Заблудившееся счастье

— Конечно, — отвечала она, а у самой глаза блестели от слез.

Еще бы! Ведь то был ее собственный сын! Красивый и темноглазый, как его отец, а характер мягкий, как у матери Кэлли. Как бы гордилась Одри Лейтон обоими своими внуками!

Однажды Джина решила поиграть в прятки.

— Мы с тетей Кэролайн будем играть против тебя и Клементе, — заявила она Паоло, распределяя роли в саду, на игровой площадке. — И чтобы не жульничать.

— Ну, если ты так просишь, — усмехнулся Паоло, и Кэлли улыбнулась.

Джина была явно папенькина дочка — такая же сильная воля и такая же независимость характера. Она сама решала многие вещи, совершенно не поддаваясь чужому влиянию.

— Сначала ты мне не понравилась, — сообщила она своей тете. — Но теперь я вижу — ты хорошая. Я не возражаю, если ты останешься с нами навсегда. Конечно, когда тут была мама, мы в тебе не очень-то нуждались, но теперь было бы здорово, если бы кто-нибудь смог расчесывать мои длинные волосы. У бабушки это не очень хорошо получается, да и у дяди Паоло тоже — он их сильно дергает. А теперь давай поскорее спрячемся, а то мы проиграем. Я знаю тут отличное место.

Они взялись за руки и побежали по гравийной дорожке, по краям которой были расставлены мраморные статуи. Обогнув небольшой прудик, девочка проскользнула между двумя каменными скамейками и нырнула в открытую пещерку.

— Вот сюда, — прошептала она, отодвинув виноградную лозу, за которой обнаружился грот, заросший папоротником. — Здесь они нас никогда не найдут. Это мое тайное местечко. Я никогда не показывала его Клементе. Только мама знала о нем… — Тут ее голос невольно задрожал. — Вот теперь и ты будешь знать.

— Я очень рада, что удостоена такой чести, — серьезным голосом произнесла Кэлли, желая успокоить малышку.

— Ты ведь никому не расскажешь, тетя Кэлли?

— Нет, — пообещала та. — И никого сюда не приглашу без твоего разрешения.

Вздохнув, Джина продвинулась поглубже в грот.

— Мы с мамой иногда зажигали тут свечи. Смотри, тут наверху есть стеклянные чаши. Мы приносили из дома подушки, садились на них и разговаривали о личных вещах, которые мальчишки и папы никогда не поймут. Но я не думаю, что сейчас нам нужны свечи.

— Верно, — согласилась Кэлли. — Это что-то особенное, что принадлежало только тебе и твоей маме. А еще мы не должны себя обнаружить, поэтому нам надо сидеть тут очень тихо.

Неожиданно Джина насторожилась и прижала палец к губам. Ее глаза блеснули.

— Кажется, они идут сюда, — прошептала она. — Давай спрячемся поглубже. Мы можем сесть на камни.

Тут было совсем темно и гораздо прохладнее. Кэлли уже пожалела, что не надела плащ поверх легкой кофточки. Джина тоже успела замерзнуть и поэтому без приглашения прислонилась к Кэлли, желая таким образом согреться.

Кэлли задержала дыхание и обняла девочку за плечи. Она боялась, что та тут же отодвинется, но произошло все наоборот: девочка еще сильней прижалась к ней. Это было необъяснимое удовольствие.

— С тобой так хорошо, тетя… прямо как будто с мамой…

Приближающиеся шаги не дали ей ответить. Но все равно на глазах Кэлли в этот момент выступили слезы.

— Они не могли забраться так далеко, — послышался голос Паоло, который приблизился к входу в грот. Он шагнул внутрь и остановился. Еще чуть ближе, и он бы их обнаружил. — Тут ничего нет, только спуск к берегу.

— Джина часто ходит этим путем. Я следил за ней, но потерял ее. Иногда мне кажется, она умнее меня, — признался Клементе, а Джина, услышав это, едва сдержалась, чтобы не хихикнуть.

Паоло громко откашлялся, как показалось Кэлли, даже чересчур громко.

— Нам лучше отсюда уйти, их все равно здесь нет. Они могли уже убежать на берег и, возможно, теперь ждут нас у ворот. Если нет, то поищем их в атриуме. Да тут полно мест, где можно спрятаться.

Их голоса стали стихать — вероятно, они направились обратно к вилле.

