Опасность

— Простите мои слова, мисс Мерривезер, но, боюсь, вы плохо знаете психологию мужчин.

— Психологию юношей, — поправила его Прюденс. — И, судя по вашему поведению, сэр, вы становитесь таким же неразумным, как и мой брат, неоперившийся юнец. Но я не допущу, чтобы вы забавлялись его глупостью.

— Вот как?

— Да. И раз уж мы об этом заговорили, я не допущу, чтобы вы и со мной развлекались. — Прюденс покраснела, но решила проявить твердость. — Если, конечно, такое придет вам в голову.

— И как вы намерены этому помешать? — мрачно поинтересовался Себастиан.

— Если возникнет такая необходимость, я раз и навсегда положу конец вашим притязаниям — откажусь пойти с вами танцевать. — Она гордо вскинула подбородок. — И даже разговаривать с вами не буду.

— Перестаньте, мисс Мерривезер. Не нужно высказывать в мой адрес угрозы, которые вы никогда не сможете осуществить. Вы прекрасно знаете, что вас одолеет смертельная скука — так же как и меня, — на этих утомительных балах, если вы будете меня игнорировать.

— Уверена, найдется еще несколько мужчин, с которыми интересно будет побеседовать, — заметила Прюденс. Но слова ее прозвучали не слишком убедительно, и ей показалось, он это понял.

Только благодаря Себастиану бесконечная череда балов и вечеринок перестала быть утомительной обязанностью.

Прюденс теперь, признаться, с нетерпением ждала вечеров, зная, что не на одном, так на другом она его обязательно встретит.

В глазах Себастиана появилось знакомое выражение. Взяв Прюденс за руку, он вывел ее на середину танцевального зала.

— Оглянитесь, мисс Мерривезер. Вокруг нет никого, кто разделял бы ваши интересы. Ни одного человека, с кем вы могли бы обсудить все нюансы проведения ваших расследований. Для светского общества вы просто новая и довольно забавная игрушка.

Прюденс пристально взглянула на него:

— Подозреваю, что и для вас тоже, милорд. Себастиан закружил ее в вальсе.

— В отличие от всех присутствующих я умею обращаться со своими игрушками. Мне не доставляет удовольствия сначала ломать их, а потом выбрасывать.

У Прюденс перехватило дыхание.

— Что вы имеете в виду, сэр?

— То, что со мной вы в полной безопасности, Денси, — ласково прошептал он. — И нахальный молодой щенок, ваш братец, тоже.

Она не нашлась как ответить на первую часть признания и ухватилась за вторую:

— Значит, вы прекратите мучить Тревора?

— Не беспокойтесь. Рано или поздно он поймет, что когда я чего-то хочу, то не потерплю, чтобы кто-нибудь стоял на моем пути. Он сам от меня отстанет. А теперь довольно об этом. Я недавно вспоминал наш последний разговор, и у меня возник к вам один вопрос.

Прюденс недоверчиво посмотрела на него:

— Какой?

— Вы говорили, что нашли драгоценности Пемброуков под деревянным полом, когда пытались определить, нет ли там каких-нибудь следов привидения. Сомневаюсь, что в поисках призраков вы поднимали каждую половицу.

— Конечно, нет, — согласилась Прюденс.

— Тогда как же вы узнали, какие доски поднимать?

— О, это очень просто, милорд: я по ним стучала.

— Стучали?

Прюденс довольно хмыкнула:

— Палкой. Видите ли, согласно легенде, драгоценности Пемброуков спрятаны там, где находится охраняющее их привидение. Я понимала: отыскав клад, я смогу либо доказать, либо опровергнуть существование призрака.

— Значит, вы искали драгоценности, надеясь отыскать призрак. И естественно, пришли к выводу, что если клад спрятан где-то в доме, то наверняка в каком-нибудь тайнике.

— А тайник находится под полом или в стенах, и если по ним постучать — что я и сделала, — раздастся глухой звук, — радостно закончила Прюденс.

— Весьма логично. — В глазах Себастиана появилось неподдельное восхищение.

