Страница 15 из 15
— Да уж, не беден, — Саида внезапно нахмурилась. — Федор — не мой, у него есть жена.
Ах, вот оно, значит, как!
— Что ж, бывает.
Лешка замолк, ничего не говорила и Саида, так они и ехали — молча. По обеим сторонам дороги тянулась все та же степь, изредка перемежаемая небольшими рощицами, которых постепенно становилось все больше — видать, и впрямь, подъезжали к морю или к какой-нибудь большой реке.
Значит, Федор из Москвы. Экстравагантный новорусский чудак, а Саида — его подружка, но есть и жена. Интересно… Интересно, чем они все тут заняты?
— Слышь, Саида. Федор, говоришь, торгует?
Девушка молча кивнула.
— А чем торгует? — не отставал Лешка.
— Да всем, — Саида засмеялась. — Сукном, шелком, перцем — он же сурожанин, а они на Москве многими правами пользуются, еще старым князем жалованными.
Во! Умереть — не встать! Опять князь какой-то. Может, они так Лужкова меж собой называют?
— А ты сама в Москве родилась?
— Нет, — Саида зло сплюнула на пыльную дорогу. — Не люблю Москву, ненавижу! Правители ее — сребролюбивые, жадные; сами меж собой сладить не могут — порядка нет — а все глазами хищными поглядывают на чужие земли, похотят под свои руце забрати, окаянное племя, хищники!
— Вот и мне Москва не нравится, правильно ты говоришь — больно уж хищная. Сама-то давно в Москве?
— Третье лето. — Девушка закашлялась — да и было с чего, серая дорожная пыль, поднимаясь из-под воловьих копыт, назойливо лезла в нос и глаза, забивалась в рот, противно скрипя на зубах. И это еще здесь, в первой телеге, что уж говорить о тех, кто ехал сзади.
Несколько раз подъезжал Федор, накинувший поверх рубахи какой-то невероятно гламурный пиджак — длинный, блестящий с пуговицами из драгоценных камней — интересно, на сколько такой пиджачок потянет? Тыщ на десять баксов, уж никак не менее. Круто.
Федор с Лешкой не заговаривал, лишь о чем-то спросил Саиду. Причем — не по-русски, а на каком-то непонятном языке, наверное на татарском. Ну, ясно, на татарском, на каком же еще-то?
Вот, снова подъехал, заговорил. Саида отвечала, а Лешка вслушивался в непонятные слова, для себя отметив что-то не совсем обычное в этой недолгой беседе: вроде бы как Федор что-то приказывал, а Саида оправдывалась.
— Шайтан, — когда купец отъехал, выругалась девушка и, тут же повернувшись к Лешке, поинтересовалась его родителями.
— Да умерли они давно уже, — негромко отозвался тот. — Говорил же — детдомовский я, сирота.
— Якши! — улыбнулась вдруг Саида. И Лешке почему-то очень не понравилась ее улыбка, уж больно хищной она была.
— Ты из-под Мценска, сирота… А чем занимался?
Ого! Девчонку явно потянуло на беседу. Ну и славно, все лучше, чем молча сидеть, кто знает, сколько там еще ехать?
— В университете учился, — усмехнулся Лешка. — Социальные науки изучал. А летом трактористом подрабатывал
Саида скривилась:
— Ты литовскими словами не говори, Алексий, все одно я их не понимаю: Говори по-русски.
— А я по-каковски?! По-английски, что ли?
— Так чем ты занимался?
— Сельским хозяйством! — не выдержав, Лешка повысил голос, заколебала уже эта Саида своей тупостью. — Это, надеюсь, понятно? Озимые, яровые, посевная…
— Озимые? Посевная? Понятно, — несколько разочарованно, как показалось юноше, произнесла собеседница. — Так ты крестьянин.
— Сама ты крестьянка, — разозлился Лешка. — Говорят тебе — тракторист.
— Что ж, крестьянин так крестьянин, — задумчиво протянула девушка. — Такие тоже нужны. Плохо только — уж больно ты тощий.
— Это почему ж плохо?
Саида не успела ответить — впереди показалось море! Синее, блестящее от солнца, бескрайнее!
— О нет, это не море, — девушка безжалостно оборвала Лешкину радость. — Лиман.
— Ну, все равно… Вода!
— Да, — согласилась Саида. — Вода — это славно.
На самом берегу лимана виднелись белые домики, окруженные садами, какое-то приземистое здание с длинным забором и высокая башня, похожая на пожарную каланчу. Напротив домиков, меж перевернутыми кверху килем лодками сушились рыбачьи сети.
