Страсть

—  Идем  наверх,  —  сказал  Роб,  взяв  руку  Кейтлин.

—  Да,  лучше  поменять  обстановку.  —  Кейтлин  опустила  взгляд  на  купальный  костюм  и  криво  усмехнулась.  —  Уверена,  у  нас  еще  осталось,  о  чем  беспокоиться.  Например,  о  полиции.  Нам  нужно  будет  как-то  все  это  объяснить.

—  Я  уберусь  отсюда,  до  того  момента,  —  сказала  Бри.

Кейтлин  оглянулась  и  протянула  свободную  руку  Габриэлю.

—  Пошли…  герой.  Я  хочу  сказать,  что  я  о  тебе  думаю.

—  Я  тоже,  —  сказал  Роб,  и  его  золотые  глаза  потеплели.

Габриэль  посмотрел  на  пальцы  Кейтлин  переплетенные  с  пальцами  Роба.  Он  улыбнулся,  но  Кейт  больше  не  чувствовала  в  нем  радости.

—  В  свою  очередь    я  тоже  рад,  что  все  опять  в  безопасности,  —  сказал  он  Робу.  Кейтлин  поняла,  что  в  этих  словах  скрывается  подтекст.

Головокружение  прекратилось.

—  Пойдем  с  нами,  пожалуйста,  —  сказала  она  Габриэлю,  после  чего  тот,  вежливо  улыбаясь,  словно  незнакомец,  кивнул.

—  Ты  больше  не  энергетический  вампир,  —  проговорил  Льюис  Габриэлю,  по  дороге  в  столовую.  —  Я  имею  в  виду  всех,  ведь  так?  Братство  говорило,  если  уничтожить  кристалл,  то  вы  излечитесь.

Кейтлин  поняла,  что  он  говорил  преднамеренно,  чтобы  заполнить  тишину.  Это  было  единственным,  чем  он  мог  помочь.  Габриэль  благодарно  ему  улыбнулся,  но  Кейтлин  могла  заглянуть  вглубь  его  серых  глаз.

Кейт  знала,  они  идут  наверх,  но  она  не  чувствовала  себя  свободной.  Она  никогда  не  подумала  бы,  что  настроение  человека  из  такой  радости  может  перейти  в  сильную  подавленность  за  такой  короткий  промежуток  времени.  Несчастность,  боязнь  и  боль.

«Я  разрываюсь  на  двое,  —  подумала  она,  стоя  в  светлой  столовой.  Она  сильнее  стиснула  руку  Роба.  —    И  я  больше  никогда  не  стану  целой.  Со  мной  не  будет  все  в  порядке.  О,  Боже,  пожалуйста,  скажи,  что  мне  делать».

Кейт  отдернула  от  Роба  руку,  так  как  даже  барьеры  не  смогут  сдержать  боль.  А  она  не  хотела,  чтобы  он  узнал.

Анна  натянула  куртку  себе  на  плечи  и  сжала  руку  Кейтлин.  Кейт  благодарно  на  нее  посмотрела,  не  в  состоянии  вымолвить  и  слова.

Роб  немного  растерянно  осмотрелся.

—  Так,  кто-нибудь  ранен?  —    оглядываясь,  спросил  он.  —  Кейтлин?

—  Я  в  норме.  Хотя  может  рука  Габриэля…

Габриэль,  который  только  сел,  резко  поднял  взгляд.

—  Все  в  порядке.  Всего  маленький  ожог.  —  Он  оттянул  рукав  свитера  на  предплечье,  рассеянно  скребясь,  но  потом  опять  его  опустил.

—  Дай  посмотреть.  Нет,  дай  посмотреть.  —  Роб  крепко  схватил  левую  руку  Габриэля.

—  Нет,  отпусти  ее.  Это  не  та  рука!  —  Тон  Габриэля  был  почти  таким  же  грубым,  как  раньше,  но  Кейтлин  заметила  в  нем  почти  панику.

—  Но  я  что-то  чувствую  здесь.  Прекрати  опираться  и  не  дергайся!  —  голос  Роба  стал  раздраженным.  Он  подтянул  рукав  к  нужной  точке  и  начал.

Бледное  предплечье  Габриэля  покрывали  жуткие  отметены.  Это  были  воспаленные  красные  порезы,  их  концы,  завернувшись,  открылись  и  опять  начали  кровоточить.  Ожоги  на  концах  окрасились  коричневым,  а  в  середине  все  еще  пузырились.  Ими  была  покрыта  вся  кожа  от  запястья  к  локтю.

У  Кейтлин  закрутилась  голова.

—  Что  случилось?  —  ужасающе  тихо  спросил  Роб.  —  Кто  это  сделал?  —  Он  поднял  ожидающий  взгляд  золотистых  глаз  на  Габриэля.

—  Никто.  —  Габриэль  выглядел  сердитым,  но  расслабленным.  —  Это  случилось…  Это  случилось,  когда  распался  кристалл.

Вокруг  повисла  тишина,  в  сети  чувствовалось  напряжение.  Льюис  нахмурил  брови,  а  уголки  губ  Анны  поползли  вниз.  Бри  и  Ренни  отступили,  будто  поняли,  что  это  их  не  касается.  Роб  продолжал  твердо  смотреть  на  Габриэля.

