Страница 7 из 63
– В последнее время мое состояние упало до очень низкого уровня, – сказала Эмма, – но не настолько, чтобы заставить меня заняться торговлей.
Лондонские газеты пришли незадолго до полудня. Как и многие джентльмены, живущие в деревне, Бэзил Уэр выписывал огромное количество, включая «Таймс».
Последний час Эмма провела в библиотеке, лихорадочно ожидая прибытия почты. Обитатели дома, наконец, проснулись, но мало кто из гостей отважился спуститься вниз. Когда миссис Гаттен, пухлая и спокойная, вошла в комнату, неся в натруженных руках газеты, Эмма только что не бросилась на нее:
– Спасибо, миссис Гаттен!
Она выхватила газеты из рук экономки и поспешила к креслу у окна.
– Да не за что. – Миссис Гаттен покачала головой:
– Никогда еще не видела, чтобы с таким рвением читали газеты. Как будто в них пишут что-то хорошее.
Эмма едва дождалась ухода экономки. Тогда она сорвала ненужные очки и отложила их в сторону. Роясь в газетах, девушка озабоченно искала новости о кораблях.
О судьбе «Золотой орхидеи», в которую она вложила почти все, что получила за продажу дома в Девоне, не было ни слова. Судно задерживалось уже на два месяца.
«Предполагается пропавшим в море».
Впервые Эмма прочла эти ужасные слова в колонке о кораблях полтора месяца назад, но все еще не могла заставить себя расстаться с надеждой. Она так верила, что ее единственная акция в «Золотой орхидее» окажется мудрым вложением! Ее интуиция никогда не была так сильна, как в тот день, когда она рискнула всем, поставив на это судно.
– Чертов корабль! – Эмма отшвырнула газеты. – В последний раз я прислушалась к своей интуиции.
Но произнося эту клятву, девушка знала, что лжет. Иногда ее предчувствия были слишком сильны, чтобы их игнорировать.
– Добрый день, мисс Грейсон. Вы мисс Грейсон, не так ли? Боюсь, я почти не видел вас со дня вашего приезда.
Эмма подпрыгнула при звуке голоса Бэзила Уэра. Она схватила очки и кое-как пристроила их на носу. Затем повернулась к джентльмену, стоявшему в дверях.
– Добрый день, сэр. Я не слышала, как вы вошли.
Бэзил Уэр был по-своему привлекательным человеком – румяный, открытый, явно проводящий много времени на воздухе. Особенно хорошо он выглядел в одежде для верховой езды. Его редко видели без хлыста, который он носил, как другие носят трость. Несмотря на годы, проведенные в Америке, Уэр, как подумалось Эмме, являл собой олицетворение английского джентльмена – добродушного и любящего спорт. Он прекрасно смотрелся рядом со своими борзыми, лошадьми и товарищами по охоте.
По словам Летти, Бэзил Уэр прошел дорогой многих младших сыновей. Одинокий и обедневший, он отправился в Америку, чтобы сколотить состояние. В Англию Бэзил вернулся в начале этого года, когда узнал, что его тетка умирает, а он ее единственный наследник.
Вступив во владение наследством, Бэзил влился в блестящий светский круг с очаровательной непринужденностью и так-том, которые снискали ему исключительную популярность.
– Есть что-нибудь интересное в газетах? – спросил Бэзил, неторопливо входя в комнату. – Признаюсь, последние несколько дней я не следил за событиями в Лондоне. Был весьма занят, развлекая гостей.
– Я не заметила никаких особо важных новостей. – Эмма встала и расправила свою темно-коричневую юбку.
Она уже собралась откланяться, когда на пороге появилась большая, неуклюжая фигура в голубой с серебром ливрее – это были цвета леди Эймс.
Суон, личный лакей Миранды, отнюдь не напоминал грациозного лебедя, с которым должен был ассоциироваться благодаря своему имени. У него была такая толстая шея, что, казалось, ее нет вовсе. Плоское, широкое лицо. Ткань дорогой ливреи туго обтягивала бугрящиеся мышцы. Глядя на его руки и ноги, Эмма вспомнила медведя, которого однажды видела на ярмарке.
Неудивительно, подумала Эмма, что прошлой ночью Чилтон Крэйн так быстро убрался из спальни Миранды, когда та пригрозила позвать своего лакея.
