Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 6 из 125

— Вы, кажется, друг к другу расположены.

— По правде говоря, я его совсем не знаю.

— Когда вас захватил в плен граф, а потом Франсис Ксонк увез в Харшморт, доктор особенно сильно настаивал на том, что мы должны вас спасти.

— Он добрый человек.

— Почему вы поссорились?

— Я даже толком и не помню.

— Может быть, вы предпочитаете Кардинала Чаня, — предположила мисс Темпл, и голос ее прозвучал весело и проказливо. — Он более… опасный…

— Хватит уже с меня опасностей, — кислым голосом ответила Элоиза. — Хотя я и обязана Кардиналу жизнью…

— Что вы думаете о его глазах? — спросила мисс Темпл.

— Случившееся с ним ужасно, — сказала Элоиза после нескольких осторожных секунд размышлений. — Невероятная жестокость.

Мисс Темпл вспомнила свое первое впечатление от шрамов Чаня в отеле «Бонифаций», когда он снял очки, чтобы посмотреть на найденную доктором Свенсоном стеклянную карточку. После того как они обменялись несколькими взглядами — в поезде, в бальном зале Харшморта, в тайных туннелях, — все трое неожиданно встретились в отеле мисс Темпл и объединили усилия, когда события приняли еще более невероятный поворот. Чань, сняв очки, заглянул в ее глаза, намеренно бросая насмешливый вызов той уязвимой женской чувственности, которую подозревал в ней. Но мисс Темпл видела подобные шрамы и раньше, и даже довольно часто: на лицах рабов со своей плантации. Однако, несмотря на это, уродство никогда не было неотъемлемой частью ее жизни, ибо не затрагивало ее близких. Она спрашивала себя, смогла бы она полюбить Роджера, не будь у него руки, зная в глубине души, что не смогла бы. Но вот что странно: она не впускала в свое сердце Кардинала Чаня (как и доктора, как и Элоизу), но он каким-то образом вошел в него. Ничего подобного мисс Темпл не чувствовала, когда выбирала Роджера Баскомба, — то действительно был выбор, и не только человека, но и образа жизни, хотя в то время она и не вполне отдавала себе в этом отчет. Конечно, соотнести людей вроде Чаня или Свенсона с каким-либо нормальным образом жизни было невозможно.

Она снова посмотрела на деревья, ощущая, что эти мысли делали зуд между ног все мучительнее. Будь она сейчас одна в своей комнате, то, наверное, запустила бы руки себе под юбки, но рядом была Элоиза — поэтому мисс Темпл сжала ноги поплотнее и нахмурилась. Дело снова было в стеклянной книге, в той, в которую она заглядывала (и которая поглотила её) в номере графини в «Сент-Ройяле». Книга содержала тысячи воспоминаний — жизни куртизанок, авантюристов, разного рода негодяев, чувственных декадентов, снисходительных и жестоких, — она чувствовала себя как в опиумной курильне, пары которой проникли во все уголки ее души и тела и откуда она смогла освободиться, только приложив невероятные усилия. Мисс Темпл никак не могла перебороть воздействие, которое оказывали на нее стеклянные книги, содержавшие в себе воспоминания — коварные, восхитительные и ужасающие. Заглядывая в книгу, человек физически переживал воспоминания с позиции вспоминающего, будь тот мужчиной или женщиной. Все было совсем не так, как если бы мисс Темпл просто прочла красочный рассказ о Венецианском карнавале, — она помнила все происходившее так, будто это был опыт ее собственного тела. В ее сознании теснились ложные воспоминания — такие живые, что дыхание перехватывало.

Она никому не говорила о стеклянной книге. Но какая-то часть ее существа жаждала разговора с людьми, которые только и могли понять истинную глубину пережитого ею, — с самыми злыми ее врагами: с графом и графиней. Она чувствовала тепло Элоизиной руки у себя на плече — мисс Темпл была непривычна к чужим прикосновениям, если не считать прикосновений горничной, которая шнуровала на ней корсет, — и даже от этого слабого касания из глубины разума стали подниматься видения, словно дымок от плохо разгорающегося костра. Тряска повозки тоже возбуждала — каждый нерв был натянут как струна. Не в силах больше сопротивляться, она закрыла глаза…

