Познавший Кровь

По широкой дуге кулак Альпоса прилетел в мое лицо. Я прокатился несколько метров, выронил дайто-катаны и, остановившись, встряхнул головой. Неподалеку валялся переставший меня защищать Медальон Бескровия, а рядом с ним – пластиковая бутылка, наполненная освященной водой.

Ну, сейчас ты ответишь за Наташу, проклятый упырь!

Я вскочил на четвереньки, отпрыгнул в сторону, пропуская удар Альпоса, схватил меч и встал в боевую позицию.

– Да хватит уже кривляться, честное слово! – взмолился альп, нагло усмехаясь. – Вы что, не можете просто взять и подохнуть?

Я стоял напротив демона, тяжело дышал и двумя руками сжимал рукоять катаны. Альпос нагло ухмылялся в десятке метров впереди. А между нами лежала неприметная среди общей разрухи и темноты бутылка…

Я с ревом разбежался, на ходу подхватил бутылку и швырнул ее вверх. Оттолкнувшись от земли, я стремительным сальто перепрыгнул вампира, разрубая над его головой пластиковую бутылку. Едва я коснулся почвы ногами, настоящий дождь обрушился на демона. Дождь из святой воды обильно полил его, и демон заверещал. Клубы пара пошли от его тела, изуродованное лицо покрылось язвами и брызнуло многочисленными черными фонтанчиками.

– Что это за ху…ня? – вопил Альпос. – Черт, я нихера не вижу!

– Это твой конец, говнюк, – презрительно бросил я, вытаскивая из-за пояса острый осиновый кол, пропитанный кровью святого отца. Старый бородач все же расщедрился и нацедил нам пол-литра этой жидкости. Осталось проверить, почитает ли он Господа своего…

Я вонзил кол в то место, где предполагал сердце у Альпоса. Демон заверещал еще сильнее прежнего и попытался меня отстранить, но кол входил все глубже и глубже. Наконец, я подпрыгнул и ногой всадил кол по самый конец; его острие показалось из спины альпа.

Вампир вопил еще несколько секунд, а потом резко замолчал. Его глаза потухли и остекленели, и грузное тело завалилось набок, противно хлюпнув. Надо полагать, враг отдал душу Дьяволу.

Я, тяжело дыша, повернулся к своим друзьям. Битва оборотней уже успела прекратиться, Светлана в облике кошмарного волка с высунутым от усталости языком лежала подле своего убитого собрата. Шокер по-прежнему не подавал признаков жизни, Топор держался за повисшую на коже руку, Макс скривился от боли в страшной ране на лице…

И лишь я опять был целехонек, как будто только что прибежал на место битвы. Ни царапина, ни синяк, ни ушиб не имели место быть на моем теле. И совершенно целый плащ медленно раскачивался в поднимающемся ветре.

– Браво! – воскликнул Сэктон, о существовании которого мы успели позабыть. – Этот бой был еще фантасмагоричнее, чем предыдущий! Признаю, вы сумели развеселить старого демона, успевшего покрыться пылью в Преисподней. Никогда не видел ничего подобного!

– Подойди сюда, покажу еще кое-что! – попросил я дерзко.

– Нет, спасибо, – прокаркал Сэктон, смеясь. – Я предпочту оставаться в стороне. Кстати, водичка в бутылке была освященной, да? Колышек твой не простой, смею я подозревать… Но чу! Приближается еще один противник, господа! Как я жалею, что не смогу посмотреть на этот финальный бой!…

Демон состряпал на лице печальное выражение и исчез. Просто растворился в воздухе без всяких хлопков, вспышек или чего-то подобного.

А ветер становился все сильнее. Топор что-то крикнул мне, но я не смог расслышать слов – невероятный свист ударил в уши…

…Меня бросило оземь сильнейшим порывом ветра. Придя в себя, я почувствовал, как по плащу барабанят крупные капли дождя, над головой грохочет канонада громовых раскатов, а все пространство вокруг освещают ежесекундные всполохи гигантских молний.

Я понял, что опять оказался в Портале. Еще я понял, для чего именно…

Вблизи из-под земли вырвался огромный факел пламени и опалил сиреневые тучи. Такие же факелы то тут то там с ревом поднимались ввысь, как протуберанцы в солнечной короне. Невероятная смесь ветра, дождя, огненных столбов, молний и грома вновь заставила меня погрязнуть в трясине суеверного страха.

– Вот мы вновь встретились, вампир! – подобно раскату грома прогрохотал голос того, кого я ожидал встретить. – Ты сильно разозлил меня, червь. И не только меня. Приготовься к смерти, жалкое ничтожество.

