Посвящение

Кэсси одарила его взглядом, которым она обычно смотрела на маленьких мальчиков, когда

работала сиделкой с детьми дома в Калифорнии. Затем Кэсси открыла свой шкафчик.

И закричала.

Хотя больше это было похоже на глухой, сдавленный вопль, так как ее горло свело от ужаса. В шкафу висела кукла, вокруг ее шеи был обмотан шнурок. Голова куклы причудливо болталась, наклоненная на бок — она была почти оторвана. Один голубой стеклянный глаз был открыт, другой отвратительно застыл в полуприкрытом состоянии.

Создавалось впечатление, что кукла ей подмигивает.

Коротышка пристально смотрел на нее со странным напряженным выражением на лице, казалось, что он упивался ее ужасом. Словно это опьяняло его.

— Ты не собираешься доложить об этом? Разве ты не собираешься пойти в кабинет директора? — спросил он. Его голос был веселым и возбужденным.

Кэсси просто уставилась на него, прерывисто дыша. Наконец, она смогла ответить:

— Да, я пойду, — она схватила куклу и резко дернула за нее, шнурок легко

поддался. Захлопнув дверь шкафчика, Кэсси направилась к лестнице. Кабинет директора находился на втором этаже. Кэсси думала, что ей придется долго ждать, но секретарь провела ее в кабинет, как только та представилась.

— Я могу вам помочь? — директор был высоким мужчиной, со строгим, отталкивающим лицом. Кэсси растерянно заметила, что в кабинете есть камин, и директор стоит напротив него со скрещенными руками за спиной.

— Да, — сказала она. Ее голос дрожал. И теперь она не была такой уверенной в том, что это хорошая идея. — Я новенькая в школе, меня зовут Кэсси Блейк…

— Я в курсе кто ты, — его голос был резким и грубым.

— Ну… — промямлила Кэсси, — Я просто хотела сообщить… Вчера я видела ту девушку, она дралась с другой, и та ее толкнула… — О чем она вообще говорит? Она просто лепечет. — А я увидела это, и теперь она угрожает мне. Она состоит в том клубе, но главное, что она мне угрожает. А я не собиралась вмешиваться, но сегодня я нашла это в своем шкафчике.

Он взял куклу за край платья, держа ее двумя пальцами, будто Кэсси принесла ему то, что собака отрыла в саду. Его губа скривилась, и в этот момент он напомнил ей Портию.

— Забавно, — сказал он, — Как умес…

Кэсси даже не догадывалась, что это могло значить. Возможно «умес» обозначало «уместно». Но как может быть уместно то, что кто-то вешает куклу в ее шкафчике?

— Это была Фэй Чемберлен, — сказала она.

— О, несомненно, — ответил он, — Я в курсе проблем, которые имеет мисс Чемберлен при общении с другими учениками. У меня даже есть рапорт о вчерашнем инциденте, и о том, как ты пыталась столкнуть Салли Уолтман со ступенек.

Кэсси изумленно глянула на директора, а потом выпалила:

— Я что? Кто Вам это сказал?

— Мне кажется, что это была Сьюзан Уиттиер.

— Это ложь! Я никогда…

— Будь как будет, — перебил ее директор, — Я думаю, что будет лучше, если ли вы научитесь решать такие проблемы между собой, не так ли? Вместо того, чтобы полагаться на чью-то помощь.

Кэсси продолжала на него изумленно смотреть, лишеная дара речи.

— Это все. — Директор выкинул куклу в мусорное ведро, которое отозвалось соответствующим глухим звуком пластика.

Кэсси поняла, что разговор окончен. Больше ничего не оставалось, как просто развернуться и уйти.

На следующий урок Кэсси опоздала. Как только она вошла в класс, все взгляды были устремлены на нее, и на какое-то мгновение она почувствовала вспышку паранойи. Но, по крайней мере, никто не встал и не вышел, когда она заняла свое место.

Она смотрела на примеры, которые решала на доске учительница, и вдруг обратила внимание на то, что ее рюкзак двигается. Он лежал на полу возле ее ног, и краем глаза Кэсси заметила, что темно-синий нейлон становится выпуклым. Она была уверен, что видела это, но когда посмотрела на него, обнаружила, что он неподвижен.

