Нечаянный обман

Роберт просиял.

— И он наверняка прислал нам подарки. Они в вашем экипаже?

— Дядя Артемис всегда присылает подарки, — пояснил Хью.

— Что верно, то верно, — подтвердил Итон. — Где они?

— Итон, — вмешалась Олимпия. — Особенно невежливо требовать у гостя подарки, прежде чем он освежится после дороги.

— Все в порядке, мисс Вингфилд, — мягко заметил Чиллхерст. Он повернулся к Итону:

— Вдобавок к прочим вещам ваш дядя прислал меня.

— Вас?! — Итон был ошеломлен. — Но почему он прислал вас?

— Я буду вашим новым учителем, — сказал Чиллхерст.

В библиотеке воцарилось молчание. Олимпия наблюдала за сменой выражений на лицах своих юных племянников; от нетерпеливого ожидания до ужаса. Они потрясение уставились на Чиллхерста.

— Черт побери! — выдохнул Хью.

— Мы не хотим другого преподавателя, — наморщил нос Итон. — Предыдущий надоел до смерти. Он без конца заунывно читал по-латыни и по-гречески.

— Нам не нужен учитель, — заверил Хью Чиллхерста. — Не правда ли, Роберт?

— Совершенно верно, — быстро согласился тот. — Тетя Олимпия научит нас всему, что мы должны знать. Скажите ему, тетя Олимпия, что нам не нужен преподаватель. ;

— Вы не ошиблись, мистер Чиллхерст? — Олимпия взирала на пирата, неизвестно откуда возникшего в ее библиотеке. — Уверена, дядя не нанял бы учителя для моих племянников, предварительно не посоветовавшись со мной.

Чиллхерст резко повернулся к ней. Его единственный глаз странно блеснул серебром.

— Нет, именно это он и предложил мне, мисс Вингфилд.

Я не предполагал, что возникнут проблемы, и проделал длинный путь, поскольку мне была обещана ставка. Думаю, вы найдете меня весьма полезным.

— Не уверена, что смогу позволить себе нанять нового преподавателя, — медленно произнесла Олимпия.

— Не беспокойтесь о деньгах, — успокоил ее Чиллхерст. — Все уже оплачено.

— Ну что ж, мне ничего не остается как согласиться.

Чиллхерст повернулся к мальчикам, которые испуганно наблюдали за ним, полные мрачных предчувствий.

— Роберт, ты выйдешь тем же путем, каким и пришел.

Этих аппетитных рыбок захвати с собой на кухню и там почисть.

— Их всегда чистит миссис Берд, — торопливо пробормотал Роберт.

— Ты их поймал, ты и почистишь, — невозмутимо продолжал Чиллхерст. — Итон, Хью, вы вдвоем немедленно уберете всех собак из библиотеки.

— Но их всегда пускали в дом, — возразил Итон. — По крайней мере Минотавра. Спаниели принадлежат соседу.

— Впредь ни одной из собак, кроме Минотавра, не разрешается заходить внутрь. Минотавр имеет право войти только сухим и чистым. Проследите, чтобы спаниели вернулись к хозяину, а затем позаботьтесь о собственном псе.

— Но, мистер Чиллхерст… — начал было Итон раздражающе пронзительным тоном.

— Впредь я не хотел бы слышать никакого хныканья, — предупредил Чиллхерст. — Хныканье меня раздражает. — Он вынул из кармана золотые часы и взглянул на циферблат:

— У вас есть полчаса, чтобы умыться и облачиться в чистую одежду.

— Мне умываться не нужно, — проворчал Роберт. — Ты примешь ванну, и как можно быстрее. — Чиллхерст спрятал часы в карман. — Когда закончите, мы встретимся и я определю курс занятий, которому вы будете Следовать, пока находитесь на моем попечении. Все ясно?

— Черт побери, — прошептал Роберт. — Он буйный сумасшедший.

Пораженные, Итон и Хью продолжали созерцать Чиллхерста.

— Я спросил, все ли вам ясно? — повторил Чиллхерст обманчиво вкрадчивым голосом.

Взгляды Итона и Хью наткнулись на кинжал, болтающийся у бедра Чиллхерста.

— Да, сэр, — быстро ответил Итон.

— Да, сэр, — сглотнул Хью.

Роберт наградил Чиллхерста угрюмым взором, но спорить не стал.

— Да, сэр.