— Мальчишек всегда так просто обмануть, — сказала Джина, когда тишина установилась полностью. — Они ведь не такие, как мы, верно, тетя Кэролайн?

— Да, они совсем другие, — кивнула Кэлли, пересиливая себя, чтобы не расплакаться. Как это было трогательно: ее дочь рядом с ней. Они вместе играют и даже шутят, делятся самым сокровенным. Этого бы она ни на что не променяла. — Как думаешь, может, нам пора побежать к воротам?

Джина покачала головой.

— Мне так нравится сидеть тут с тобой, — прошептала она робко.

Это был один из самых прекрасных дней в жизни Кэролайн.

Чуть позже, оставшись с Кэлли наедине, Паоло спросил ее:

— И как тебе понравилось прятаться в гроте с племянницей?

— Ты догадался, что мы были там? — рассмеялась она.

— Ну конечно! Я же знаю остров как свои пять пальцев.

— Тогда почему же ты нас не выдал?

Улыбнувшись самой сердечной улыбкой, он ответил:

— Мне показалось, вам двоим надо немного побыть вместе. Вот я и решил не тревожить вас.

Смутившись, Кэлли опустила глаза.

— Я думаю, тебе лучше не смотреть на меня так. Не дай бог, родители увидят.

— И что? Мы же почти женаты.

— Но это же секрет. А так — тайное может стать явным, это нам не подходит.

Между ними и правда установилась невидимая связь. Проявлялась она везде: будь то за обеденным столом, или во время общей прогулки под солнцем, или во время вечерней игры в шахматы. Они как будто не могли жить один без другого. Это были и улыбки, и намеки, и летучие прикосновения.

Каждую ночь, не пропуская, когда все засыпали, Паоло приходил к ней. Кэлли ждала его и оставляла дверь открытой. И тогда начиналось волшебство. Больше она не боялась, что он уйдет и бросит ее.

— А давай сходим на пляж, — предложил Паоло, подойдя к ней как-то после ланча. — Нам надо поговорить.

Близнецы были тут как тут.

— И нас возьмите, и нас!

— Но только не на этот раз, — возразил он. — Я хочу немного посекретничать с Кэролайн, но потом мы непременно все расскажем вам. В любом случае вам было бы неплохо посидеть над домашним заданием, учитывая, что скоро вы вернетесь в школу. Как бы вы не отстали от школьных друзей.

Через минуту они уже были далеко от виллы, и Кэролайн спросила:

— Есть проблема?

— Да, — кивнул Паоло, и на его лице отразилось волнение. — Я думал над тем, что ты сказала на днях о моих родителях — что они могут узнать. И ты была права. Держаться от тебя подальше мне невмоготу, но все же я боюсь, как бы мы не попались. Я уже давно не подросток, чтобы красться к тебе под покровом ночи.

— И что же ты хочешь предпринять по этому поводу?

Он сжал ее руку и помог ей перепрыгнуть через низкую стену, которая разделяла сады и берег.

— Как что? Да просто объявить о нашей помолвке, и дело с концом. Пусть все знают официально!

Кэлли обхватила пальцами его руку.

— Думаешь, дети готовы услышать об этом?

— А чего гадать? Вот расскажем — и узнаем.

Она нервно кусала губы.

— А как же насчет твоих родителей?

— Мне кажется, они смогут это вынести. Главное, что мы с тобой во всем согласны, и нам едва ли нужно их благословение.

— И все же лучше, чтобы они его дали, — сказала она серьезно. — У меня уже так давно не было семьи, а я по ней сильно скучаю.

— Не сомневайся, дорогая, в нашей семье ты станешь очень важным членом. А моя мама с радостью запишет тебя в дочери.

— Да я волнуюсь не за твою мать.

Кажется, по выражению ее лица Паоло понял, о чем и о ком она переживает.

— С отцом я сам поговорю. Он больше не будет тебя терзать.

Она пнула ногой песок, который разлетелся брызгами в разные стороны. Какие все же красивые у нее ножки!

— Ну и когда, ты считаешь, им надо все рассказать?

— Сегодня, перед ужином. Я попросил Иоланду приготовить на вечер что-нибудь особенное. Мы провозгласим тост за наше будущее и выпьем шампанское, а дети пусть пьют фруктовый сок.

— А ты точно уверен, что мы сможем пройти через это?