Проект «Юпитер»

— Заткнись, сержант! — рявкнул Блайсделл.

Солдатик долго молчал и не двигался. Потом медленно поднял лазер, нацелил его на Блайсделла, но вдруг снова убрал оружие.

— Нет, я не могу, Джулиан. Даже при том, что я прекрасно тебя понимаю и совершенно с тобой согласен. Я не могу вот так хладнокровно его пристрелить.

— Представь, что я попросил бы тебя выйти из комнаты и постоять в коридоре, — сказал я. — Ты бы это сделал?

— Да, конечно, — солдатик вышел в коридор, снеся плечом часть дверной рамы.

— Амелия… Марти… Пожалуйста, выйдите тоже. — Я открыл верхний ящик стола. В моем пистолете еще осталось две полные обоймы. Я вынул оружие из ящика.

Амелия увидела пистолет и начала что-то говорить, сильно заикаясь.

— Давай просто выйдем и подождем снаружи, — Марти обнял ее за плечи и вместе с ней неуклюже, боком отступил за дверь.

Блайсделл выпрямился.

— Ага… Я так понял, ты не один из них? Значит, тебя не гуманизировали?

— Гуманизировали — частично. По крайней мере, я их понимаю.

— И теперь ты собираешься убить человека за его религиозные убеждения?

— Я убил бы и свою любимую собаку, если бы она взбесилась, — я снял пистолет с предохранителя.

— Да что ты за дьявол такой?

Красное пятнышко лазерного прицела заплясало в центре его грудной клетки.

— Как раз это я и выясняю, — сказал я и нажал курок.

Солдатик не стал вмешиваться, когда Джулиан выстрелил и почти буквально разорвал Блайсделла на две части. Одну половину тела подбросило в воздух, она на лету сбила люстру, и в комнате стало темно — ее освещали теперь только отблески света из коридора. Джулиан стоял, замерев, и слушал, как ошметки тела Блайсделла с влажным чавканьем падают на пол.

Солдатик тихо проскользнул внутрь комнаты.

— Отдай мне пистолет, Джулиан.

— Нет. Тебе он все равно ни к чему.

— Я боюсь за тебя, дружище. Отдай оружие. Джулиан обернулся к нему в полутьме.

— А, понял! — он спрятал пистолет в кобуру. — Не волнуйся, Клод. Со мной все будет в порядке. Я выбросил эту ерунду из головы.

— Точно?

— Точно, точно. Таблетки — это еще куда ни шло. Но не пистолет.

Он обошел солдатика и вышел в коридор.

— Марти! Сколько у нас людей, которые не прошли гуманизацию?

Марти не сразу сообразил, о чем Джулиан его спрашивает.

— Ну, большая часть прошли обработку только наполовину… Все, кто оправился после операции, либо уже гуманизированы, либо в процессе.

— А скольких вы еще не прооперировали? Сколько в этом здании людей, способных сражаться?

— Может, человек двадцать пять — тридцать. Большинство из них в крыле Е. Кроме тех, кто сейчас внизу, под стражей.

— Тогда пошли туда. И надо найти все оружие, какое есть.

В коридор вышел Клод.

— У нас было полно НСС в прежних солдатиках. Большая часть, наверное, осталась нетронутой, — сказал он. «НСС» — «не смертельные средства», специальные, мирные виды оружия для усмирения разбушевавшейся толпы.

— Значит, надо их забрать. Встретимся в крыле Е.

— Давайте спустимся по пожарной лестнице, — предложила Амелия. — Так мы доберемся до крыла Е, не проходя через вестибюль.

— Хорошо. Сколько солдатиков — наши? Они направились к пожарному выходу.

— Четыре. Но остальные шесть безопасны, иммобилизированы.

— Вражеские «бутсы» уже знают об этом?

— Пока еще нет.

— Здорово. На этом можно сыграть Где Эйлин?

— Внизу, в столовой. Она придумывает, как разоружить вражеских солдат, никому не причиняя вреда.

— А, всего ей хорошего, — Джулиан открыл окно и осторожно выглянул. Снаружи никого не было. Но внизу, в холле, вдруг заработал лифт.

— Все отвернитесь и закройте уши, — сказал Клод. Когда двери лифта открылись, Клод бросил в холл акустическую гранату.

