Сумерки

    Стефан легко поямал ее.

    "Что, черт возьми…?" отплевывалась Кэролайн.

    "Кэролайн!" Голос Стефана был заполнен жестокой защитностью. "Это не означает ничего такого, о чем ты подумала. У нее вообще никаких знаний о полах. Она только опознает тебя, изучая, кто ты. Она может сделать это теперь, когда вернулась к нам."

    "Черта с два," сказала Мередит прохладным, немного отдаленным голосом и показалось, что температура в комнате понизилась градуса на два. "Четра с два я буду с ней целоваться, когда встречусь. Стефан, она не собака, чтобы опознавать так людей."

    Кэролайн в отличие от Мередит не смогла быстро успокоиться. Вытирая губы, она размазала красную помаду по всему лицу, поэтому стала похожа на одну из невест Дракулы. "Ты действительно сумасшедший? Ты думаешь, что я могу это стерпеть? Если некоторые хомяки так делают, то это не значит, что и я им уподоблюсь" Она смыла пятнистую красноту, от горла до корней волос.

    "Собаки. Не хомяки."

    "О, кто дает… "Кэролайн прервалась, отчаянно возясь в сумочке, пока Стефан не предложил ей коробку салфеток. Он уже вытер красную полосу около рта Елены. Кэролайн помчалась в маленькую ванную, пристроенную к аттической спальне Стефана и хлопнула дверью.

    Бонни и Мередит поймали взляды друг друга, одновременно вздохнули и забились в приступе смеха. Бонни воспроизвела выражение лица Кэролайн и как она вытирала рот и как она сейчас вытирается кучей салфеток. Мередит встряхнула головой и посмотрела на остальных - все смеялись. Многое из этого было просто выпуском напряженности - они видели Елену, снова живую, после шести долгих месяцев без нее - но они не могли прекратить смеяться.

    Или по крайней мере они не могли, пока коробка салфеток не вылетела из ванной, почти ударив Бонни по голове - и они все поняли, что дверь, которой Кэрролайн хлопнула, не закрылась и что в ванной было зеркало. Бонни поймала выражение лица Кэролайн в зеркале и затем встретила его уже при ярком свете.

    Да, она видела, что они смеялись над нею.

    Дверь снова закрылась - на сей раз, как будто ее пнули. Бонни наклонила свою голову и схватилась за свои волосы, желая, чтобы земля разверглась и поглатила ее.

    "Я принесу извинения," сказала она после большого вздоха, пытаясь быть взрослой в этой ситуации. Тогда она огшлянулась и поняла, что все остальные были более обеспокоены Еленой, которая была явно расстроена таким отклонением.

    Хорошо, что мы заставили поклясться Кэролайн на крови, подумала Бонни. И хорошо, что "Вы знаете кто" тоже поклялся. Если бы Дэймон не сделал этого, то были бы последствия.

    В то время как она думала об этом, она присоединилась к скоплению около Елены. Стефан пытался удержать Елену; Елена пыталась пойти за Кэролайн; и Мэтт и Мередит помогали Стефану и говорили Елене, что все хорошо.

    Когда Бонни присоединилась к ним, Елена бросила пытаться добраться до ванной. Ее лицо было обеспокоено, ее синие глаза застилали слезы. Спокойствие Елены было сломано вредом и сожалением - и удивительно глубоким предчувствием. Интуиция Бонни вызвала приступ боли.

    Но она ласкала локоть Елены, единственную часть ее, которую она могла достать и добавила свой голос к хору: "Мы не знали, что она так расстроится. Мы не хотели причинить ей боль."

    Кристаллические слезы полились вниз по щекам Елены и Стефан поймал их салфеткой, как будто каждая из них была бесценной.

    "Она думает, что сделала больно Кэролайн," сказал Стефан, "и она волнуется по поводу нее и еще по некоторым причинам, которые я не могу понять."

    Бонни поняла, что Елена все таки могла общаться - мыслями.

    "Я тоже почувствовала это," сказала она. "Вред. Но скажи ей "я идиотка Елена, я обещаю, что извинюсь. Я искуплю вину."

    "Может потребоваться от всех нас искупление," сказала Мередит. "Но тем временем я хочу удостовериться что этот "ангел, не осознающий" обучается."

