Бестиарий

Нетрудно было догадаться, что именно. Всему виной этот чертов зверинец, который содержал араб. От одного вида этого строения у Грира по спине бежали мурашки. Снаружи ничего не видно и не слышно, даже запаха не чувствуется. Закрыт надежно, точно сейф. Но по меньшей мере раз в день Грир был обязан заглядывать в него во время патрулирования территории. И вот не далее как сегодня утром он наткнулся там на палеонтолога, Картера Кокса, и Рашида. Рашид в белом халате пытался что-то объяснить ученому о той твари, что плюнула зеленым на шею Гриру, а Кокс, Грир это заметил, с нетерпением ждал, когда тот закончит, чтобы высказать свое собственное мнение.

— Воздух очень чистый, — сказал Кокс. — Я это уже понял.

— У нас установлены самые лучшие фильтры, из Германии, — не унимался Рашид. — Такие используют на атомных электростанциях.

Кокс покосился на Грира, кивнул и ответил возмущенному Рашиду:

— Воздух слишком чист. В том-то и проблема.

— Но как хороший воздух может быть проблемой? — удивился Рашид.

— Эти животные характеризуются очень сложной дыхательной системой, — начал объяснять Картер. — Она предназначена для того, чтобы фильтровать воздух самостоятельно, задерживать его и перерабатывать частицы. Для них это своего рода стимулятор (Рашид удивленно округлил глаза): воздушные пути и легкие у них тогда очищаются и функционируют нормально.

— Исключительно из-за влажности, — возразил Рашид. — Мы поддерживаем здесь постоянный уровень влажности…

Кокс с трудом скрывал раздражение. У Грира создавалось впечатление, что Рашид невзлюбил ученого с самого начала.

— Что касается зайсании…

— Василиска, — поправил Рашид Картера.

— Ладно, пусть будет василиск. Так вот, он сам способен увлажнять воздух. Ему это необходимо. Если в воздухе слишком много влаги, у животного могут начаться проблемы с дыханием, что мы и наблюдаем в данном случае, поскольку при каждом выдохе он тоже выделяет влагу.

Интересно, подумал Грир, откуда Коксу известно все это? Хотя… кому еще знать, как не ему. Даже он, Грир, видел, что животные в плохом состоянии. Они, пошатываясь, расхаживали по своим клеткам, точно кто-то накачал их спиртным; шерсть вылезала просто клочьями. А птица — если, конечно, можно было назвать это огромное летающее чудище птицей — роняла ярко-красные перья. Гриру не терпелось поскорее выйти отсюда, глотнуть свежего воздуха — воняло здесь, как в приюте для бродячих животных, где он, еще ребенком, как-то проработал все лето.

Будь его воля, перебил бы всех тварей.

Закончив обход имения, Грир обычно не торопился ехать домой; хотел показать, что честно отрабатывает свои деньги, к тому же не нуждается в напоминаниях и подачках и будет держать язык за зубами. Новая служба вполне устраивала Грира, и, если призадуматься, он мог бы извлечь немалую выгоду из своего нынешнего положения. В вопросах безопасности он давно поднаторел (довелось ограбить немало домов), и если все сделать правильно, можно организовать и свой бизнес, схожий с тем, которым он занимался в «Серебряном медведе». Он наймет пару ветеранов, может даже знакомых по госпиталю, составит список богатых клиентов — и вперед, а сам будет сидеть и спокойно пересчитывать денежки. Садовский просто лопнет от зависти.

Грир искал Садовского с того дня, когда двое «Сыновей свободы», поганцы Тейт и Флорин, едва не прикончили его на автостоянке перед госпиталем. Теперь, оттрубив полный рабочий день в имении, он подумывал даже заехать в «Голубой рукав» и устроить этим гадам хорошую взбучку, если получится, конечно. Ему до смерти хотелось показать Садовскому, что он на коне и отступать не собирается.

Одним из несомненных достоинств «Голубого рукава» являлся тот факт, что, когда бы ты ни заглянул в это заведение, там всегда царила ночь. Свет приглушенный, если не считать подиума, музыка громкая, а у бармена Зеке — широчайший выбор самых крутых лекарственных препаратов. Грир уселся на табурет перед стойкой, заказал пиво и на протяжении часа наблюдал за несколькими недоумками, ошивающимися здесь в это время. По подиуму, сильно оттопырив зад, ползала на четвереньках белокурая девица, раскачиваясь в такт музыке.