Внезапно она оказалась внутри мужского тела, ощутила такую великолепную силу в своих руках, в своих восхитительно гибких бедрах… потом — толчок головокружительного возбуждения, ощущение жадного женского языка между ног… ее руки ухватили голову девушки и приподняли ее, поцелуй с улыбкой — и она вкусила себя самое… видения сменяли одно другое, лицо мисс Темпл загорелось, словно она снова была в горячке, потом еще один поцелуй, еще одно прикосновение влажного языка — и она вдруг с ужасом поняла, что перед ней графиня ди Лакер-Сфорца, которая с коварной, злобной, чувственной улыбкой водит языком по ее векам. Мисс Темпл вскрикнула. Это был реальный случай — в Харшморте. Как могли воспоминания мисс Темпл так легко переплетаться с воспоминаниями из книги? Слабые духом не могли отделить эти воспоминания друг от друга — или между ними не было различия? Если она не может оградить свою жизнь от того, что узнала о жизни других, как ей удастся сохранить свое «я»? Она резко выпрямилась.

— Селеста? — сказала Элоиза. — Все хорошо? Вы не замерзли?

— Нет-нет, — сказала мисс Темпл. Она стерла бисеринку пота с верхней губы. — Может быть, у нас найдется что-нибудь поесть?

Лина собрала им в дорогу холодную баранину, сыр и несколько буханок домашнего хлеба. Мисс Темпл с несчастным видом жевала мясо, поглядывая вокруг. Они продолжали углубляться в лесную чащу.

— А где именно мы находимся? — спросила она Элоизу.

— Мы движемся на юг. Точнее я не могу сказать… кажется, за лесом будут горы. А по другую сторону гор, можно надеяться, — железная дорога.

— Дорога, мне кажется, хорошая, — заметила мисс Темпл.

— Да.

Мисс Темпл вперила взгляд в Элоизу. Та посмотрела на мисс Темпл не сразу. Мисс Темпл нарочито громко спросила:

— Убийства произошли в этом лесу?

— Не имею представления, — ответила Элоиза.

— Я думаю, что здесь.

— Вполне вероятно…

— А вы не были на месте убийства?

— Конечно нет, Селеста. Одежду мне принесли — Лина знала, что нам нужно…

— Так, значит, дома Йоргенсов никто не видел?

— Конечно видели — местные, которые нашли тела…

— Но это совсем иное дело! — воскликнула мисс Темпл. Так твердо, как только могла, она обратилась к вознице: — Сэр, нужно, чтобы вы доставили нас к дому мистера и миссис Йоргенс. Это крайне важно.

Возница остановил лошадь и повернулся на козлах. Он скользнул взглядом по мисс Темпл, но потом остановил его на Элоизе, решив, что нужно получить одобрение от нее.

Мисс Темпл вздохнула и набралась терпения.

— Нам необходимо посетить дом мистера и миссис Йоргенс. Как видите, на мне одежда этой бедняжки. Моя обязанность — религиозная, как вы понимаете, — воздать долг ее памяти. Если я этого не сделаю, мне всю жизнь не будет покоя.

Возница снова посмотрел на Элоизу, потом повернулся и хлестнул кобылу вожжами.

Мисс Темпл откусила еще кусочек баранины — она по-прежнему была страшно голодна.

Прошло еще минут двадцать — и кучер, остановив повозку, показал налево. Мисс Темпл увидела дорожку, вьющуюся между деревьями. Она была сильно размыта дождём — словно по карандашной линии долго водили стирательной резинкой. Мисс Темпл сама спрыгнула с повозки и подала руку Элоизе, по выражению лица которой было понятно, что она не разделяет оживления подруги.

— Мы быстро, — сказала Элоиза вознице. — Это прямо по дороге?

Возница кивнул — мисс Темпл даже засомневалась, есть ли у него язык, — и махнул куда-то вперед. Мисс Темпл схватила свою спутницу за руку и потащила за собой.

Размытые участки дороги были покрыты водой, идти по ним нужно было осторожно, чтобы не увязнуть в грязи; через несколько минут они уже потеряли из виду повозку, хотя Элоиза все время оглядывалась.

— Он нас не бросит, — сказала наконец мисс Темпл.

— Я рада, что вы так думаете, — ответила Элоиза.

— Конечно нет. Ведь он не получил всю плату.

— Получил.

— Это вы думаете, что получил, но он наверняка потребует с нас больше, когда мы с ним окажемся там, на холмах.