— Я прошлась по всему дому с крепкой палкой и простучала каждую стену и каждую половицу. А когда послышался глухой звук, распорядилась отодрать доски. Драгоценности были спрятаны в тайнике под одной из половиц. Дед леди Пемброук не позаботился поведать о нем своим потомкам, и драгоценности были утеряны.

— Вы просто молодец. — Себастиан взглянул на нее со снисходительным одобрением. — Даже не верится. Прюденс вспыхнула:

— Конечно, я очень рада за леди Пемброук, хотя, должна заметить, была разочарована, не обнаружив никаких следов потусторонних духов.

Себастиан насмешливо улыбнулся:

— Я уверен, леди Пемброук предпочла призраку драгоценности, — Да, она призналась в этом.

— А как вообще получилось, что вы занялись таким необычным хобби? — спросил Себастиан.

— Последовала, очевидно, примеру своих родителей. — При воспоминании о родных Прюденс вся засветилась. — Они оба увлекались естественной философией. Папа изучал метеорологические явления. А мама проводила наблюдения за животными и птицами, обитавшими в окрестностях.

Себастиан пристально посмотрел на нее:

— И они обучили вас искусству наблюдения?

— Да. А также навыкам логического анализа, чтобы искать ответы на интересующие вопросы. — Прюденс гордо улыбнулась. — У обоих были печатные труды, опубликованные в журналах нескольких известных научных обществ.

— У моего отца тоже были печатные труды в журналах, — медленно произнес Себастиан.

— Правда? А какие исследования он проводил?

— Он постоянно делал заметки во время своих путешествий и исследований. Многие из них представляли интерес для научных обществ.

— Потрясающе! — Прюденс даже задохнулась от восторга. — Наверное, вы даже сопровождали отца в путешествиях?

Себастиан чуть улыбнулся:

— Когда я был маленьким, он брал нас — меня, маму и младшего брата — с собой повсюду. У мамы был дар создавать уют даже посреди пустыни или на далеком острове в южных морях.

— А после, когда вы выросли?

— Мама с братом продолжали ездить вместе с отцом. Я же начал путешествовать самостоятельно. Отыскивал предприятия для наилучшего помещения капитала в чужеземных портах. Во время войны производил рекогносцировку местности для армии. И прочее в таком же духе.

— Как я вам завидую! Должно быть, вы немало повидали и многому научились! — заметила Прюденс.

— Это верно, я действительно многое узнал. — Глаза Себастиана напоминали теперь два блестящих и холодных драгоценных камня. — Но за свое образование заплатил слишком высокую цену.

— Не понимаю… — прошептала Прюденс.

— Четыре года назад родители и брат погибли. Когда они ехали по горному перевалу в Богом забытом месте под названием Сарагстан, на Востоке, их задавило огромным валуном.

Прюденс похолодела:

— Как ужасно, милорд! Я прекрасно понимаю, что вы испытываете. Я помню свои ощущения в тот момент, когда мне сообщили, что родители погибли в дорожном происшествии.

Казалось, Себастиан не слышит. Он вел ее в танце, но мысли его были далеко. Он словно всматривался в далекий горный ландшафт, который был виден лишь ему одному. Около французского окна он остановился. Взгляд его устремился в ночную тьму.

— Я должен был встретить их в маленьком городке у подножия горы. Я приехал туда по делам. Местные ткачи изготавливают отличную ткань, которую я скупал, а потом переправлял в Англию и Америку. Родители и брат так и не добрались до места.

— Я сочувствую вам, милорд. — Прюденс попыталась найти слова утешения. — Эти трагические несчастные случаи просто невыносимы.

Себастиан на секунду опустил свои длинные темные ресницы. Когда же опять поднял глаза и вскользь взглянул на Прюденс, она поняла, что он уже вернулся из прошлого.

— Вы не поняли. Мои родители и брат погибли не в результате несчастного случая. Прюденс оторопела:

— Что?!

— Роковой обвал подстроили бандиты, которые нападали на путешественников в горах и грабили их. Я понятия не имел, что бандиты держат в страхе весь район, когда написал отцу, чтобы он ждал меня в этом проклятом городе.

— Боже милостивый! — Глаза Прюденс расширились от ужаса — теперь она поняла, на что он намекает. — Надеюсь, себя вы не вините, милорд?