Начало

— Привет, братишка! — Дамон приветствовал меня, салютуя чашкой кофе. — Что ж, выглядишь отлично. Это вчерашняя прогулка так на тебя подействовала?

Я кивнул и сел напротив, глядя на газетные заголовки. Армия Союза [5]заняла Форт-Морган. Я не смог вспомнить, где это.

— Удивляюсь, что мы еще получаем газету. Отец, кажется, не интересуется ничем, кроме историй, которые сам же сочиняет, — язвительно проговорил Дамон. Если тебе здесь настолько не нравится, почему бы тебе просто не уехать? — спросил я, ощутив внезапный прилив раздражения из-за постоянного ворчания Дамона. Наверное, было бы лучше, если бы он уехал, тогда отец не был бы таким подавленным. А мерзкий внутренний голос неслышно добавил: «И мне не пришлось бы переживать, когда вы с Катериной катаетесь на качелях на веранде».

Дамон вскинул бровь.

— Ну, я бы погрешил против истины, если бы сказал, что здесь не происходит интересных вещей, — он изогнул губы в понимающей улыбке, и мне вдруг захотелось схватить его за плечи и как следует встряхнуть.

Сила моих чувств удивила меня самого настолько, что, испугавшись, я сел в кресло и затолкал в рот горячую булочку из наполненной доверху корзины на столе. Никогда прежде я не ревновал своего брата, а сейчас умирал от желания узнать, прокрадывалась ли когда-нибудь Катерина в его спальню. Вряд ли. Прошлой ночью она, казалось, так боялась, что кто-нибудь узнает о нас, что снова и снова брала с меня клятву ни единым словом, ни единым вздохом не проговориться о том, чем мы занимались.

Вошла Бетси, наша повариха, неся тарелки с овсянкой, беконом и яйцами. Желудок мой заурчал, я понял, что ужасно голоден, и начал быстро поглощать еду, упиваясь сочетанием вкуса соленых яиц и сладкого кофе. Создавалось впечатление, что я никогда не завтракал прежде, а сейчас все органы чувств внезапно проснулись. Когда я, наконец, удовлетворенно вздохнул, Дамон взглянул на меня с изумлением.

— Я знал, что все, что тебе нужно, это свежий воздух и хорошая пища, — сказал он.

И Катерина, подумал я.

— А сейчас пойдем, встряхнем это сонное царство. — Дамон нехорошо улыбнулся. — Отец в свем кабинете, занят изучением демонов. Ты знаешь, что он уже и Роберта привлек? — Дамон с отвращением потряс головой.

Я вздохнул. Конечно, я не был абсолютно уверен в правдивости историй о нечистой силе, но я достаточно уважал отца, чтобы не делать его убеждения посмешищем. Слушая Дамона, я чувствовал себя немножко предателем.

— Прости, братишка. — Дамон опять тряхнул головой, со скрипом отодвигая стул по плиточному полу. — Я знаю, что тебе не нравится, когда мы с отцом ссоримся, — он подошел ко мне и вытащил из-под меня стул, так что я едва не упал. Встав на ноги, я изо всех сил оттолкнул его. Уже лучше! — весело выкрикнул Дамон. — Пошли! — Он выбежал через заднюю дверь, не придержав ее, и она с грохотом захлопнулась за ним. Как ругала нас в детстве Корделия за это преступление! Я расхохотался, услышав из кухни знакомые стенания, и побежал к центру лужайки, где мы с Дамоном две недели назад перебрасывались овальным мячом.

— Сюда, братишка! Лови! — задыхаясь, прокричал Дамон, и я, развернувшись, прыгнул как раз вовремя, чтобы схватить мяч из свиной кожи. Крепко прижимая его к груди, я побежал к конюшне, чувствуя, как ветер хлещет мне в лицо, но чей-то голос остановил меня.

— Эй, ребята! — На веранде гостевого домика стояла Катерина, одетая в кремовое муслиновое платье. Она выглядела совершенно невинно, и я не мог поверить, что все, случившееся прошлой ночью, не было сном. — Избавляетесь от избытка энергии?

Я послушно развернулся и пошел к веранде.

— Играем в детскую игру, — объяснил я, поспешно бросая мяч Дамону.

Катерина закинула руки, заплетая свои кудри в косу. Я вдруг испугался, что мы надоели ей с нашими ребяческими забавами, и она вышла, чтобы отчитать нас за то, что мы разбудили ее так рано. Но она только улыбнулась и села на качели.

— Хотите сыграть? — спросил Дамон со своей игровой позиции на лужайке. Он держал мяч над головой, собираясь кинуть его ей.