Кейтлин  попыталась  сморгнуть  танцующие  перед  глазами  пятна.  Она  хотела  узнать,  что  случилось  с  Габриэлем.  Она  бы  поняла,  если  бы  подумала…

—  Ладно,  расслабься,  —  наконец  ровно  проговорил  Роб.  —  Я  могу  сделать  так,  чтобы  оно  меньше  болело.  Чтобы  заживало  быстрее.

Одну  руку  он  приложил  к  руке  Габриэля  выше  локтя,  а  другой  взялся  за  его  ладонь.  Кейтлин  видела,  как  Роб  ищет  точки  передачи  энергии.  Габриэль  не  типично  для  своего  поведения  сидел  спокойно.

Большой  палец  Роба  коснулся  ладони  Габриэля,  после  чего  он  закрыл  глаза.  По  сети  Кейтлин  чувствовала,  что  он  делает.  Он  направлял  свою  энергию  в  раненную  руку  Габриэля.  По  венам  Габриэля  начали  проходить  золотистые  искры,  покрывая  золотым  туманом  его  предплечье.  Кейтлин  ощутила  тепло,  и  Габриэль  расслабил  мышцы,  так  как  боль  прошла.

После  расслабления,  барьеры  ослабли.  Кейтлин  это  знала,  а  еще  она  знала,  из-за  того,  что  Роб  его  исцелил,  Габриэль  станет  менее  замкнутым.  Через  минуту,  она  поняла,  что  Роб  делает  с  ним  что-то  еще.  Он  проник  в  его  разум,  возможно  ища  что-то.

—  Эй!  —  Габриэль  попытался  отдернуть  руку  со  стальной  хватки,  его  голова  поднялась,  и  на  лице  появилась  ярость.  Но  было  уже  слишком  поздно.

Они  долго  смотрели  друг  на  друга,  серые  и  золотистые  глаза  не  двигались,  так  случалось  всегда,  когда  они  противостояли  друг  другу.  Неподвижные  и  бесконечные.  Время  затянулось.

Затем  лицо  Роба  изменилось,  и  он  стал  на  пятки.

Габриэль  держал  свою  раненную  руку  возле  груди,  его  собственное  выражение  было  вызывающим  и  оборонительным.

—  Ты  сам  с  собой  сделал  это,  —  спокойно  говорил  Роб.  Он  все  еще  смотрел  Габриэлю  в  глаза.  —  Чтобы…  не  потерять  связь  с  Кейтлин.  —  Он  сказал  эти  слова  так,  будто  не  мог  в  них  поверить.  —  Они  что-то  ей  делали,  и  тебе  нужно  было  с  ней  говорить,  несмотря  на  усталость.  Поэтому  ты  подумал,  что  боль  поможет  говорить  громче.

Габриэль  не  ответил,  но  Кейтлин  поняла,  что  это  правда.  Так  вот,  что  он  скрывал,  когда  говорил  с  ней.  Когда  отсылал  ей  свои  наилучшие  воспоминания.  Тогда  Кейт  ощутила  в  нем  усталость  и  какую-то  боль,  но  он  хорошо  все  это  скрыл.

—  Ты  использовал  чью-то  сигарету,  и  кусок  стекла,  —  с  возрастающим  доверием  говорил  Роб.  —  Затем  ты  начал  тыкать  в  раны  что-то  еще,  чтобы  не  заснуть.

«Да»,  —  подумала  Кейтлин,  ощутив  это  в  Робе  через  сеть.  Кейтлин  могла  сказать,  что  он  не  был  полностью  уверен  насчет  тех  обстоятельств,  но  одно  он  знал  точно.

—  Ты  любишь  ее,  не  так  ли?  —  спросил  он  у  Габриэля.

Габриэль,  наконец,  оторвал  свой  пристальный  взгляд  и  посмотрел  на  ковер.  Его  лицо  стало  унылым.

—  Да,  —  ответил  он.

—  Больше,  чем  что-либо,  —  продолжал  Роб.  —  Ты  бы  на  животе  по  битому  стеклу  ползал  ради  нее.  Не  задумываясь.

—  Да,  будь  ты  проклят,  —  подтвердил  Габриэль.  —  Теперь  доволен?

Роб  посмотрел  на  Кейтлин.

Голова  Кейтлин  качалась,  а  тело  окаменело,  поэтому  она  стояла  не  двигаясь.  Она  казалось,  не  могла  собраться  с  мыслями.  Но  вдобавок  ко  всему  остальному,  держалась  ненадежно,  может  из-за  мыслей  о  том,  что  она  не  хочет  причинять  боль  Робу.

Она  слишком  сильно  его  любит,  чтобы  причинять  боль.  И  Кейт  знала,  что  глаза  Габриэля  смотрящие  на  нее  говорили  то  же  самое.

Теперь  Кейтлин  поняла,  что  любить  двоих  людей  одновременно  возможно,  потому  что  их  можно  любить  по  отдельности.  Ее  любовь  к  Робу  горела  нежностью,  знанием  того,  что  это  он  научил  ее  любить,  что  он  растопил  лед  в  ее  сердце.  Эта  любовь  была  сильной,  нежной,  прочной  и  полной  восторга  и  близости.  Она  была  золотистой  и  теплой,  словно  полуденное  солнце.