Преисподняя. Адская бездна

— Возможно, нам следует признать, что мы в тупике, — сказала Али. — Мы просто теряем время. Эти древности не дадут ответа на важные вопросы.

— Мы близки к разгадке, — возразил Грегорио. — Нельзя останавливаться…

— Это как болезнь, — сказал Ли. — То же самое я чувствовал внизу — близость разгадки. Я понимал, что не нужно подниматься наверх. Я должен остаться. Спуститься еще глубже.

— Двое против одного.

Грегорио повернулся к Али.

— Тогда нужно заказать пиццу, — ответила она.

— Ты грезишь. Разносчики пиццы давно перестали сюда ходить. — Грегорио ткнул пальцем в окно. — Из-за них.

— Свидетельства, говорите? — задумчиво произнесла Али. — Загадка. Наш друг алеф. Почему именно этот, а не какой-то другой символ? И почему он сосредоточен именно в тех регионах, где вы побывали, Джон?

Али склонилась над картой НАСА, расстеленной на рабочем столе. Маршрут ее экспедиции через тихоокеанскую зону субтерры был отмечен красным. Путь Ли — дальше на север — представлял собой неровную окружность синего цвета. Между двумя маршрутами оставалась неисследованная зона, вызывавшая интерес. Грегорио предположил, что должна существовать соединявшая их система туннелей.

— Мы знаем, какое значение символ «алеф» приобрел для западной цивилизации, — сказала Али. — Но какой смысл вкладывали в него хейдлы? Почему они рисовали его на стенах и разнообразных предметах? И почему вытатуировали на Айке, простом рабе?

— Это просто еще одно имя Бога — мы же все согласились, — сказал Грегорио. — Возможно, большего и не требуется знать. Алеф воплощает в себе идею.

— Нет, — возразил Ли. — Он означает нечто реальное. Живое. Говорю вам, в самом конце экспедиции я ощущал чье-то присутствие. Слышал зовущий меня голос.

— Голос?

Али пристально посмотрела на него.

Ли задумался.

— Я никому еще не рассказывал, — наконец произнес Джон.

И не только это. Почти все он держал в себе. Как выразился Грегорио, потребуются годы, чтобы скачать информацию из Ли.

— Ты слышал голос, — повторила Али.

— Он звучал в моей голове, очень отчетливо. Но голос был и снаружи — клянусь. Хотя, насколько я знаю, больше никто его не слышал. Разве что Билл. Мой друг, который остался. Мы никогда с ним не касались этой темы. Я не хотел, чтобы кто-то усомнился в моем психическом здоровье. У нас и так хватало забот.

— Что говорил тот голос? — спросила Али.

— В основном она просто звала меня.

— Кто?

Али вспомнила голос Мэгги в тумане и ощущение, что ее тянут — сначала к детским костям, потом к холму с туннелем и каменным зверем.

— Моя жена. — Ли посмотрел на них фиолетовыми глазами. — Но она умерла.

Густые брови Грегорио поползли вверх.

— Тебя звал дух?

— Я не верю в духов, — покачал головой Ли. — Я ученый.

— Ты спрашивал голос об алефе?

— Нет-нет. Все было не так. Он звал меня в глубину, вот и все. Со мной говорило мое собственное желание.

— Алефом дело не ограничивается, — напомнила Али. — Есть еще спирали. На раковинах наутилуса, на рукоятках ножей, внутри чашек. Пленный хейдл указывал на спираль, которую я нарисовала у себя на лице. Как их объяснить?

— Спирали, — произнес Грегорио. — Я думал о них. Возможно, нашел объяснение.

Он выдвинул ящик стола и достал коробку с пластилином. Затем выложил пластилин на стол и начал лепить. Под его руками возникала пирамида — остроконечная, с крутыми гранями. При помощи ложки Грегорио выдавил дорогу, спиралью поднимающуюся вверх. Наконец Али поняла. Он вылепил холм или башню. Вавилонскую башню.

— Подойдите ближе, — пригласил Грегорио. — Взгляните сверху.

Али склонилась над моделью. Теперь ей была отчетливо видна трехмерная спираль, охватывающая пирамиду и поднимающаяся к центру, к вершине. Так просто. Достаточно взглянуть под нужным углом.

— Отлично, Грегорио, — похвалила Али.

Она посторонилась, уступая место Ли, и тот удивленно хмыкнул.

