Страница 55 из 57
— Вы изготовили из него яд?
— Я сделал из него весьма интересный наркотик, мисс Бромли. Он погружает поддающегося внушению человека в гипнотическое состояние. В этом состоянии человек делает все, что вы ему прикажете. Когда действие наркотика прекращается, жертва не помнит ничего из того, что произошло. Можете себе представить тех, кто готов отдать любые деньги, чтобы получить власть над людьми.
— Вы продали этот наркотик?
— Это было не так-то просто, — прошептал Эллербек. Его речь становилась все невнятнее. — Я понял, что у меня в руках невероятно ценное средство, но я не знал, как найти на него покупателей. Я все-таки джентльмен, а не лавочник. Однажды я обнаружил аптеку миссис Дейкин. Я сразу же почувствовал, что под прилавком она держит яды, и понял, что аптекарша согласится быть посредником в нашем деле.
— Она находила для вас покупателей?
— Она нашла одного, но какого… — поправил Люсинду Эллербек. — Это был главарь преступного мира, который согласился на высокую цену, назначенную мной. В обмен он пожелал скупать у меня все, что я мог предложить. Это был очень доходный альянс, до тех пор, пока действовал.
— А когда он закончился?
— Спустя шесть месяцев, когда я вступил в Седьмой круг.
— А разве этот преступник не возражал против того, что вы больше не будете снабжать его наркотиком?
— Вместо меня о Джаспере Вайне позаботился Аллистер. — Губы Эллербека скривились в подобии улыбки. — Это была такая сенсация в прессе! Сообщники Вайна и Скотленд-Ярд были уверены, что он умер от сердечного приступа. Уверяю вас, я оказал обществу услугу.
— А как вы оказались в ордене Изумруда?
— Меня навестил лорд Такстер. Он был членом ордена, и ему поручили вербовать людей со сверхъестественными способностями в области ботаники для нового круга Силы.
— Полагаю, орден хотел, чтобы вы поработали с формулой основателя?
— Стало ясно, что версия, созданная по записям Джона Стилвелла, страдала многими недостатками. Члены Первого круга очень заинтересованы в том, чтобы сделать ее более устойчивой.
— Значит, орден проводит исследования, чтобы улучшить наркотик?
— Да. Я очень хотел заняться этим проектом. Я был уверен, что смогу найти ответ. Но когда у нас с сыном появились побочные эффекты, стало ясно, что необходимо ускорить работу.
— Вы давали этот наркотик собственному сыну? Как вы могли? Одно дело — ставить эксперимент на себе. Зачем вы рисковали сыном?
— Вы ничего не знаете о моем сыне, — прошептал Эллербек. — Формула была его единственной надеждой.
— Что вы хотите сказать?
— Я уже говорил вам, мисс Бромли. Он был безумен. Мне пришлось положить его в частную психиатрическую клинику, когда ему было всего двенадцать лет. Я сделал это на следующий день после того, как он зарезал кухонным ножом свою мать и сестру.
— Боже милосердный!
— Полиции я сказал, что Аллистер умер от рук неизвестного грабителя, проникшего в дом и убившего мою жену и дочь. Отдавая Аллистера в психушку, я изменил его фамилию. Так что для мира Аллистер Эллербек уже давно мертв. А теперь вы и Калеб Джонс отняли его у меня насовсем.
— Почему вы решили, что формула сможет вылечить вашего сына от безумия?
— Я был убежден, что его болезнь связана с неуравновешенностью психики. Я думал, что, если придать ей стабильность, он сможет вылечиться. На короткое время мне это удалось. Я забрал его из клиники и привез к себе. Знакомым я представил его как своего племянника. Не мог же я сказать, что мой сын воскрес из мертвых.
— Однако потом стали сказываться побочные эффекты наркотика?
— Прямо у меня на глазах он начал погружаться в свое безумие, но теперь стал гораздо опаснее, потому что формула повысила его способности до уровня, позволяющего ему убивать людей просто при помощи своего дара. Я знал, что мы оба обречены, если не сделать порошок менее токсичным.
— Но вам это не удавалось? А потом вы узнали, что в ордене ошибка или неудача караются смертью?
— Да, мисс Бромли.
— Это тогда вы с Такстером стали искать талантливого химика?
