Тевтонский Лев

Беторикс махнул рукой и не стал продолжать: какой смысл объяснять постороннему человеку, «цивилу» те проблемы, которых сами реконструкторы-то зачастую не понимают?

— А организовывается все как?

— Кто-то организует фестиваль, есть оргкомитет, назначаются ответственные за разные участки работы. Обычно это люди одного какого-то клуба, проживающего в данной местности, но бывают и межклубные проекты. Особенно большие, проводящиеся в интересных исторических местах вроде Старой Ладоги.

— Васюкин тоже такой организатор?

— Ну да, ведь Туманный Бор — его частная территория. По-настоящему богатые люди среди нас редки, но встречаются. Хочется человеку иметь собственную галльскую крепость с гарнизоном — почему бы и нет? И ему приятно, и нам удобно, база для маневров и фестивалей отличная. Даже из-за границы можно гостей принимать.

— Да лучше бы он пансионат какой построил, — вздохнул участковый. — А то вы доиграетесь, а нам отвечать.

— И на дороге сбить могут. Рыбаки тонут, грибников змеи жалят, строителям кирпичи на головы падают… Да мало ли в мире опасностей! Можно футбол смотреть и от инфаркта умереть, когда вашим забьют. Что же теперь, запретить все виды деятельности, досуга и развлечения вообще, а людей наряжать в смирительные рубашки и помещать в комнаты с мягкими стенами, чтобы головы себе не расшибли от тоски? От скуки и отсутствия смысла в жизни пьянства и прочих безобразий бывает гораздо больше, чем от любых увлечений. Да пусть лучше эти мальчики даже толкинистами будут, чем наркоманами! А за техникой безопасности у нас следят.

— Ладно, на этом пока закончим. — Лейтенант бросил ручку на стол. — Нет, подождите чуток. Забыл спросить: у вас там, на игрищах, вместе с мечами да копьями пулемет, случайно, не фигурирует?

— Пулемет? — Беторикс вытаращил глаза. — Да вы что, какой пулемет? Это нам не по эпохе! У римлян и галлов пулеметов не было, это к фрицам, ну, то есть к тем, кто занимается Второй мировой. А у нас все строго по нашей эпохе, в этом весь смысл. А что за пулемет-то?

— Трофейный немецкий, МГ-тридцать четыре. Отличная, кстати, штука — в полной сохранности, с войны еще…

— Ну это точно к фрицам. Нам не по профилю. А откуда он взялся?

— Местные ухари блиндаж раскопали, набрали всего… Мелочь-то мы изъяли, а вот пулемет ушел!

— «Черные», значит?

— Нет, местные.

— «Черные археологи», я имею в виду. Мы с ними не дружим, их рекламу у себя ликвидируем и консультаций не оказываем — от них науке сплошной вред и гибель ценных памятников. У нас запрещено использовать копаные вещи, чтобы их деятельность не поощрять рублем. Так что если пулемет ушел, то наши к этому не причастны.

— Ну ладно, коли так. Значит, не слышали ничего об этом?

— Нет. Ну я знаю из фрицев кое-кого… Только тут их сейчас нет. У них свои мероприятия, мы пересекаемся на «Семи эпохах» один раз в год.

— Ладненько.

Включив принтер, лейтенант живенько распечатал «объяснение» и протянул листок Виталию.

— Прочтите, напишите: «С моих слов записано верно, мной прочитано», распишитесь, и все, свободны.

— В самом деле? — Молодой человек быстро подписал лист.

— Ну, не знаю, может, следователь или дознаватель еще вызовет. Но это уж не мои проблемы.

В этот момент с улицы донесся шум подъезжающего автомобиля, и Замятин узнал мелькнувший за окном черный джип, размерами напоминавший школьный автобус. Знакомое было авто…

В коридоре послышались быстрые шаги, дверь отворилась.

— Здорово, Руслан! — Высокий и худой брюнет лет сорока пяти, с продолговатым лицом и орлиным носом, войдя в кабинет, поздоровался с полицейским за руку. — Ага! Смотрю, наши тут. Сальве, брат Беторикс!

— Сальве!

Замятин сразу узнал вошедшего — это был тот самый Геннадий Игоревич Васюкин, иначе — Мастер.

— А я в городе к врачам заезжал, насчет того парня. Легкий вред здоровью!