Вспышка и взрыв ослепили и оглушили вражеских солдат, посланных проверить, как там Блайсделл. Они открыли беспорядочную пальбу. Клод своим солдатиком загородил окно.

— Уходите поскорее, — поторопил он их, но это напоминание было явно излишним. Джулиан совсем не по-джентльменски протолкнул Амелию через окно, а Марти чуть ли не ползком пролез туда же прямо по их головам.

Люди в крыле Е уже успели вооружиться, чем смогли — в этом крыле оказался небольшой склад с шестью «М-31» и ящиком гранат — и даже соорудили в дальнем конце главного коридора нечто вроде защитного укрепления, сложив полукольцом баррикаду из матрацев высотой по плечо человека. Их часовой, к счастью, узнал Джулиана, поэтому, когда они ворвались в крыло Е, их не изрешетили пулями совершенно не гуманизированные и до чертиков напуганные люди, спрятавшиеся за матрацами.

Джулиан вкратце разъяснил им ситуацию. Клод сказал, что двое солдатиков пошли наружу, проверить то, что осталось от солдатиков охраны, и забрать из них НСС. Механики нынешних солдатиков были все гуманизированные, но, согласитесь, не так-то просто выражать свой гуманизм с помощью гранатометов и лазерных пушек. Слезоточивый и рвотный газы, конечно, не смертельны, но ведь гораздо проще и безопаснее усыпить людей и потом собрать их оружие.

Пока вражеские солдаты находились внутри здания, такая возможность еще была. Но, к сожалению, Здание 31 было спроектировано не так, как клиника в Гвадалахаре или Дом Святого Бартоломью, — здесь нельзя было завести людей в специально оборудованную комнату, а потом закрыть двери, нажать на нужную кнопку и всех отключить. Однако два солдатика охраны были оснащены емкостями со «Сладкими Грезами», смесью усыпляющего и веселящего газов, которая применяется для усмирения толпы — вы усыпляете их, а потом они просыпаются, радостно хохоча.

Правда, обе машины со «Сладкими Грезами» валялись, совершенно раздолбанные, на побережье, примерно в сотне метров от здания. Двое посланных на поиски солдатиков покопались в грудах металлолома, оставшихся от их прежних машин, и вернулись обратно с тремя целыми газовыми емкостями. Но все газовые емкости маркировались совершенно одинаково, независимо от содержимого, и нельзя было заранее определить, что будет с врагами от газа из этих канистр — заснут они, заплачут или станут блевать. При нормальном подключении из одушевляющих «скорлупок» механики могли просто выпустить немножко газа и понюхать его, но при подключении через аварийные разъемы проделать такое было невозможно.

Времени на то, чтобы как-то иначе решить эту проблему, у них тоже не было, Блайсделл хорошо заметал следы, поэтому они так и не смогли дозвониться до Пентагона. Зато на самой базе в Портобелло происходящее вокруг Здания 31 вызывало немалое любопытство. Для тренировочных упражнений все, что там происходило, выглядело слишком уж реалистично. Двое гражданских лиц уже получили ранения случайно отлетевшими осколками. Почти все население города попряталось в подвалы. Четыре машины с дежурными отрядами полиции стояли у ворот базы и сигналили, требуя их впустить, а восемь разъяренных офицеров полиции прятались за машинами и кричали, по-английски и по-испански, на солдатика, охраняющего ворота. Солдатик ничего не отвечал — но ведь полицейские не знали, что он пустой!

— Вернусь через пару минут, — солдатик, которым управлял Клод, застыл на месте, пока его оператор по очереди подключался к шести бесхозным боевым машинам, проверяя, что происходит вокруг них. Когда Клод подключился к солдатику, охранявшему ворота, и увидел, что там творится, он несколько раз выстрелил из лазерной пушки по колесам полицейских машин. Покрышки лопнули — получилось несколько чудненьких взрывов.

Он на несколько минут занял одного из солдатиков в столовой, пока Эйлин решала проблему неопознанных емкостей с газом по принципу «женщины с тиграми». Эйлин отобрала троих пленников (из офицеров, о которых она не особенно заботилась) и отвела их на берег.

Оказалось, что у них по одной емкости каждой разновидности газа: один полковник сразу заснул, едва понюхав газ, другой залился слезами. А генерал продемонстрировал поистине реактивную рвотную технику.