– Перебьешься, – рыкнул я, вскакивая на ноги и разворачиваясь для удара.

Познавший Кровь мгновенно оказался за спиной, схватил меня подмышки и швырнул в пылающий огненный факел. Я, едва коснувшись раскаленных углей, поспешил отползти подальше от огня. Но, не смотря на такую близость пламени, зубы стучали от могильного холода.

– Ты слишком дерзок даже для вампира, – раздался голос впереди меня. – Я подозревал, что ты заключил союз со Светом, и мои подозрения оправдались. О, Дьявол, почему я не убил тебя при первой встрече!

Он опять схватил меня – на это раз за шкирку – и, раскрутив, как тряпичную куклу, бросил в грязную, воняющую болотной тиной глину, размокшую от проливного дождя. Но не успел я остановиться в скольжении, как обутая в армейский ботинок нога Познавшего прижала мое лицо к грязи.

– Ты уничтожил двух Старейшин, вампир! Ты испепелил сотни вампиров! Зачем?

Я прокряхтел что-то неразборчивое. Сомневаюсь, что Познавший смог разобрать мои слова.

– Ты запудрил мозги другим и смог противостоять целой армии. Ты достойный противник, вампир, но только не для меня.

Я умудрился извернуться так, что нога Познавшего больше не прижимала моего лица. Схватившись за голень, я свалил его наземь, потом вскочил и подобрал дайто-катаны. Когда Познавший Кровь опять оказался на ногах, я уже принял боевую стойку и в напряжении ожидал атаки.

– Хм, ты, несомненно, стал сильнее. Кровь поверженных тобою врагов дает о себе знать…

Он за долю секунды преодолел расстояние между нами и встал вплотную ко мне. омерзительный смрад разил от молочно-белого лица Вампира, еще более ужасным было его дыхание. Я почувствовал, как кулаки Познавшего мертвой хваткой взяли мои собственные руки, сживающие оружие.

– Но тебе ни за что не справиться со мной, ничтожество! – Познавший резко вывернул руки, завладел мечами и оскалился улыбкой самого Сатаны. – Твоя смерть послужит уроком всем остальным!

Острия мечей вонзились в мой живот и вышли из спины. Я выгнулся от непереносимой боли и дико заорал, тщетно пытаясь вытащить оружие. Я внутренними органами чувствовал холодную сталь клинков, их сильно заточенные лезвия, и казалось, что клинки были раскалены до бела. Живот взорвался огненной болью, агонизирующей в такт быстрому биению сердца. Силы стремительно покидали меня здесь, в Портале, на промежуточной станции между Срединным миром и обителями ангелов и бесов.

Познавший приник к моему уху и тихо засмеялся.

– Сейчас я разведу руки, и ты развалишься на две части, вампир! Твоим подвигам пришел конец, во имя Яугона!…

Я, борясь со слезами, невольно катящимися по щекам, захрипел, но нашел в себе силы ответить:

– Ты… мудр и силен, Познавший… Но ты… слишком… самоуверен. Вы все попались… именно на этом.

Пока Вампир переваривал мои слова, я сосредоточил все остатки сил в последнем рывке и вонзил зубы в белую, стерильно чистую кожу на шее Познавшего.

Вопль разнесся над пылающей равниной, вопль ярости и бессилия, боли и удивления. В этом вопле смешались сотни тысяч голосов, сотни тысяч пронзительных визгов, кошмарных рыков, звериных воев… Познавший, не в силах оторвать намертво вцепившиеся челюсти, забился в конвульсиях и повалился в грязь, по прежнему держа рукояти катан, насквозь проткнувших мое тело. Я ощутил языком ледяную кожу Вампира, пульсирующую под ней вену, а потом мой рот залил мощный поток крови…

Зубы превратились в раскаленные иглы и пронзили десны невероятно сильной болью. Струя крови обожгла щеки, язык, мгновенно наполнила рот, и я не мог остановить ее продвижение вглубь организма, по пищеводу – в желудок. Алые пятна появились у меня перед глазами, и я знал, что они означают вышедшую за пределы чувствительности боль и агонию. Я не чувствовал ни вкуса, ни запаха крови Познавшего, зато мог чувствовать, как желудок наполняется расплавленным свинцом. Жидкий металл разъел стенки желудка, бросился на соседние органы, сминая и плавя их, и так до тех пор, пока внутри меня не осталось ничего – лишь кожа, наполненная свинцом. Каждая клетка моего организма расплавилась и исчезла, не в силах устоять перед вторжением недопустимого…