Черные плащи

— Не ври! — Саша снова поднял опущенный было клинок. — Вижу, у нас с тобой никак не выходит честной и доверительной беседы. Что ж… Веришь, что я сейчас отрублю тебе кончик носа?

— Верю! — Юдифь вздрогнула. — С тебя станется, ты же варвар — я вижу.

Александр взмахнул клинком… лишь слегка поцарапав пленнице левую грудь, повыше соска, так, чуть-чуть… а некогда сейчас было играть в благородство!

Юдифь резко отпрянула, но не закричала — боялась! — очень боялась, лишь тихонько завыла, из уголков глаз ее потекли крупные слезы.

— Не ной! — прикрикнул молодой человек. — Догадываешься, что я еще только начал? Хочешь продолжения?

— Нет! О нет, господин.

— Тогда говори! Скажешь правду — я тебя… нет, не отпущу, просто уйду так же, как и вошел. А ты оставайся, мне до тебя не будет уже никакого дела.

— Господин, я не верю, — обреченно мотнула головой Юдифь. — Ты ведь все равно меня убьешь — ты же варвар!

— Клянусь Господом — нет! Говори же! Сначала проверю тебя… Захария, он давно сюда прибыл? Год, два?

— Нет, нет, господин, от силы месяц… даже, наверное, меньше, я точно не помню, не так уж с ним и общалась. Он же, сам знаешь, к кафоликам… Симпатичный такой юноша… лапочка. Но уже безжалостный и дерзкий!

— Что ж, в этом ты права, Захария из Тапса именно такой. Захария из Тапса… Эх, Эльмунд, Эльмунд… Теперь — Весников… Мой усатый дружок — он часто заходил к тебе?

— Очень часто, мой господин. Еще бы, я ведь ублажала его, как могла. Ему нравилось… Увы, он не знает латыни.

— Почему ты выбрала именно его? — Саша допрашивал быстро, не давая пленнице возможности опомниться и вновь набраться наглости, поверив в свои женские чары. — Отвечай!

— Мне приказали… — еле слышно отозвалась Юдифь.

— Догадываюсь кто…

— Да, «черные плащи». Их главарь, Марцелий Дукс, такой, с рожей, словно у лошади, кривоносый…

— Знаю, знаю, он еще считает себя языческим жрецом, так?

— Ой, вот про это я не ведаю, мой господин, клянусь чем угодно!

— Еще раз проверю тебя… Захария — он высокий и сильный парень с белыми, как лен, волосами?

— Все наоборот, господин. — Пленница неожиданно засмеялась. — Невысокий, тощий, очень молодой, лет шестнадцати. Совсем еще мальчишка, но подл не по годам. И волосы у него темные, а глаза — карие, как у тебя.

— Что говорил тебе Марцелий Дукс?

— Мне одной — ничего. Он нас всех собирал… ну, известного рода девушек. Сказал, если увидим в харчевнях или на постоялых дворах кого-то чужого… И вас точненько описал — тебя, господин, второго твоего дружка — тощего черного дылду, ну и усатого. А усатого еще и на картинке показывал…

— Что за картинка?

— Маленькая такая, забавная, очень тщательно нарисована, даже не знаю, кто бы так мог. Там твой дружок — вылитый! Только смешной. Стоит боком возле какого-то желто-красного дома…

— Дома?

— Маленького, но с большими стеклянными окнами!

Александр не некоторое время замолк — думал. Ишь ты, со стеклянными окнами. Желто-красный… оранжевый, что ли? Черт, а это не трелевочник, часом? Тогда картинка, что — фотография? Весникова кто-то тайком снял? Для чего? Просто как чужака? Хм… странно. Откуда у «черных плащей» фотоаппарат? Хотя ясно откуда. Ладно.

— Куда увели моих друзей?

— Их отправят на юг, туда, где строится новый город. Захария проговорился…

— Захария тоже участвовал в захвате?

— Нет, лично не участвовал, позади стоял. Он хорошо знает вас всех, особенно усатого.

— Так, понятно. Что ты знаешь про город на юге?! Отвечай быстро!

— Ничего, господин. Кроме того, что оттуда никто еще не возвращался.

— А кого еще туда отправляли?

— Многих, мой господин. Мастеровых невольников — плотников и каменотесов, красивых юных рабынь… Никто из них не вернулся! Ходят разные слухи, ты и сам знаешь. Говорят, что это не город, а ворота в ад!

— Ворота в ад, — невольно усмехнулся Саша. — Пожалуй, вернее не скажешь.

