Орден дракона

Испуганный голос Чарли до сих пор звучал у него в ушах.

— Прошу, скажите, что вам нужно.

— Все очень просто. Вы взяли вещь, вам не принадлежащую. И я хочу ее вернуть,— ответила Ксандра и принялась опускать рукав блузки, прикрывая шрам.— Если будете в точности следовать моим инструкциям, вплоть до мелочей, никто не тронет вашего сына. Моему отцу не было известно слово «сострадание». Мне же — известно.— Она застегнула пуговку на манжете.— Мне всего-то нужна ваша книжка за сто миллионов долларов.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Богато украшенный потолок Большого зала раскинулся, точно ночное небо, над головами двенадцати пятиклассников. Они гуськом следовали за экскурсоводом, археобиблиологом Эйприл Адаме, которая, нежно прижав пальчик к губам, попросила ребятишек соблюдать тишину, пока они любовались цветными росписями, покрывавшими стены зала, двумя греческими статуями у входа и, конечно, книгами — книгам тут не было числа. В воздухе витал слабый аромат кожи.

Неожиданно у Эйприл зазвонил мобильный, и школьники захихикали. Она сделала вид, что смутилась — детям это почему-то страшно нравилось,— и достала телефон из маленькой сумочки на поясе. Сегодня из-за школьных экскурсий она предпочла строгому деловому наряду более простой и удобный. Две экскурсии она уже провела, это была последняя, и Эйприл не переставала радоваться тому, что надела изящные полуспортивные туфли, брючный костюм из хлопка с эластаном и беспроводную гарнитуру.

Если звонок не из дома, отвечать она не будет. Нет, номер незнакомый. Она отключила звук и положила мобильный обратно в сумочку, рядом с кошельком — она не любила оставлять деньги в кабинете. Идентификационной пластиковой карточкой, которую всегда носила на шее, Эйприл отперла дверь в соседнее помещение. Она

знаком пригласила детей войти и дождалась, пока они встанут вокруг нее полукругом.

— Ну вот, ребята. Теперь мы можем поговорить,— сказала она и поправила очки.

Раздался дружный вздох облегчения. Эйприл улыбнулась.

— Вы держались молодцом. И теперь, прежде чем мы закончим экскурсию по Библиотеке Конгресса, я хотела бы знать: есть ли у вас вопросы?

Девочка со встрепанными рыжими кудряшками сразу подняла руку.

— А сколько здесь книг?

— Свыше двадцати девяти миллионов,— ответила Эйприл.

На ребят эта цифра явно произвела впечатление.

— Это крупнейшая библиотека в мире. Если взять все полки с книгами и выстроить в одну линию, то хватит до самого Нью-Йорка и обратно.

— Это как до луны! — воскликнул мальчик с неудачной стрижкой.

— Ну, не совсем,— призналась Эйприл.— Но у нас очень много книг о луне. У нас есть книги буквально обо всем на свете.

— Мисс Эйприл,— спросила школьная учительница, стоявшая в заднем ряду,— нельзя ли попросить вас поподробнее рассказать детям о своей работе?

— Конечно, с удовольствием,— ответила та.— Скажите, ребята, вы когда-нибудь видели очень старую книгу?

Рыжеволосая девочка снова вскинула руку.

— У моей мамы есть такие книги. Она читала их, когда ей было столько, сколько мне сейчас. Очень старые.

— Нет, я имею в виду куда более старые,— сказала Эйприл.— Те, которым сотни лет. Книги, написанные еще до открытия Америки.

— Вы хотите сказать, они до сих пор сохранились? — спросил мальчик, озвучив немой вопрос, стоявший в глазах большинства ребятишек.

— Моя работа в Библиотеке Конгресса,— начала Эйприл,— как раз и состоит в том, чтобы изучать старинные книги и искать ключи.

— Какие ключи?

— Ну, ключи к тайнам истории… общества… и другим тайнам,— ответила Эйприл.

Она развернулась и знаком пригласила детей следовать за ней. Они подошли к двум позолоченным выставочным шкафам в центре комнаты.

— Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

Школьники столпились вокруг шкафа, глядя сквозь

стекло. Книга, лежавшая внутри, так и сверкала, переливаясь, словно от нее исходило живое сияние.

— Это волшебная книга? — спросила маленькая афроамериканка с косичками.

— Понимаю, что ты хочешь этим сказать,— кивнула Эйприл.

