Святая кровь

— Эхнатон нажил себе многочисленных врагов, — продолжал Коэн. — И когда в Египте разразилась жуткая эпидемия чумы, жрецы Амуна тут же обвинили в обрушившемся несчастье эхнатоновское отступление от веры. Они заявляли, что фараон тайно нарушил Маат, духовные узы, объединяющие все элементы во вселенной. В связи с этим по стране стали вспыхивать бунты, разжигаемые противниками фараона, количество которых росло. Опасаясь не только смерти и репрессий по отношению к своей семье, но и разрушения новой столицы, Эхнатон доверил тайный вывоз самых могущественных реликвий своему наиболее приближенному визирю.

«В точности как в сто пятьдесят четвертом году до нашей эры, когда Ониас, [128]спасаясь бегством от иерусалимского Синедриона, изъял ковчег из тайника в Кумране и перевез его в безопасное место в Гелиополисе», — подумал Коэн.

— Визирь был человеком добродетельным и хранил секреты древних, пока Ониас пребывал в «должности» первосвященника храма Эхнатона. Звали визиря Моисеем.

— Тот самый Моисей?

— Тот самый, — кивнул Коэн.

Душа Коэна ликовала, и он едва сдерживался, чтобы не дать себе волю и не пуститься в проповеди. Сейчас он был в положении человека, переживающего уникальный момент, когда устремления всей его жизни вдруг слились в единое событие. Шарлотта просто физически ощущала, как ему необходимо было поведать свою историю, словно хотя бы для того, чтобы убедиться: если амбициозный план рухнет, его тайное знание (а возможно, и оправдание за предпринятые действия) могут быть переданы другому. И Шарлотта решила подбодрить раввина, дабы потянуть время. Вдруг израильтяне поспеют на помощь прежде, чем случится что-либо худое?

— По счастью, Моисей согласился исполнить просьбу Эхнатона. Но больше всего Моисей опасался пагубных последствий возможных репрессий против тех, кто всегда верил в единого истинного Бога: против загадочной группы семитских племен, трудолюбивых, отважных, насчитывавших десятки тысяч, живших в дельте Нила более четырех столетий.

— Израильтян? — спросила Шарлотта.

— Очень хорошо, — похвалил Коэн. — Укрыв храмовые реликвии на севере и приготовив их к перевозке через Синай, Моисей тайно наведался к старейшинам израильских племен. Он знал, что их потомственные вероучения уходят корнями в далекое прошлое, к великому патриарху по имени Авраам, который, гласит легенда, был первым из людей, разговаривавшим с единым Богом. Также легенда гласит, что единый Бог пообещал потомкам Авраамовым возвращение на их родовые земли на севере. Так или иначе, Моисей убедил старейшин в том, что пришло время сбыться пророчеству. И под покровом темноты израильтяне покинули свои деревни и отправились с Моисеем на Синай.

— Так начался Исход, — тихо проговорила Шарлотта.

Коэн кивнул, и его беспокойные глаза принялись осматривать храм. Он махнул двоим в одеяниях подойти.

«Не давай ему отвлечься! Займи его!» — приказала себе Шарлотта.

Она лихорадочно попыталась припомнить, что там в Библии говорится об Исходе.

Но перед ее мысленным взором всплыли кадры из фильма 1950-х годов с Чарлтоном Хестоном, поднимающим волшебный посох, чтобы разделить морские воды и пропустить израильтян; преследующие их по пятам египтяне и сомкнувшееся над ними море.

— А почему фараон отправил в погоню за Моисеем свои войска? Он передумал?

Коэн через силу усмехнулся.

— Моисея с израильтянами преследовали войска не Эхнатона. Это были солдаты, направленные из Мемфиса соправителем Эхнатона Сменхкара, [129]злобным интриганом, который поддерживал жрецов Амуна, подлецом, вступившим в связь с женой Эхнатона Нефертити и ставшим отцом ее сыну.

— Что — той самой Нефертити? — удивилась она.

Рассказ об Исходе на глазах превращался в «кто есть кто» Древнего Египта.

— Да. Но эта красивая, культовая египетская царица была женщиной необычайно вероломной. — Взгляд раввина стал жестким. — Имея от нее шесть дочерей, Эхнатон так страстно мечтал о наследнике, что никогда не подозревал жену в неверности.

Коэн решил было здесь остановиться, но почувствовал, что нужно закончить рассказ. В конце концов, женщина должна осознавать необходимость того, что сейчас произойдет.

— Однако амбиции Нефертити давали только первые ростки, — вновь заговорил Коэн. — После того как Моисей благополучно бежал из Египта, Нефертити тайно сговорилась с Сменхкарой отравить мужа. Сменхкара попытался вычеркнуть из династической истории имя Эхнатона. Глубочайшее оскорбление для фараона, поскольку в памяти об имени жил его дух. Новая столица Эхнатона пришла в запустение, его картуши были сбиты со стен храмов и гробниц…

Раввин вздохнул.