    С выражением спокойной изощренности она вынула Елену из рук Стефана и обняв ее, поцеловала.

    К сожалению, в этот момент из ванны вышла Кэролайн. Ее лицо стало более бледным, чем прежде, лишенное всей косметики: помады, тонального крема, румян. Она остановилась, как вкопанная и только смотрела на разворачивающееся действие.

    "Я не верю этому," сказала она уничтожающими тоном. "Вы все еще делаете это! Это - ужасное…"

    "Кэролайн." Голос Стефана был предупреждением.

    "Я приехала сюда, чтобы увидеть Елену." Кэролайн - красивая, гибкая, всегда уверенная в себе Кэролайн выкручивала руки как будто находилась в ужасном конфликте с собой. "Прежнюю Елену. И что я вижу? Она похожа на ребенка - она не может говорить. Она похожа на ухмыляющегося гуру, плавающего в воздухе. И теперь она похожа на некоторого извращенного…"

    "Лучше не продолжай," сказал Стефан спокойно, но твердо. "Я говорил вам, что нужно подождать несколько дней, чтобы судить о ее состоянии," добавил он.

    И так или иначе, он прав - подумала Бонни. Он сможет вернуть Елену. Он был… более сильный так или иначе внутри себя. Стефан всегда был тих внутри; его сила ощущалась в нем, как чистая вода. Теперь она видела, что та же самая чистая вода росла как цунами.

    Что, могло так изменить Стефана?

    Ответ немедленно пришел к ней, хотя и в форме задающегося вопросом вопроса. Елена была все еще его частью - интуиция Бонни сказала ей это. Что бы случилось, если бы вы выпили кровь кого-то, кто был по ту сторону?

    "Кэролайн, позволь нам только помочь ей," сказала она. "Я сожалею, я действительно, действительно сожалею о… ты знаешь. Я была неправа, и я сожалею."

    "О, ты сожалеешь. Теперь все в порядке, неправда ли?" Голос Кэролайн был чистой кислотой, и она лила ее на Бонни с ожесточенностью. Бонни была удивлена, увидев слезы в ее глазах.

    Елена и Мередит все еще обнимали друг друга, прикосаясь щеками, залитыми слезами обеих. Они смотрели на друг друга, и Елена лучилась.

    "Теперь она узнает тебя," сказал Стефан Мередит. "Не только твое лицо, но и ну, в общем, и внутреннею часть тебя, тоже, или ее форму, по крайней мере. Я должен был упомянуть, что прежде, чем это случилось, но я - единственный, кого она "встретила", и я не понимал…"

    "Ты должен был понять!" Кэролайн вышагивала как тигр.

    "Ну поцеловалась с девочкой, и что теперь?" взорвалась Бонни. "Что ты думаешь, что у тебя теперь борода вырастет?"

    Как будто приведенная в действие конфликтом вокруг нее, Елена внезапно взлетела. Она проносилась вокруг комнаты, как будто она была выстрелена из ружья; ее волосы потрескивали с электричеством, когда она делала внезапные остановки или повороты. Она взлетела вокруг комнаты дважды, и поскольку она остановилась напротив пыльного старого окна и Бонни подумала, О, мой Бог! Мы должны были ей какую-нибудь однжду! Она посмотрела на Мередит и увидела, что Мередит разделяла ее опасения. Да, они должны были захватить одежду Елены - и в первую очередь - нижнее белье.

    Поскольку Бонни подходила к Елене, так застенчиво, как будто ее никогда не целовали прежде, Кэролайн взорвалась.

    "Вы все продолжаете делать это и делать это и делать это!" К настоящему времени она фактически визжала, что Бонни подумала. "Что с тобой случилось? Разве у тебя вообще нет никаких нравов?"

    Но, к сожалению, это вызвало другое: "не смеяться, не смеяться" забитое хихиканье в Бонни и Мередит. Даже Стефан резко отворачивался и его уважение к гостю, похоже терпело поражение.

    Не только гость, подумала Бонни, но и девочка, с которой он раньше общался и которую, в некоторой степени знал, поскольку Кэролайн не была застенчива в общении с людьми, когда достала его. О, насколько далеко могли зайти вампиры, Бонни помнила. Кое-что о разделении крови, замена местами… ну, в общем, Выполнение Этого.