— Хотите — верьте, хотите — нет, но я подумывал о том, чтобы пригласить вас в члены ордена, мисс Бромли. Однако Такстер и слышать не хотел, чтобы в круге появилась женщина. К тому же я опасался, что если бы вы узнали правду о смерти вашего отца и Вудхолла, то обратились бы в полицию и в совет общества «Аркейн».
— Я никогда не согласилась бы работать с вами над формулой, — отрезала Люсинда.
— Как вы похожи на своего отца, — устало сказал Эллербек. — Такая же прямая и уверенная в своей правоте. Я был в отчаянии и обратился к миссис Дейкин за советом. Она была знакома с ботаниками, обладавшими таким же, как у вас, талантом. Она предложила мне поговорить с неким доктором Бэзилом Халси, который в то время нуждался в финансовой поддержке.
— Почему вы послали Халси в мою оранжерею, чтобы украсть амазонский папоротник?
— Я не посылал его красть этот проклятый папоротник, — прошипел Эллербек. — Он был нужен ему для личных опытов. Это ему Дейкин подсказала.
— Но считалось, что он работает над формулой основателя.
— Для того чтобы он согласился помочь нам, пришлось заключить с ним сделку. — Эллербек облокотился на рабочий стол и снова вытер лоб. — Мы согласились финансировать его личные исследования при условии, что он улучшит формулу и сделает ее более устойчивой.
— Но он не достиг успеха?
— Понятия не имею, мисс Бромли. И ничего не узнаю, потому что скоро умру. Все пошло не так, когда с вашей подачи в дело вмешался Калеб Джонс.
Рука, державшая пистолет, дрожала.
— Еще один вопрос, — тихо сказала Люсинда. — Почему вы убили моего жениха?
— У меня не было выбора, — фыркнул Эллербек. — Глассон был не кем иным, как виртуозным авантюристом. Он заподозрил, что это я убил вашего отца и Вудхолла. Он выследил меня, когда я шел в аптеку Дейкин, и понял, что я занимаюсь наркотиками. Он попытался меня шантажировать. Мне пришлось от него избавиться. Та небольшая размолвка между вами в саду Ботанического общества очень нам помогла.
— Вы ответственны за смерть нескольких человек, мистер Эллербек. Но теперь все кончено. Меня вы не убьете.
— Ошибаетесь, мисс Бромли. — Пистолет заходил в его руке. — Я отомщу, даже если это будет последнее, что я сделаю.
— Вы уже не способны прицелиться, не говоря уже о том, чтобы нажать на курок. Вы совершенно измучены и скоро погрузитесь в глубокий сон.
— О ч-чем вы говорите?
— Я добавила вам в чай наркотик. Он действует очень быстро.
Эллербек задрожал, словно в приступе лихорадки, потом начал моргать, чтобы смахнуть застилавшие ему глаза слезы. Пистолет упал на пол. Эллербек смотрел на Люсинду, ничего не понимая.
— Вы меня отравили? — прошептал он.
— В первую же минуту я почувствовала разрушительные энергетические потоки из вашей оранжереи. Я поняла, что происходит что-то ужасное. Когда ваша экономка пошла доложить вам о моем приезде, я достала из сумки снотворное. Мне не составило труда высыпать его в ваш чай. Вы выпили две чашки.
— Невероятно. Я смотрел, как вы наливали чай. Я не увидел ни пакетика, ни пузырька.
Раздался звон разбиваемого стекла, и в оранжерее появился Калеб. Его пистолет был направлен на Эллербека.
— Вы в порядке? — спросил он Люсинду, не отрывая взгляда от Эллербека.
— Да.
Эллербек упал на колени.
— Как вы это сделали? Как вы отравили мой чай?
Она подняла руку с перстнем и осторожно приподняла крошечную крышку.
— Кое-какие истории обо мне правдивы, мистер Эллербек.
Глава 46
— Хорошая новость заключается в том, что у Халси не было возможности вернуться в резиденцию Эллербека и забрать его записи, — сказал Калеб. — В этих записях, которые мы с Флетчером конфисковали, может оказаться много полезного.
Они были в библиотеке. Калеб ходил взад-вперед перед камином. Люсинда сидела за своим письменным столом, стиснув руки и стараясь не терять терпения.