Но вместе с тем честный, искренний взгляд Суона указывал на то, что этот человек не жесток. Просто у него такая внешность. Насколько Эмма могла судить, он был очень предан своей госпоже.
– Извиняюсь, сэр, – голосом, похожим на скрежет ржавого железа, произнес Суон. – У меня для вас послание от моей хозяйки. Леди Эймс просила сказать вам, что она счастлива занять приглашенных дам, пока вы и другие джентльмены будете на скачках.
– Великолепно! Мне не придется беспокоиться, что дамы заскучают, пока нас не будет.
Суон кашлянул:
– У меня сообщение и для вас, мисс Грейсон.
– Для меня? – Эмма была ошеломлена. – От леди Эймс?
– Да, мэм. Она велела мне пригласить вас принять участие в развлечениях, которые она придумала на этот вечер. Она сказала, что не хочет, чтобы вы бродили одна, как вчера.
– Правильно! – весело подхватил Бэзил. – Вы компаньонка леди Мэйфилд и такая же гостья, мисс Грейсон. Обязательно присоединитесь сегодня к Миранде и другим дамам.
Этого ей хотелось меньше всего, по Эмма не смогла найти предлог, чтобы вежливо отказаться.
– Спасибо, мистер Уэр. – Она слегка улыбнулась Суону:
– Пожалуйста, передайте леди Эймс мою благодарность за ее внимание.
– Моя госпожа – самая добрая и заботливая леди. – В скрипучем голосе Суона прозвучало нечто похожее на благоговение. – Это большая честь – служить ей.
«Бог ты мой! – подумала Эмма. – Бедняга ее любит».
Глава 5
Чай, как объяснила Миранда, был необычной смесью. Ее составил по ее заказу торговец поблизости от Бонд-стрит. Она привезла с собой в Уэр-Касл этого чая в избытке, пусть его попробуют и другие.
– Вряд ли стоит дожидаться дорогого Бэзила, не так ли? – проговорила Миранда, налив дамам по первой чашке. – Мужчины в таких вещах ничего не понимают.
Эмма очень медленно поставила свою чашку. Она не рискнула делать быстрых движений. От внезапного головокружения ее слегка замутило. Если ее стошнит перед всеми этими утонченными дамами, сидящими кружком, она будет унижена.
По счастью, никто не заметил ее затруднения. Все были захвачены новым развлечением, предложенным Мирандой. Какая-то игра в угадывание.
Миранда блистала в роли хозяйки дома. Ее блестящие черные волосы были уложены по последней моде. Ярко-голубой цвет платья совпадал по тону с цветом глаз.
Она не только была исключительно красива, подумала Эмма, – она, казалось, искрилась. Что бы ни происходило вокруг нее, Миранде каким-то образом удавалось быть центром внимания.
Ее преданный лакей Суон следил за ней с обожанием, которое вызывало у Эммы болезненное ощущение.
– Кто может сказать, какую карту я перевернула? – весело спросила Миранда. – Сюзанна? Попробуете?
– Туз треф? – предположила Сюзанна, леди Тредмер.
– Нет. – Миранда выжидательно посмотрела на следующую по кругу даму:
– Ваша очередь, Стелла.
– Дайте подумать. – Высокая блондинка сделала вид, что думает. Затем рассмеялась. – Не имею ни малейшего представления, Миранда. Может, тройка бубен?
– Боюсь, нет. – Миранда не переставала широко улыбаться. – Кто следующий? Вы, Летти?
– Никогда не была сильна в подобных вещах, – ответила леди Мэйфилд. – Карты меня интересуют, только когда деньги на кону.
– Попробуйте, – подбодрила ее Миранда. Летти сделала глоток чая и посмотрела на карту:
– Что ж, дайте мне минутку подумать.
Эмма сделала глубокий, судорожный вдох, пытаясь взять себя в руки. Что с ней такое? У нее же прекрасное здоровье! Всего минуту назад она чувствовала себя великолепно.
Хотя она не горела желанием соревноваться в стрельбе из лука, Миранда настояла, и Эмма постаралась быть вежливой. Она послушно приняла участие в шарадах, которые последовали за стрельбой, а теперь пыталась заинтересоваться дурацкой карточной игрой.
Миранда обращалась сегодня с Эммой удивительно сердечно. Возможно, немного снисходительно, но почти по-дружески. Она особенно хотела, чтобы Эмма приняла участие в манипулировании с картами.