Впервые увидев этот фолиант, она подумала примерно то же. Цветные иллюстрации на страницах, казалось, танцевали, жили своей собственной жизнью. Странная и прекрасная иллюзия.

— Расскажите нам немного об этой книге,— попросила учительница, завороженная, как и ее ученики, гипнотическим сиянием, исходившим от старинного фолианта.

— Это Библия Гутенберга, редчайшая из существующих ныне книг,— сказала Эйприл.— Нам посчастливилось заполучить один экземпляр в свое собрание. Из– за него я и пошла сюда работать. Для людей моей профессии нет большей радости, чем изучать подобный раритет.

— Так она одна-единственная во всем мире? — спросила рыженькая.

— Нет. «Редкая» — не означает «единственная». Это означает, что множество людей мечтают ее получить, но не могут. Повезло лишь единицам. Всего существовало сто восемьдесят экземпляров Библии Гутенберга, а сохранилось только сорок восемь. Несколько экземпляров находится в Америке. Большинство — в других частях света.

— Это в Техасе?

Эйприл рассмеялась и сделала знак девочке не наклоняться слишком низко над стеклом.

— А ты знаешь, в Техасе действительно есть одна! Но вообще-то я имела в виду другие страны: Францию, Германию, даже Японию.

— А почему люди так мечтают о ней?

— Из-за ее значимости. Библия Гутенберга — не просто книга, это одно из величайших достижений цивилизации. Может, в каком-то смысле она важнее Великой Китайской стены или египетских пирамид.

— Пирамиды все равно круче,— заметил один из мальчишек и зевнул, изображая крайнюю скуку.

— Джереми! — одернула его учительница.— Прекрати сейчас же!

— Ничего страшного,— сказала Эйприл.— Некоторым людям вовсе не интересны пыльные страницы старых книг.

Она оглядела детские лица.

— Но всегда найдется человек, понимающий, в чем их магия.

— Так, дети, а теперь давайте поблагодарим нашего замечательного экскурсовода,— велела учительница.

— Спасибо, спасибо! — грянул недружный хор.

Учительница попрощалась с Эйприл и повела своих подопечных к выходу. Только тогда Эйприл заметила, что у дверей стоит мужчина. Азиатское лицо с тонкими чертами показалось знакомым, однако она не смогла вспомнить, кто это. Мужчина не сводил с нее глаз.

— Чем могу помочь? — спросила она.

— Простите,— тихо ответил азиат.— Не хотел мешать и понапрасну отвлекать детей. Экскурсия такая интересная.

Вот почему он показался ей знакомым. Он следовал за группой с самого начала, хоть и на приличном расстоянии, и старался не выдавать себя, то и дело утыкаясь носом в раскрытую книгу, которую держал в руках. Теперь книги не было.

— Благодарю за комплимент, но, уверена, экскурсии для взрослых будут вам интереснее. Если хотите, я могла бы…

— Нет,— сказал он и шагнул к ней.— Я не за этим сюда пришел. Я хотел поговорить с вами.

— О чем же?

— О Гутенберге.— Он указал на выставочный шкаф.— В последнее время с вами никто не связывался по поводу Библии?

Самые разные люди постоянно обращались к ней с вопросами о Гутенберге. Он — краеугольный камень истории, человек, опередивший свое время и радикально изменивший мир. Его изобретение положило начало эпохе Ренессанса, а затем и Реформации. Благодаря этому, а также единодушному восхищению, которое вызывала уникальная по красоте и редкости книга, на Эйприл со всех сторон сыпались вопросы от историков, ученых, археологов, библиофилов и даже религиозных фанатиков. Но, как правило, она не была склонна удовлетворять их любопытство. Библия Гутенберга оставалась загадкой для всех, кроме нее.

Она опустила ладонь на выставочное стекло.

— Прежде чем говорить со мной о Гутенберге, не мешало бы представиться.

Он отвернул лацкан пиджака: блеснул значок.

— ФБР. Агент Менг. Что вам известно об Алексе Пирсоне?

Эйприл узнала это имя только после развода. Несколько лет назад Алекс и Август были ярыми соперниками по бизнесу, связанному с антикварными книгами. Все изменилось, когда Алекс занял престижную должность главного куратора библиотеки и музея Моргана в Нью– Йорке. После этого Алекс и Август стали неразлучны, а поводом для их примирения послужила огромная библиотечная коллекция редких рукописей.