Невинные души

Двенадцать лет назад Дарби МакКормик не удалось найти пропавшего мальчика, а теперь тот самый Чарли взял в заложники собственную семью! У него лишь одно требование: «Приведите ко мне следователя МакКормик», — словно восставший из ада, он хочет рассказать ей, что двенадцать коллекционеров душ приготовили для похищенных детей кое-что пострашнее смерти…

Крис Муни

Крис Муни

"Невинные души"

Необыкновенному издателю Мари Эванс посвящается

Не сострадай больному бизнесмонстру,

Бесчеловечеству…

Э.Э. Каммингс (Пер. В. Британишского)

Дорогой Куп!

Вполне возможно, что, когда ты будешь читать эти строки, я уже исчезну или погибну. В любом случае, искать меня не надо. Тебе, наверное, известно, что они знают, как заставить человека исчезнуть, и им это отлично удается. Они эксперты по части исчезновений как мертвых, так и живых людей. А лучше всего они научились скрывать истину. Они делают это на протяжении последних ста лет, а если верить Джеку Кейси, то и дольше. И у меня нет оснований ему не верить. Во всяком случае, теперь.

Вот что мне известно наверняка. Они славятся нападениями средь бела дня, но, подобно вампирам, предпочитают дождаться темноты. Они работают в парах. Если они придут за мной… Нет, я в этом не сомневаюсь, это лишь вопрос времени. Так вот, когда они придут за мной, я уверена, что они сделают это во главе небольшой армии. Они не станут меня убивать. Они хотят вернуть меня в то место, которое они называют домом. По их мнению, за мои грехи мне только там и место.

Я пишу это письмо на заднем крыльце дома, который сняла в Оганквите, штат Мэн. Это очень уединенное местечко. Соленый ветер, прилетающий со стороны океана, кажется неестественно теплым для первой недели декабря. Хотя, может, все дело в ирландском виски. Я пью «Мидлтон», твой любимый. Сидя на веранде, я смотрю на заходящее солнце и думаю о том, что нам дана только одна жизнь. И не будет ни второго, ни третьего акта, кроме этого, первого и единственного, и только от нас зависит, прожить его с достоинством или наломать дров.

Ты был прав, Куп. Я должна была выбрать тебя. Ведь у меня был такой шанс. Я вкладываю в конверт ключ от своей квартиры. Вдруг ты не сохранил тот, который я тебе уже давала. И квартира, и все, что в ней, теперь твое.

Ты должен знать, что произошло. Я расскажу тебе, что видела, потому что хочу, чтобы ты узнал правду о том, что случилось со мной и Джеком Кейси.

Когда я познакомилась с Джеком, он рассказал мне о начале своей карьеры, о том, как работал в ФБР, в подразделении поведенческих моделей. Он занимался составлением психологических портретов преступников и называл свой отдел Фабрикой монстров. Он рассказал мне, что нас окружают существа, которые вмешиваются в человеческое мышление, хотя никто этого не хочет — или не может — признавать.

Мне показалось, что он чрезмерно драматизирует ситуацию. Теперь я знаю, что Кейси говорил правду.

Я стала свидетелем того, что скрывается за их масками.

И я расскажу тебе кое-что еще. Я знаю это наверняка. Кейси? Он единственный, кто мне верил.

I

Добрый вор

Глава 1

Вертолет начал свое стремительное снижение на площадку ныне не существующей базы воздушных сил в Портсмуте, Нью-Гемпшир. Дарби МакКормик выглянула в окно и благодаря ярко-белому лучу прожектора, бьющему из живота их летательного аппарата, увидела большой белый фургон, замерший на краю темного и пустого летного поля. Она заметила башенку у него на крыше, а мгновение спустя — и бойницы вдоль всего бока. Это был не фургон, а бронетранспортер, способный выдержать и пулеметный огонь, и взрывы. Эта штуковина могла наехать на фугас и отделаться незначительной вмятиной в днище.

Дарби провела пальцем по пересохшим губам и задумалась. Час назад она сидела у себя в гостиной, приканчивала «Хайнекен» и наслаждалась последними минутами баскетбольного матча, в ходе которого бостонский «Селтикс» в очередной раз совершенно заслуженно надрал задницу нью-йоркскому «Никсу». И тут зазвонил телефон.

