотел заставить ее покориться, запугать до такой степени, чтобы она молила его о помощи? Нет, в этом не было никакого смысла. Джулиан знал, что она не будет просить пощады. Она не сдастся. Он понял это, когда напустил на нее пчел во время первой игры. Дженни тогда готова была умереть, но не уступить.

Но тогда он должен понимать, что и сейчас будет так же, и желать, чтобы она умерла, на самом деле умерла!

Если только не…

Дженни не предполагала, что может испугаться больше, чем уже была напугана. Она ожидала, что наступит миг, когда ее мозг оцепенеет. Но хотя тело закоченело, в голове вдруг возникла новая мысль, и ужас обуял ее.

А что, если Джулиан не знал? Если не он сделал это?

Джулиан удалился в ярости – и затем пришли ОНИ. А что, если вода – дело ИХ рук?

Она умрет прежде, чем он узнает.

Эта мысль застряла в ее голове со странной определенностью, Джулиан был в ссоре с Сумеречными людьми, это случилось, когда пятилетняя Дженни открыла дедушкин чулан. Сумеречные люди хотели убить ее. Но Джулиан был против. Он любил ее и хотел, чтобы она жила.

И она осталась жить, потому что ее дедушка пожертвовал собой. Но сейчас…

«Сейчас, – подумала она, – они заканчивают свою работу. А Джулиан не знает».

Она вдруг осознала, что Джулиан, конечно, злодей, но Сумеречные люди еще хуже. Озлобленнее. В картонном доме Джулиан контролировал все – но сейчас она не в картонном доме, а в самом Сумеречном мире, хозяева которого – Сумеречные люди.

Вода уже доходила до шеи.

«Как холодно, – стучало в голове Дженни. – А что, если станет еще холоднее? Джулиан каким-то образом зажег факел с помощью руны Кеназ. Тогда, может быть…»

Дженни так закоченела, что почти не понимала, ползла она или плыла. С трудом нащупала верхнюю ступеньку и нашла камень, который попыталась засунуть в трещину. Она ничего не видела, но чувствовала стену, а руна, которую она собиралась написать, была самой простой формы, какую только можно было вообразить. Просто линия сверху вниз. Руна силы первородного льда, Иза.

Дженни нацарапала ее над трещиной, в потоке воды. И стала ждать.

Она слишком замерзла, чтобы сразу сообразить, что это сработало, но затем нащупала на стене острые зубцы.

Льющаяся из трещины вода замерзла. Хотя Дженни все еще оставалась в почти затопленной пещере, вода перестала подниматься.