— Легкий? — Участковый удивленно моргнул.

— Именно так! — заверил Васюкин. — Можешь не сомневаться.

— Ну и ладненько! — Лейтенант с облегчением, как показалось Виталию, потер руки. — Как говорится, баба с возу — кобыле легче.

Покинув кабинет, известный в районе бизнесмен Васюкин и аспирант Виталий Замятин, будущий кандидат наук, подающий весьма большие надежды, спустились с крыльца и подошли к джипу. Выскочивший из салона парнишка в черном костюме и пижонских противосолнечных очках проворно распахнул заднюю дверь.

— Садись, садись, — улыбнулся Мастер. — Сейчас в магазин заедем, и в лагерь. Что, менты не очень жали?

— Да нет. — Расположившись на сиденье, Виталий вытянул ноги, благо размеры салона позволяли. — Все довольно корректно было.

— Ну и славненько. А что ты участковому сказал?

— Да то и сказал, что было, — чистой воды случайность.

— И это правильно, правильно. Ладно. — Васюкин ухмыльнулся. — Что у нас там сегодня — поединки?

— Они самые. А завтра штурм.

— Значит, сегодня можно и водочки. Ты, Виталий Аркадьевич, как?

— Нормально. — Виталий посмотрел в окно, на отделение полиции, располагавшееся в одном здании с местной администрацией и почтой. — А с Кассием что, действительно ничего серьезного?

— Жить будет! — отмахнулся организатор маневров. — Правда, на этот раз он отвоевался, но отлежится и будет как новенький. Ничего необратимого.

— Слава богам. А то мне теперь везде «Дмитровский штурм» мерещится. Слыхали про того парня, который с переломом позвоночника остался? Правда, из бугурта он вышел только с трещиной, а перелом получил, когда его санитары с носилками уронили… Опять потом сто тысяч на операцию по всему миру ходи собирай…

— Трогай, Паша. — Васюкин хлопнул водителя по плечу. — К магазину сперва.

У местного магазина, бывшего райповского, а ныне выкупленного все тем же Васюкиным, расположилось небольшое летнее кафе — красные пластмассовые столики и стулья, белые с зелеными полосками зонтики. Джип остановился рядом, почти впритык, так что при желании можно было выпить кофе или что покрепче, не выходя из машины.

— Геннадий Игоревич! — Из-за стойки тут же выпорхнула грузная деваха далеко не первой молодости. — Что пожелаете?

— Виталий, присаживайся. — Выбравшись из авто, предприниматель по-хозяйски расположился на стуле и, подмигнув буфетчице, заказал водки, а к ней «ну и что-нибудь бросить на зуб».

На зуб предлагалось бросить натуральной красной икорки, сервелатика и душистого сала с чесноком, до которого, как выяснилось, Васюкин был большой охотник. Им в основном и закусывал.

Виталий водку пить не очень-то хотел: рановато еще было, да и жарковато. Однако за компанию пришлось — не хотелось обижать хорошего человека, тем более организатора маневров. На Алезианские маневры Беторикс попал впервые, хотя раньше много слышал и о них, и об их руководителе. С Васюкиным здешним реконструкторам повезло: он предоставлял прекрасное место, где не ходили стадами туристы, сам решал все проблемы с администрацией, спонсировал мероприятия, оплачивая воду, дрова, доставку из других городов, вследствие чего Алезианские маневры не имели недостатка в участниках, привозил антуражную таверну, где кормили вкусно, по эпохе и за очень умеренные деньги. Правда, дабы не поощрять в несознательных варварах склонности к тупому пьянству, до восемнадцати тридцати в харчевне спиртного не подавали, зато по вечерам вина и пива было хоть залейся.

— Ну, Виталий, — за знакомство! — улыбнувшись, Васюкин поднял стопку.

Чокнулись. Выпили. Зажевали.

— Я ведь, честно говоря, сомневался — приглашать вас, нет? — продолжал хозяин здешних мест. — Уж извините, но малознакомых людей я стараюсь не брать. Однако за вас поручились.

— Я знаю. — Молодой человек кивнул. — Веста?

— Она, она! — Причмокнув жирными губами, предприниматель неожиданно рассмеялся. — Что-то задержалась нынче наша красавица, но к вечеру обещала явиться.

— Не заблудится?

— Дорогу знает, не в первый раз.