Она надеялась, что это звонит из Лондона Куп. Его перевели туда три месяца назад, и из-за пятичасовой разницы во времени они только и делали, что играли в телефонные пятнашки. Сегодня Дарби ему уже звонила, чтобы поблагодарить за подарок — старинное издание ее любимой книги «Гордость и предубеждение» Джейн Остин.

В трубке раздался угрюмый голос, представившийся Гэри Трентом, младшим сержантом полицейского спецназа, отвечающим за Портсмут, Дарем и прилегающие территории штата Нью-Гемпшир. Он сообщил Дарби, что на севере срочно требуется ее присутствие и что за ней уже выслали машину, которая доставит ее в аэропорт Логан.

Дарби сказала ему, что не держит спецназовскую форму дома, поэтому у нее с собой только оружие.

— Не волнуйтесь, — буркнул Трент. — Мы обо всем позаботились.

С этими словами он бросил трубку.

Немногословность звонившего нисколько не удивила Дарби, как и то, что он не стал объяснять, где и зачем она понадобилась. Спецназ никогда ничего не объяснял по открытой связи. Она выключила телевизор и направилась в спальню собираться. Пять минут спустя в ее квартире раздался звонок, и, подхватив на плечо спортивную сумку, она по узкой крутой лестнице помчалась к входной двери.

Внизу ее ожидал тощий бостонский полицейский, похожий скорее на подростка, в честь Хэллоуина вырядившегося копом. Он представился Тимом и сказал, что ему приказано отвезти ее в Логан, откуда частный вертолет доставит ее непосредственно в Нью-Гемпшир. Было ясно, что Тимми велели поторапливаться. Он включил мигалку и под вой сирены в рекордное время домчал ее до аэропорта.

Интересно, как в бостонской полиции отнесутся к тому, что ее привлекли к спецназовской операции? Три месяца назад ее временно отстранили от работы в службе расследования преступлений, отделе особого назначения, имеющем дело с преступлениями, связанными с насилием. Службу временно, а может, и навсегда расформировали в связи с убийством комиссара бостонской полиции Кристины Чадзински. Сейчас, в вертолете, ей вдруг вспомнилась та ночь в заброшенном гараже, в который ее привезли похитившие ее копы. Один из них был федеральным агентом, а второго, детектива Арти Пайна, она знала с детства, потому что он был близким другом ее покойного отца. Эти люди собирались ее пытать. Дарби убила обоих, а выбираясь из гаража, в одном из примыкающих к нему помещений обнаружила Кристину Чадзински. Комиссар полиции сидела за старым столом, держа в обтянутых латексом руках пистолет. Дарби запомнилось промелькнувшее на ее лице удивление. «Ты должна быть мертва», — говорили ее глаза. Вслух она произнесла: «Я помогу тебе выпутаться из этой ситуации. Если ты правильно распорядишься выпавшей тебе картой, на тебя будут смотреть как на героиню».

О смерти Чадзински Дарби можно было не волноваться. Офицерам из Отдела внутренних расследований она сказала, что комиссара убил Арти Пайн. Разумеется, она предварительно позаботилась о том, чтобы место преступления выглядело соответствующим образом. Услышав запись того, как Чадзински хвастается своими методами коррупции, ребята из Отдела внутренних расследований сняли с Дарби все подозрения. Но у нее осталась другая, более насущная проблема — полиция Бостона. Там считали, что она совершила смертный и ничем не смываемый грех — вывесила грязное полицейское белье на обозрение широкой общественности. Вот что волновало ее больше всего: почему так затягивается судебное разбирательство? Если ее восстановят на работе, во что несокрушимо верил ее адвокат, то те, кто займет место Чадзински, все равно найдут способ ее наказать. К примеру, они могли бы запереть ее в лабораторию и заставить обрабатывать анализы или заряжать в систему данных образцы ДНК. Одним словом, утопить ее в одуряюще нудной работе, обычно поручаемой лаборантам-новичкам.