Лешка закрутил головой, стараясь углядеть хоть кого-нибудь, однако деревня выглядела безлюдной, может быть, потому что — август, страда?
— Все работают, — пояснила Саида. — Сейчас завернем на постоялый двор.
— Слушай, — внезапно осенило Лешку. — А телефон там имеется? Ну, почта?
— Все есть, — заверила девушка и, спрыгнув с телеги, потянула парня за руку. — Идем!
— Куда? На почту?
— Ну да! Скорей же, мы здесь не можем долго стоять — надо нагнать большой караван.
— Что ж…
Вслед за девчонкой Лешка побежал к призывно распахнувшимся в высоком глухом заборе воротам. За ними, на конях, скакали Федор и двое его парней — Мишка с Терентием. Ворот они достигли одновременно. Вышедший со двора дед — седобородый, в татарской одежке, — прижав руку к сердцу, поклонился гостям и вежливо пригласил внутрь.
— Уважаемый, — попросил Лешка. — Можно от вас позвонить?
Старик лишь поклонился, и за него ответила Саида — мол, можно, идем, покажу.
Юноша пожал плечами: ну, идем так идем.
Саида провела его через дом во внутренний дворик, окруженный резной галереей и, кивнув на небольшой пруд, предложила выкупаться.
— Но я не хочу купаться, — удивленно запротестовал Лешка. — Мне бы на почту…
Он и сам не знал — зачем ему вдруг так понадобилась почта. Скорее, просто хотел убедиться, что все нормально, что… короче, что существует телефон, междугородняя связь и прочее. На фоне всего случившегося очень уж хотелось в этом убедиться. Так, на всякий случай.
— Нет, — жестко произнесла девушка. — Ты никуда не пойдешь таким грязным.
— Да ладно! — отмахнувшись, Лешка повернул к дому.
— Постой… — Саида схватила его за руку. — Да постой же!
— Чего еще? Говорю же — срочно позвонить надо. Да минутное дело! И потом, если хочешь, искупаемся…
—Я хочу сейчас… — взяв его за руки, прошептала Саида. — Пойдем, окунемся. Со мной.
— С… с тобой?! — Лешка не знал, что и думать. Они, конечно, проболтали всю дорогу, но еще не стали настолько близки, чтобы… Хотя. Может быть, у этой девчонки и мыслей таких не было… какие сейчас вот пришли в голову Лешке. Подумаешь, искупаются вдвоем, и что с того? Может, одной ей просто скучно?
— Ну?
— А ты точно будешь?
Улыбнувшись, Саида подбежала к пруду, обернулась… и, быстро сбросив одежду, кинулась в воду.
— Ну, иди же!
Однако! Как бы чего не вышло! Но… Покачав головой, Лешка, уже ни о чем таком не думая, стаскивал через голову рубаху. Плавки, впрочем, оставил, нырнул…
Не так-то тут было и глубоко, пожалуй, по грудь, впрочем, юноша не обращал на это внимания — Саида выбралась на мраморный край пруда и разлеглась там, бесстыдно голая, выставив на обозрение потрясающую фигурку. Позвала:
— Иди сюда!
— А как же Федор?
— Он мне не муж…
Лешка осторожно уселся рядом, почувствовав, как горячая рука девушки погладила его по спине, нырнула в плавки…
— Ой, Саида…
— Какие у тебя странные шальвары… Снимай их… Нет, я сама…
Лешка и сам не понимал, как очутился в объятиях знойной смуглоликой красавицы, лишь чувствовал тепло гибкого молодого тела, шелковистость кожи и горячий вкус поцелуя…
— Ты славный муж, Алексий, — тяжело дыша, прошептала Саида. — Славный и красивый. Хочу, чтоб тебе повезло… Идем.
Лешка потянулся к одежде.
— О, нет, — засмеялась девушка. — Не надо одеваться, не надо.
— Так что, так, что ли, пойдем?
— Так… Я покажу тебе еще кое-что… не здесь… Сюда сейчас придут другие… идем.
Пожав плечами, Лешка вошел в дом, очутившись в небольшой комнатке с узким топчаном, застеленным шелковым одеялом. Сквозь узкое оконце проникал дневной свет и было хорошо слышно, как во дворе пели птицы.
— Ложись, — повелительно произнесла девушка. Лешка послушно улегся.
— Перевернись на живот. Вот так…
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.