Страница 4 из 14
Парнишка еще больше сконфузился.
— Какого ты племени? — сквозь смех спросил Камулоген. — Интересная татуировка у тебя на спине.
— Ну! — Беторикс нарочито угрожающе сдвинул брови. — Отвечай, когда спрашивают!
— Да… — еле слышно отозвался отрок.
— Что — да?
— Я… я из эбуронов.
— Из эбуронов?! — Вожди снова переглянулись и хмыкнули. — Далековато же ты забрался, парень! Может, народ твой звался эбуровики?
— Да, да. — Мальчишка закивал. — Эбуровики! Прошу вас… никому не рассказывайте…
— Не расскажем. — Беторикс покладисто махнул рукой. — А ты впредь не подглядывай за голыми девками! В твоем возрасте уже пора бы иметь подружку. Ладно, идем — у нас очень мало времени и очень много дел.
Оставленные под присмотром дубинщика Бриваса воины уже сделали небольшие плоты, плотно переплетя ивовые и ольховые ветки. Разделись, погрузили оружие, амуницию и одежду, сами же, повинуясь знаку вождя, вошли в воду и зашагали вдоль берега, толкая плоты перед собой. Где-то было по колено, где-то по пояс, а во многих местах скрывало и с головой — и тогда приходилось плыть, что в такую жару, конечно же, оказалось весьма приятным делом.
Продвигались ходко, а лая позади больше не было слышно: скорее всего, преследователи повернули на север, к болотам. Небо постепенно синело, и вот уже солнце совсем скрылось и сделалось темно. Отразившись в воде, вспыхнули над головой желтые звезды, а внизу уже плыл туман, и сквозь него из озера подмигивал месяц.
— А хорошо вождь придумал! — на ходу уважительно шептались бойцы. — Этак и впрямь можно идти и ночью.
— С лодками куда бы лучше было!
— Ха! Лодки ему… Слышали? Возблагодари богов за то, что есть.
Было что-то нечеловеческое, колдовское в этом походе обнаженных воинов по черной воде средь струящегося тумана и отраженных звезд. Время от времени кто-то оступался, падал, впрочем, старались не шуметь и не брызгаться.
Впереди вдруг выросла гора — поросшая лесом скала. Мыс обходили долго, точнее, его пришлось огибать вплавь: глубина здесь оказалась большая, дна не достать.
— Сейчас бы пива да с жареным хлебом! — догнав вождя, негромко произнес Эпоред. — Выпил бы, кажется, целую бочку!
— Перед тобой целое озеро — пей! — усмехнулся Беторикс.
— Ага, озеро. — Кудрявый десятник скривился. — Нет, правда, в крепости сразу же зайдем в харчевню. Она ведь там есть?
— Говорят, есть, — усмехнулся Беторикс.
— Да точно есть, — оглянувшись, заверил Бривас. — Уж я-то знаю. Принесем в жертву Цернунну пленного, а уж затем можно и выпить!
— Выпить-то можно. — Вождь кивнул. — Только вот хватит ли у тебя денег?
— Да хватит, — беспечно рассмеялся дубинщик. — У меня еще два статера и целая горсть денариев.
Беторикс усмехнулся. Названия монет галлы позаимствовали у более культурных народов, зато чеканили деньги сами, в каждом племени, и любой зажиточный человек имел право этим заниматься — было бы из чего. Золотые монеты делались по образцу статеров из греческого города Массилии, серебряные — римских денариев. Вот только изображения на них наносили свои, и чего там только не было! Какие-то странные косматые морды, лошади, мечи, кабаны, узоры…
— А? — Вождь на ходу обернулся. — Ты что-то спросил, Эпоред?
— Говорю, что-то наш пленник слишком уж развеселился. Идет, насвистывает.
— Так, видно, рад, что спала жара.
— А может, морду ему набить, чтоб не свистел зря? Беду еще какую-нибудь насвищет.
— Морды будем после бить, — не выдержав, рассмеялся Беторикс.
— Кстати, у него на запястье кошель, как у всех легионеров принято. — Кудрявый десятник все не унимался, с явной неприязнью поглядывая на центуриона, шагавшего чуть позади под присмотром бдительного Дугена.
Действительно, римлянин шествовал с таким гордым видом, будто это не его, а он взял в плен целый отряд галлов!
— Надо его проучить, прежде чем принести в жертву. Гордый больно! К тому же ничего интересного не рассказал, о Восьмом легионе мы и без него знаем. Слушай, дружище Беторикс, а может, нам вовсе не приносить его в жертву?