Он снова замолк… и вдруг услышал снаружи чьи-то шаги. Вот кто-то толкнулся в дверь, но Александр вовремя прижал ее ногою и, подняв меч, спросил свистящим шепотом:

— Ты кого-то ждешь?

— Да, господин. Я обещала Захарии научить его искусству любви. Он сам подсказал мне этот доходный дом.

— Та-ак… — нервно протянул Саша. — Придется все же убить этого шустрого паренька. Что ж, тем лучше.

В дверь настойчиво постучали.

— О нет, не нужно убивать — он пришел не один!

— Не один?

— С друзьями из «черных плащей». Я им всем обещала…

— Любвеобильная ты женщина, Юдифь, — криво усмехнулся Саша. — Ну что же — тем хуже для друзей!

— Нет! Лучше прыгай в окно, господин… Поверь, я тебе все сказала.

— В окно? А это, пожалуй, выход!

Молодой человек хохотнул, убрал в ножны меч и, на прощание поцеловав распутницу в губы, нырнул в оконный проем.

Удачно приземлившись на клумбу, он встал, отряхнулся — и пошел себе словно ни в чем не бывало. Никто его не задерживал, не гнался — даже юнец Захария и его дружки, которых вообще-то лучше было бы убить, несмотря на то что они еще почти совсем дети. Впрочем, Бог им судья… Бог и отец Эльмунд! Уж этого-то надо предупредить — через нищего слепца или через Лидию.

Александр не нашел в городе никого. Шлялся два дня, ночуя в каких-то развалинах, пару раз пытался снять жилье — и оба раза его чуть не схватили. «Черные плащи». Марцелий Дукс. Захария. Это все было их рук дело, Саша остро чувствовал, что на него шла самая настоящая охота. У всех — корчемных служек, проституток из лупанариев, уличных торговцев — имелись его приметы, и даже та, особая, татуировка на левом плече с надписью «Товарищ». Знали все, суки!

Нужно было где-то укрыться, отсидеться — но совсем не имелось времени. Кто же тогда будет выручать из беды друзей? Искать Катю с Мишкой? Спасать мир, наконец! Спасать мир… Ну надо же — придумал глупость. Впрочем, не такая уж и глупость. Город Солнца — похоже, там ключи ко всему! Там друзья, родные… Виль де Солей — вот то местечко, куда нужно срочно попасть. И Саша уже представлял как.

Здесь, в Карфагене, у него оставалось только одно дело — предупредить Эльмунда о предателе, то есть о Захарии. Или убить этого чертова парня… Да только об этом раньше нужно было думать, сейчас-то его попробуй сыщи. И точно также не отыскать и подходов к кафоликам. Хотя оставался еще один шанс — его-то молодой человек и намеревался использовать напоследок. Нарочно выбрав самое людное время, заглянул на рынок, осмотрелся… ага!

— Эй, соломенная башка!

— Господин! Тебя повсюду ищут.

— Знаю. Вот тебе деньги… слушай и запоминай. Во-первых, слепой нищий у церкви Святой Перпетуи, во-вторых, Лидия, торговка рыбой с улицы Медников. Скажешь им, чтобы передали отцу Эльмунду одно имя — Захария. Запомнил?

— Да, господин.

— Ну, тогда прощай, целоваться не будем.

— Удачи тебе, господин… Жаль, что так…

Саша уже не слушал — углядев мелькнувшие в толпе фигуры в черных плащах, сразу усек — именно сюда, к нему, они и направлялись. Вряд ли кто выдал — некому. Скорее всего, просто облава. Тогда нужно уходить, этак не спеша, туда… куда надо.

— Стоять! Всем стоять на месте. Приготовить подорожные грамоты!

Молодой человек живенько перепрыгнул через прилавок — легко и изящно, как через гимнастического «коня». Выбросил в траву более ненужный меч, туда же полетел и слишком уж роскошный плащик — осталась одна порванная туника. Вот, еще и волосы растрепать… Отлично! Так, интересно, а где же купец? Тут что-то одни охранники.

— Господа, не скажете, где мне найти Исайю, торговца живым товаром?

— На что тебе Исайя, оборванец? Кстати, у тебя есть подорожная?

— Надо его сдать «черным плащам». Вы пока подержите…

Множество сильных рук враз уцепилось за Сашину тунику… Черт! Как бы татуировку не увидели.

— Э, э! Любезнейшие… мне бы купца Исайю. Я из Гиппона… сказать честно — беглец.

— Ах, вы слышали? Он еще и беглец! А ну, кликните кого-нибудь из «плащей», парни!