— Что-то тебя давненько не было видно, — заметил Зеке, протирая стойку.

— Работал.

Зеке усмехнулся.

— Ага, как же!

Почему все воспринимают это как нелепую шутку?

— И твоего приятеля тоже что-то не видать, — добавил Зеке.

— Садовского?

— Ага. Наверное, где-то промышляет по ночам.

Вполне возможно.

— Талантов у него много, — равнодушным тоном заметил Грир. — Так что трудно сказать.

— Джинджер говорит, он затевает нечто грандиозное.

— Так и сказала? — А вот это уже интересно. — Кстати, она, случайно, не здесь?

Зеке оглядел зал.

— Должно быть, там, в Голубом зале, с клиентом.

Что ж, можно и подождать. Грир неспешно потягивал пиво, наблюдая за тем, как блондинка успешно разводила какого-то старого дуралея — тот уже оставил на подиуме месячное пособие по старости, никак не меньше, — и размышлял над тем, что же все-таки затеял Садовский. Где собираются преподнести свой сюрприз «Сыновья свободы» в день Четвертого июля, в национальный праздник?

Минут через десять он увидел какого-то скользкого типа в темных очках — интересно, зачем он нацепил очки, когда здесь и так темно, как в заднице? — его из Голубого зала вывела за руку Джинджер. На ней был облегающий топ цвета электрик, широкий ремень под тон и сверкающие ярко-синие туфли на высокой платформе. Девочка стеснялась своего роста и всегда была не прочь прибавить несколько дюймов.

Грира она заметила тотчас же, но отпускать очкарика не торопилась. Еще секунду-другую держала его руку в своей, с таким видом, точно ей невыносима сама мысль о расставании, потом улыбнулась и отошла, давая ему возможность присмотреться к другим девочкам.

— Привет, — сказала она Гриру и уселась на табурет рядом. — Если ищешь Стэна, так тут его нет.

— Зачем это мне искать Стэна, раз ты здесь?

Она приподняла палец, Зеке тотчас подал ей зеленый напиток, который она предпочитала всем остальным.

— А с чего это он так на тебя разозлился?

— Он на меня?

— Ты что, его кинул?

Интересно, подумал Грир, знает ли Джинджер об их недавней совместной деятельности с Садовским — об ограблениях домов, на которые тот давал наводку? Если учесть тупость Садовского, то, возможно, знает все. Грир в очередной раз обругал себя за то, что рассказал ему о зоопарке в имении аль-Калли, — тоже не слишком умно поступил. Да, верно, он был в шоке после увиденного, но это не оправдание. Информация — это власть и сила, никогда нельзя делиться ею с кем бы то ни было. Грир понимал, что ему следует твердо придерживаться этого принципа. Отныне только так и не иначе.

— Чего это ты пьешь? — спросил он, решив поменять тему.

Она отняла бокал от губ.

— Мятный ликер. — Губы покрывала блестящая зеленая пленка. — Хочешь попробовать?

Грир не ответил. Тогда Джинджер наклонилась и потерлась губами о его рот. Вкус показался знакомым. Он пробовал это и прежде — последний раз, когда они были в Голубом зале. Может, и она не забыла об этом, поэтому и сделала это сейчас.

— Зеке сказал, Стэн затевает какое-то большое дело.

Она притворно удивилась, скатала в шарик липкую от ликера салфетку и запустила в Зеке, маячившего за стойкой.

— За что? — обиженно воскликнул тот.

— Больно много болтаешь. — Впрочем, похоже, ей было все равно. — Я знаю одно: он слишком занят, чтобы заезжать за мной по ночам. Слишком занят, чтобы починить глушитель в моей машине, уже целый месяц обещает и ни черта не делает. Заявляется ко мне домой около четырех утра и думает, что я буду его обслуживать. А я и говорю ему: «Знаешь, друг, кругом полно девушек, которым за это платят». Он начинает скандалить. — Джинджер скроила гримаску. — Фу!

— Он занимается в спортзале?

— Ага. Разрабатывает палец для спускового крючка.