— Вы свободны, — заключил Чиллхерст.

Все трое повернулись и стрелой понеслись к дверям. За ними дружно помчались собаки В дверях возникло небольшое столпотворение, но скоро комната опустела.

На мгновение в библиотеке снова воцарилась тишина.

Олимпия уставилась на дверь с благоговейным трепетом.

— Совершенно невероятно, мистер Чиллхерст. Вы можете считать себя нанятым.

— Благодарю вас, мисс Вингфилд. Я приложу все усилия, чтобы оправдать свое содержание.

Глава 2

— Я должна быть полностью откровенной с вами, мистер Чиллхерст — Олимпия вглядывалась в Джареда, сложив руки на крышке письменного стола. — За последние шесть месяцев я нанимала троих учителей.

Никто из них не продержался более двух недель.

— Заверяю вас, мисс Вингфилд, что пробуду столько времени, сколько потребуется. — Джаред откинулся в кресле, опираясь на подлокотники и пристально изучая Олимпию.

» Проклятие!«— подумал он, не в силах отвести от нее взгляда. Она очаровала его с того самого момента, когда он вошел в библиотеку.

Нет, очарование началось с той ночи в грязной портовой таверне, когда Артемис Вингфилд описывал свою племянницу. Всю дорогу через канал Джаред провел в размышлениях о женщине, открывшей местонахождение дневника Лайтберн.

Многие его родственники потратили на поиски годы и не преуспели. Он удивлялся, какой же характер должен быть у леди, которая смогла обойти их.

Однако, делая скидку на уже возникший к ней интерес, он все же не мог объяснить впечатление шока, которое произвела на него сцена в библиотеке, когда Дрейкотт обхватил Олимпию. Чувство, завладевшее Джаредом, было темным, глубоким, по-первобытному безудержным.

Он ощутил такой гнев, как если бы, войдя в комнату, обнаружил, что принадлежащую ему женщину похищает другой мужчина. Он готов был задушить Дрейкотта, но в то же время его почти сводило с ума безмятежное спокойствие Олимпии Ему внезапно и остро захотелось схватить ее, встряхнуть, опрокинуть на ковер и заняться с ней любовью.

Джаред сам был удивлен такому взрыву чувств Он восстановил в памяти давние переживания, когда обнаружил свою невесту, Деметрию Ситон, в объятиях соперника. Но испытанные тогда эмоции ни в какое сравнение не идут с теми, что он испытал сегодня.

В происходящем не было никакого смысла. И никакой логики.

Но осознав странность случившегося, Джаред в считанные секунды принял безрассудное решение Под стук бешено бьющегося сердца он отбросил прочь все хладнокровно разработанные, потрясающе логичные планы. Все мысли о том, чтобы купить дневник с его секретами, после чего вернуться к делам, моментально улетучились. С удивительным, почти невероятным равнодушием к здравому смыслу он послал дневник Лайтберн к черту. Деловые отношения — последние отношения на земле, которые он желал бы поддерживать с Олимпией. Он не мог совладать со своими желаниями.

Он хотел ее. Хотел ее.

Мгновенно осознав это, Джаред понял, что осталось только найти повод, позволяющий находиться здесь, вблизи очаровательной сирены. Ему предстояло разобраться в неистовом, могущественно-страстном притяжении, поглотившем все его земные помыслы и желания.

Все остальное ничего не значило: ни благоразумные планы получить дневник и тем самым положить конец семейной погоне за ним; ни проблемы в его бизнесе; ни выслеживание того человека, который систематически его обворовывал.

Семья, бизнес и чертов растратчик могли пока сами позаботиться о себе. Впервые в жизни он собирался сделать то, что ему страстно захотелось сделать ради себя самого, послав к дьяволу долг и обязанности.

Неистребимая природная сметка помогла ему быстро найти решение новой неожиданной задачи и отрекомендоваться в качестве очередного учителя. Все получилось на редкость просто, как если бы сама судьба протянула ему руку.

И только сейчас, когда появилась возможность поразмышлять о собственной импульсивности, Джаред с удивлением спросил себя, не лишился ли он рассудка.

Однако он не мог заставить себя пожалеть об опрометчивом поступке. Он прекрасно понимал, что жажда страсти во всем теле и чувство жара в крови представляли собой опасную угрозу для столь высоко ценимого им чувства самоконтроля. Но неизвестно почему рискованность предстоящего дела ни капли не беспокоила его.