— И во славу Сменхкаре, а также чтобы восстановить почет и уважение жрецов Амуна, Нефертити изменила имя своего сына с Тутанхатена («живой образ Атена») на Тутанхамона («живой образ Амуна»).

— Постойте. Вы о фараоне Кинг Тат?

— О Тутанхамоне, — кивнул раввин. — Всего лишь через год после убийства мужа Нефертити отравила и Сменхкару, поэтому истинное отцовство Тата оставалось тайной. Само собой, мальчик наследовал трон в Фивах. Затем Тат стал орудием в руках Нефертити.

Он презрительно усмехнулся.

— В конечном счете, ее настигла Божья кара, хотя и спустя почти десять лет. Духовенство Амана восстало против Тутанхамона и манипулировавшей им матери. Оба были убиты. Какой ироничный поворот судьбы.

Шарлотта не ответила, хотя история очень напомнила ей трагедию Софокла.

— Однако без сокровищ Атена даже жрецы Амуна ни за что не смогли бы вернуть царству его былое могущество. Египет больше уже никогда не поднялся.

— А откуда вы все это узнали? — придумала вопрос Шарлотта.

— Самое глубокое знание кроется не в книгах, Шарлотта. Вот почему наследия так жизненно необходимы человечеству. Слово написанное сбивает с толку. Самые грозные истины — самые страшные истины — те, что передаются по наследству праведными словами нашими самыми доверенными предками. История многому учит. Вот только люди забывчивы. Гордость. Тщеславие. Самодовольство…

В этот момент Шарлотта почувствовала, что терпение Коэна истаяло. Но ей так надо было хоть немножко продлить фарс. Она показала на иероглифы.

— А что означает эта надпись?

— Это рассказ о Боге, — резковато, с неохотой ответил он. — О сотворении человечества и мироздания. Это также и предупреждение, данное Моисеем, о содержимом ковчега, о том, как его надо страшиться, почитать и оберегать. Вот здесь, видите?

Он показал на иероглифы в центре передней стенки ковчега: птичье перо, солнечные диски, вода и ибис, обведенные овальной линией-рамкой.

— Это царский картуш Эхнатона. Его печать.

Шарлотта рассматривала ковчег со страхом, почтением и скептицизмом в равной степени.

Еще один вертолет с грохотом прошел над куполом на бреющем полете. Беспокойство Коэна заметно возросло.

Вновь вглядевшись в ковчег, Шарлотта выдумала еще один вопрос.

— А вот эти два ангела на крышке? Они кто?

Ответ раввина был отрывисто-лаконичным.

— Каждый изображает крылатое божество женского пола, олицетворяющее вселенскую гармонию: Маат… Достаточно, Шарлотта. Пора начинать. Встаньте на колени перед ковчегом, — смягчив тон, велел он. — Затем вам надо будет снять крышку.

Она сделала шаг назад и подняла вверх руки.

— Вы, конечно, хороший рассказчик, вот что я вам скажу. Только не надо втягивать меня в свои игры с концом света и всем этим…

— Мне очень не хотелось бы силой тащить вас к ковчегу и тянуть за руки, как куклу, — спокойно ответил Коэн. — После всего, что нам пришлось испытать на пути сюда…

Он скривил губы и покачал головой.

— Так или иначе, ковчег будет открыт, — решительно заявил он. — После всего, чем вам пришлось пожертвовать, и после всех скрытых истин, которыми я поделился с вами, неужели вам своими глазами не хочется узреть тайны мироздания? Неужели вы не хотите увидеть то, что Моисей похитил у египтян? Неужели вы не стремитесь узнать, что все случившееся с вами было предначертано свыше, что это — Божественный замысел? Неужто вы решили, что Бог в вас — это случайность?

128

Ониас, или Хоний IV (Хоний Младший), — сын смещенного при Антиохе Эпифане иерусалимского первосвященника Хония III. Хоний IV прибыл из Иудеи в Египет и, считая себя законным преемником первосвященнического сана, решил воздвигнуть для египетских евреев особый храм. Царь Птолемей VI дал на это свое согласие. В округе Гелиополя был воздвигнут красивый храм, убранный по образцу Иерусалимского (160 г.). Богослужение в нем совершали Ониас и другие священники и левиты, переселившиеся во время смут из Иудеи. Для этих священнослужителей был построен возле храма особый городок, названный Онионом, по имени Ониаса. Еврейский храм в Египте просуществовал больше двух столетий.

129

Сменхкара Анхеперура Джексерхеперу (силен духом Ра) — египетский фараон из XVIII династии, преемник Эхнатона и предшественник Тутанхамона. Зять (возможно, младший брат или сын) Эхнатона (Аменхотепа IV), муж старшей дочери Эхнатона Меритатон; коронован еще при жизни тестя (вероятно, в 1351 г. до н. э.). Правил на протяжении двух с лишним лет после смерти Эхнатона (1347–1345 гг. до н. э.).