— Дорога к вершине башни?

— Или горы, — прибавила Али. — Некая универсальная гора. А почему бы и нет? В Тибете паломники обходят гору Кайлаш по часовой стрелке — наши спирали закручены в том же направлении. Точно так же расположены ступени на зиккуратах Месопотамии. В Мекке богомольцы обходят Каабу по часовой стрелке. И станции крестного пути Христа в церкви. В том же направлении шел Данте в «Божественной комедии».

— Да, я предположил, что все эти вещи связаны, — сказал Грегорио. — Но мне также казалось, что это еще и некая карта.

— Карта?

Грегорио провел пальцами по пластилиновой спирали, похожей на застывший вихрь.

— Возможно, символический подъем на поверхность земли. Из тьмы на свет. Не знаю.

— В рай, — кивнула Али. — Путь на небо, как топографическая карта альпиниста. Дорога к Богу. Вот и объяснение алефу.

— Или дорога для Бога, которая приведет его на поверхность, — сказал Грегорио. — Вроде божественного маршрута эвакуации.

— Бог-альпинист?

— Иисус спустился в ад и вернулся. Гильгамеш посещал страну мертвых. А еще Орфей, Геракл и Эней. Список можно продолжить.

— Зачем вырезать символ внутри флейты? В мисках? — спросил Ли. Он поочередно взял в руки флейту и другие артефакты. — Для чего нужно прятать спираль внутри предметов и инструментов?

— Невидимые подсказки для невидимого Бога? — предположила Али. — Какого бога? Нашего Бога или их — падшего бога?

Грегорио перевел взгляд на свое сооружение из пластилина.

— А что, если это не символическая карта? Что, если спираль изображает реальный путь вверх по реальной горе? Горе, на вершине которой находится нечто священное, данное им Богом?

— Или сам Бог. — Али позволила себе погрузиться в процесс «мозгового штурма». — Или окаменелость Бога. Его останки. Возможно, фрагменты его мудрости, вырезанные в скалах. Вроде десяти заповедей преисподней. Или просто отпечатки ног на камне. А может, его священное дерьмо, превратившееся в минералы?

— Или идол, — сказал Грегорио. — Изображение бога.

— Идол. — Али дотронулась до центра спирали на вершине пластилиновой горы. — Ты можешь себе представить силу, подчинившую разум хейдла? На это способен только Бог. Для них он Бог. Найдя эту силу, мы используем ее против них. Такого заложника уже можно обменять на тех, что удерживают они.

— И основа ваших рассуждений — всего лишь несколько спиралей? — тихо спросил Джон Ли.

— Ты прав. — Али вздохнула. — Полет фантазии. Я просто пыталась выбраться из тупика.

— А что, если пока мы тут фантазируем, — начал Грегорио (Али с Джоном посмотрели на него), — детей ведут на эту гору?

— Продолжай.

— Мы уже видели нечто подобное. Это случилось двадцать тысяч лет назад на острове Святого Матфея. Дети эпохи каменного века были принесены в жертву алефу, который находился внутри рукотворной горы. Алеф обладал подобной силой. А спираль связывает нас с путешествием наверх. — Он посмотрел на Али. — Мы должны спуститься туда.

— Очень впечатляюще, — сказала Али. — И абсолютно нелогично. Ты хочешь, чтобы мы проделали путь в обратном направлении? Тогда мы не приблизимся к священному центру, а расходящимися кругами будем спускаться в обычный мир.

— Все равно это связано с горой — разве вы не видите?

Грегорио разволновался.

— Гору я вижу, — сказала Али. — Но гор тысячи. Которая из них: Эверест, рукотворная гора на острове Святого Матфея, подземная гора? Откуда ты собираешься спускаться, чтобы подняться вверх? Где та вершина, которая служит центром?

— Нас поведет алеф! — прорычал он. — Это все, что я знаю.

— Алеф — всего лишь ориентир. Ты утверждаешь, что символы указывают путь наверх, и в то же время хочешь, чтобы мы шли вниз? Извини, Грегорио. — Али испытывала облегчение и стыдилась этого. Несколько минут назад ей казалось, что они действительно могут спасти детей. Слава богу, существуют границы…

— Согласен с вами. — Ли повернулся к ней. — Тем не менее Грегорио прав. — Али удивленно посмотрела на Джона. — Мы должны идти.