Воображение…

Как только она повернулась к доске, рюкзак снова начал двигаться. Взглянула — неподвижен. Повернулась к доске. Рюкзак начал надуваться, словно в нем что-то извивалось.

Наверно, просто дуновение воздуха или что-то не так с ее глазами.

Очень медленно и осторожно Кэсси занесла ногу над рюкзаком. Смотря на доску, она резко опустила ногу на его “выпуклость”.

Всё, что она почувствовала — это плоскость книги по Французскому.

И только когда она выдохнула, то поняла, что проделывала все это, затаив дыхание. Ее глаза

закрылись в беспомощном облегчении…

И тут, что-то под ее ногой скрутилось. Она почувствовала это под своим кроссовком. С пронзительным криком Кэсси вскочила на ноги.

— В чем дело? — закричала учительница. Теперь все действительно смотрели на нее.

— Там есть что-то, что-то в моем рюкзаке. Оно шевелится, — Кэсси еле сдержалась, чтобы не вцепиться в руку учительницы. — Нет, не приближайтесь к нему…

Слегка оттолкнув Кэсси, учительница открыла рюкзак, запустила туда руку и достала длинную резиновую змею.

— Это должно быть смешно? — задала вопрос учительница.

— Это не мое, — глупо сказала Кэсси, — Я не ложила ее туда.

Она пристально смотрела гипнотическим взглядом на болтающуюся резиновую голову и на выкрашеный в черный цвет резиновый язык. Она выглядела реальной, но не была таковой. Она была неживой. Она мертва?

— Она шевелилась, — прошептала Кэсси — Я чувствовала, что она шевелится… Мне так кажется. Должно быть, это моя нога соскользнула.

Класс молчаливо наблюдал. Кэсси показалось, она увидела выражение сожаления на лице учительницы, но через секунду оно исчезло.

— Ладно. Давайте вернемся к работе, — сказала учительница, положив змею на свой стол, и вернулась к доске.

До конца урока Кэсси не сводила глаз с этой резиновой змеи. Но она так и не пошевелилась.

Кэсси смотрела на кафетерий через стеклянную дверь. Кафетерий был наполнен смехом и голосами учеников. Урок французского прошел как в тумане. И паранойя того, что люди смотрят на нее, а потом нарочно отворачиваются, продолжала расти.

«Нужно выйти на улицу» — подумала она, но, конечно, это было нелепо. Взять хотя бы то, к чему привела её такая “прогулка” вчера. Нет, сегодня она сделает то, что должна была сделать ранее: подойти к кому-нибудь и спросить может ли она присесть рядом.

«Ладно. Сделай это».

Было бы намного легче, если бы она не чувствовала такого головокружения.

«Недостаток сна», — подумала она.

С полным подносом в руках она остановилась возле двух девушек, которые сидели за квадратным столом на четверых. Они выглядели милыми, но более важным было то, что они выглядели как второкурсницы. Они должны быть рады, что с ними сидит кто-то старший.

— Привет, — она услышала свой собственный голос, непринужденный, но вежливый. — Могу я присесть здесь?

Они переглянулись. Кэсси почти могла видеть этот неистовый обмен мыслями. Одна из них заговорила:

— Конечно… но мы уже уходим. Располагайся, — Она взяла свой поднос и выкинула его содержимое в мусорную корзину.

Другая девушка испугано взглянула на свой, но последовала примеру подруги.

Кэсси показалось, что она вросла корнями в пол.

«Ладно. Это плохо. Но ты выбрала тех, кто уже собирался уходить. Все хорошо. И это не повод для огорчения… Даже если их ланч был наполовину недоеден?»

С огромным усилием она заставила себя подойди к другому столу. Вокруг него сидело шесть человек, но одно место было свободным.

«Не спрашивай, — мысленно сказала она себе, — Просто присядь».

Кэсси поставила свой поднос на свободное место, сняла с плеча рюкзак и села. Ее глаза были словно приклеены к подносу, сосредоточены на кусочке пепперони на ее пицце. Она не хотела выглядеть так, будто нуждается в чьем-то разрешении.

Разговор за столом утих, и она услышала звук отодвигающихся стульев.

«О Боже, я не верю в это, я не верю, что это происходит, это неправда…»