— Как это — не приносить? — рассердился вождь. — Думай, что мелешь!
— Да ты не ругайся, а выслушай, дело ведь предлагаю.
— Какое дело!
— А вот какое! — Десятник уже мутил ногами воду рядом и говорил уверенно, пусть и вполголоса, видать, надеялся на поддержку. — Ты сам сказал, что мы можем его обменять, так?
— Ну, так, — осторожно кивнул Беторикс. — На кого-нибудь из наших.
— А если на две большие бочки с пивом?!
Идущие позади воины при этих словах одобрительно загалдели.
— Огромные такие бочки, — громко уточнил Эпоред. — Дубовые, с железными обручами.
Вождь усмехнулся:
— У римлян не бочки, а амфоры, и пьют они не пиво, а вино. Вино же, как ты сам понимаешь, любезнейший Эпоред, настоящему воину пить противно.
— Да уж, да уж, — обернулся Бривас. — Вино для изнеженных женщин.
— Что бы вы понимали! — Эпоред обиженно отмахнулся. — Ну, не на вино, так на пиво бы обменяли, а? А я бы за это… ну, договорились бы.
— Ладно, — уклончиво отозвался Беторикс. — Придем, посмотрим.
— Вот это дело! Видишь, дружище, я уже почти тебя уговорил!
Беторикс, конечно, был вождь, а Эпоред — только десятник. Однако предлагал он дело. В конце концов, хоть какой-то от этого пленника будет толк.
— Между прочим, и Друиду бы неплохо морду набить, — снова зашептал десятник. — Нечего на чужих девок заглядываться.
— И что, денег брать за погляд?
— Да он их уже завлекать начал!
— Ладно, — подумав, Беторикс согласно кивнул. — Придем — набьем морду Друиду. А центуриона этого пропьем. Я, кстати, так и подумывал сделать…
— Так я ведь и догадался, что ты, мой вождь, об этом подумывал! — радостно воскликнул Эпоред.
— Тихо ты! — снова обернувшись, цыкнул Бривас. — Всю рыбу распугаешь.
— Ой, можно подумать, ты ее ловишь. Беторикс, вождь мой, мы вообще скоро придем?
— К рассвету должны. Как раз с восходом.
— Так, значит, близко уже?
— Да, Эпоред, близко.
— Ну и славно. Как раз к завтрашней битве успеем!
— Не говори гоп, десятник, не говори гоп.
А на востоке небо уже алело, быстро прогоняя тьму. Звезды прямо на глазах становились тусклыми и увядали, как цветы в вазе без воды. Тонкий серп месяца тоже поблек, вода стала молочно-белой. А вот туман никуда не делся, даже, казалось, стал еще гуще, плотнее и ощутимо тянул за ноги, словно застывший овсяный кисель.
Детинушка Бривас уже шагал рядом с вождем и десятником — видать, надоело оглядываться. Ухмылялся, то и дело кивая на небо — мол, скоро придем.
— Мы на месте. — Вглядевшись вперед, в низкий берег, поросший корявыми соснами, Беторикс предостерегающе поднял руку. — Вон она, крепость, за деревьями!
— Да-да, — обрадованно закивал Эпоред. — Теперь вижу. Честно говоря, я ее как-то иначе себе представлял… Ну, больше, массивнее, что ли.
— Ага, ты попробуй построить больше!
— Ну, слава богам, пришли. — Вождь махнул рукой. — Одеваемся, разбираем оружие.
— Что, прямо здесь, в воде? Даже на берег не выйдем обсохнуть?
— Да, прямо здесь! — жестко отозвался Беторикс. — Поверь мне, я человек опытный. Всем одеваться! Живо!
Он и сам едва успел натянуть кольчугу и браки, набросил на плечи плащ, как вдруг…
— Римляне!!! — закричали сразу несколько воинов. — Вон они, вон! Идут сюда плотным строем!
— Засада-а-а-а!!!
— Хватит орать! — выхватив меч, сердито выкрикнул вождь. — Десятники, стройте людей! Начинаем сражение!
— И в самом деле, в первый раз, что ли? — Хмыкнув, Эпоред принялся выравнивать свой десяток. — А ну, подтянулись! Выставили копья!
А римляне уже шли к озеру четким шагом, выставив вперед стену щитов и покачивающие от жажды галльской крови копья. Блестящие доспехи. Черные перья на шлемах. Серебряный орел — боевой штандарт легиона.
Беторикс сжал губы… Много! Их слишком много!