— Вовсе нет, — наморщила носик Катерина. — Одного раза было достаточно. Кроме того, я считаю, что людям, которым нужна компания в спорте и играх, просто не хватает воображения.

— Стефану хватает воображения, — ухмыльнулся Дамон. — Вы бы слышали, как он читает стихи, прямо как трубадур.

Бросив мяч на землю, он побежал к веранде.

— У Дамона тоже есть воображение. Вы бы видели, как изобретательно он играет в карты, — поддразнил я, подходя к ступеням.

Катерина кивнула в ответ на мой поклон, не выказав ни малейшего желания поздороваться. На мгновение я отпрянул как ужаленный.

Почему она не позволила хотя бы поцеловать ей руку? Неужели прошлая ночь ничего для нее не значит?

— Я достаточно изобретателен, особенно когда у меня есть муза, — подмигнув Катерине, Дамон оттеснил меня и схватил ее за руку. Когда он поднес ее к губам, мой желудок сжался.

— Благодарю вас, — сказала Катерина. Она встала и начала спускаться по лестнице, и юбки ее скромного платья зашуршали по ступенькам. С подобранными волосами она напоминала мне ангела. Спустившись, она заговорщицки улыбнулась мне, и я наконец расслабился.

— Как здесь красиво! — Катерина раскинула руки, словно благословляя все поместье. — Вы покажете мне окрестности? — спросила она, поворачиваясь к Дамону, затем ко мне и опять к Дамону. — Я живу здесь уже больше двух недель, но едва ли видела что-нибудь, кроме своей спальни и садов. Я хочу увидеть что-то новое, что-то секретное!

— У нас есть лабиринт, — тупо сказал я. Дамон ткнул меня локтем в ребра. Будто он мог предложить что-то получше!

— Я знаю, — сказала Катерина, — Дамон мне показывал.

При упоминании о том, как много времени эти двое проводили вместе в те недели, когда я был прикован к постели, мой желудок опустился. Если он показывал ей лабиринт…

Но я решил поскорее выбросить эти мысли из головы. Дамон всегда рассказывал мне о женщинах, с которыми целовался, с тех пор как в тринадцать лет поцеловал на мосту Викери Амелию Хок. Если бы он поцеловал Катерину, я бы знал об этом.

— Я бы с удовольствием посмотрела его еще раз, — Катерина захлопала в ладоши, будто я только что поведал ей чрезвычайно интересную новость. — Вы ведь не откажетесь сопровождать меня? — с надеждой спросила она, глядя на нас обоих.

— Разумеется, — хором ответили мы.

— Чудесно! Я должна предупредить Эмили, — Катерина бросилась в дом, оставив нас стоять по обе стороны лестницы.

— Она истинная женщина, не так ли? — сказал Дамон.

— Да, — коротко ответил я, и прежде, чем я смог что-либо добавить, Катерина уже сбегала вниз по ступенькам, держа в руке зонтик от солнца.

— Я готова к приключениям! — воскликнула она, протягивая мне зонтик. Я перевесил его за крючок через руку, Катерина же взяла под руку Дамона. Я шел в нескольких футах позади и наблюдал, с какой непосредственностью их бедра ударялись друг о друга, как будто она была ему просто младшей сестрой. Я расслабился. В этом все дело. У Дамона всегда была потребность защищать, и сейчас он всего лишь играл роль старшего брата Катерины, в чем она, собственно, и нуждалась.

Насвистывая, я шел за ними. У нас был небольшой лабиринт в саду перед домом, но настоящий обширный лабиринт находился в дальнем углу поместья. Отец построил его на месте топкого болота, чтобы произвести впечатление на маму. Она была страстной садовницей и всегда сожалела о том, что цветы, которые цвели в ее родной Франции, не приживались на твердой почве Виргинии. Однако на этом участке всегда благоухали розы и клематисы, и, если какая-нибудь влюбленная парочка желала уединиться во время вечеринки в Веритас, она первым делом шла сюда. У слуг были свои суеверия: они считали, что ребенок, зачатый в лабиринте, будет благословлен на всю жизнь, что если вы поцелуете свою возлюбленную в центре лабиринта, то всегда будете вместе, а если вы солжете в его стенах, то будете навеки прокляты. Сегодня лабиринт производил почти мистическое впечатление: ограда, обвитая виноградной лозой, создавала густую тень, не пропуская солнечный свет, и казалось, что мы трое находились в зачарованном мире, вдали от войны и смерти.

5

Армия Союза воевала против одиннадцати южных рабовладельческих штатов Конфедерации.