Проснись для любви

— Мы можем попробовать еще раз, — предложил он, не зная, верно ли поступает, но никакого другого способа попытаться утешить Тейлор ему придумать не удалось.

— Я была бы рада. — Тейлор медленно улыбнулась. — Врач говорит, что такое иногда случается с первыми детьми и нет причин не попытаться снова.

Джексон искренне обрадовался, что она перестала винить себя, как в те первые страшные минуты после случившегося.

— Однако прежде чем мы что-то предпримем, ты должна пройти тщательное медицинское обследование. Мы ничего не станем делать, если это может повредить тебе.

Он не может потерять жену!

Лицо Тейлор тут же погасло.

— Ты не хочешь, чтобы я стала матерью твоих детей? Помнишь, что ты сказал перед нашей свадьбой? Год…

Его крепкая маленькая Тейлор все-таки так беззащитна, и ему известен только один способ исправить положение. Что такое мужская гордость перед горем его жены? Крепко сжав ее в объятиях, он склонился к ее уху и прошептал:

— Если с тобой что-нибудь случится, я этого не переживу, mia amore. И не проси меня. Ты для меня важнее всего на свете. Умрешь ты, вместе с тобой умру и я.

При этом неожиданном заявлении, сделанном так тихо, сердце Тейлор остановилось.

— Джексон, но ребенок…

— Это было бы чудесно, но только если ты будешь его частью. — Колени Джексона плотно упирались в спину Тейлор, и было похоже, что он обнимает ее. — Ты мое сердце, Тейлор Санторини. Ты. Только ты.

Весь мир Тейлор перевернулся в это мгновение. Она всегда бежала от любви, потому что ее страшила перспектива попасть в эмоциональную зависимость от другого человека. Тейлор никогда не задумывалась о том, что будет, если она тоже будет любима, не предполагала, что человек со страстным сердцем Джексона, таким же израненным, как и ее собственное, подарит ей свою любовь. И никогда, никогда не думала, что ее гордый итальянец признает перед ней свою слабость после того, как Бонни тяжело ранила его.

Ник приехал домой три дня спустя. Тейлор и Джексон как могли поддерживали и утешали его, пока он плакал. Затем они все вместе посадили розовый куст, который выбрал Ник. «Розы для моей сестренки Розы», — прошептал он. Четыре дня Джексон не покидал Тейлор, и сейчас он держал ее за руку, пока они пели колыбельную ребенку, которого так неожиданно потеряли.

Прошла еще неделя, прежде чем Джексон убедился, что Тейлор сможет без него обойтись.

— С тобой все будет хорошо, если я покину тебя сегодня и съезжу по делам? — Его большие руки легли на ее плечи. — Cara, если я тебе нужен, только скажи, и я обязательно останусь.

Тейлор знала, что он говорит совершенно серьезно. Ее муж доказал ей, что она необходима ему, как никто другой на свете. Поднявшись на цыпочки, она поцеловала его в щеку.

— Все будет хорошо, дорогой мой. Я обещаю. И чувствую себя вполне нормально. Наверное, постараюсь даже испечь пирог в честь первой победы команды Ника.

Джексон согласно кивнул.

— Ник сильный парень. Он справится.

— Мы все справимся. Мы вместе прошли через горе и вместе встретим радость, которая еще непременно придет к нам.

Пришла пора снова жить и надеяться. Тейлор видела, что последние полторы недели ее муж и брат обращались с ней так, как будто она фарфоровая. Да что там говорить, ее муж — самый великолепный мужчина из всех, кого она когда-либо встречала. Настоящий мужской характер заставил Джексона и Ника поддержать ее в тяжелую пору, и это в свою очередь помогло им заглушить их собственную боль.

И Тейлор охотно позволяла им помогать ей, понимая, что они нуждаются в том, чтобы чувствовать себя нужными и любимыми. И Джексон и Ник в полной мере заслужили ее любовь, ведь каждый из них делал все, что было в его силах, чтобы помочь друг другу выстоять и не сломаться.

А сейчас для Тейлор настало время вернуть себе силы. Роза, ее драгоценный первый ребенок, навсегда поселилась в ее сердце, но она ведь заменяет мать Нику, и она нужна ему. Как и мужу.

— Я вернусь в пять или в шесть.

Джексон еще раз поцеловал ее и вышел.

Решив, что пора попытаться разогнать печаль и начать жить заново, Тейлор прошла по дому, раздвигая все шторы. Свет лился в комнаты через окна и застекленную крышу. Когда это было сделано, Тейлор принялась замешивать тесто для пирога, вспоминая при этом футбольный матч, состоявшийся всего два дня назад. Ник, конечно, понял бы, если бы она не пришла, но матч был чрезвычайно важным и ей очень хотелось подбодрить его в такую минуту. Джексон поддержал ее решение пойти на матч вместе с ним, хотя закутал ее так, что она стала похожа на игрушечную гусыню.

Эта игра помогла им немного развеяться, разогнала облако грусти, окутывавшее их всех. Наблюдая, как Джексон болеет за Ника, столь же яростно, как и другие отцы, Тейлор вдруг поняла, что они каким-то образом сумели стать настоящей семьей.

С улыбкой вспомнив изумленное и счастливое лицо брата, когда ему удалось парировать опаснейший удар, она поставила в духовку два противня. Когда дом наполнился вкусным запахом горячего пирога, она присела к столу с чашкой чая и задумалась. О начале своего брака, о договоре с Джексоном Санторини…

Совершенно очевидно, что стабильность и безопасность для Ника она получила сполна. А еще получила верность и любовь необыкновенного человека.

Этот человек назвал ее mia amore. Моя любовь.

А еще он говорил: ты мое сердце, Тейлор Санторини.

Таким словам трудно верить, но она нисколько не сомневалась: это правда. Джексон Санторини — человек чести. Он никогда не стал бы лгать своей жене. Слезы подступили к глазам. Он любит ее. Ее муж, человек, которым она так долго восхищалась издалека, любит ее. Очень многое принесла ей эта сделка.

А что выиграл ее муж?

Жену, которая изнемогает от счастья при его прикосновениях, и ребенка, который боготворит его. Похоже на честную сделку, но это не так. Нет, раз она заперла свои чувства за стеной практицизма и здравого смысла, боясь вверить другому человеку последний кусочек сердца.

Она стала женой Джексона, потому что он мог обеспечить безопасность Ника. Но что она чувствует к нему? Во рту у нее пересохло, когда она задала себе вопрос, которого избегала, боясь найти ответ: что будет с ней, если она потеряет Джексона? В глазах у нее помутилось, так как боль оказалась непереносимой.

Она знает.

Если она потеряет Джексона, часть ее души умрет, и даже Нику будет не под силу возвратить ее к жизни. Нежность и покровительственная властность ее мужа навсегда останутся частью ее. Остается только открыть ему эту истину. Ему будет нелегко поверить ее исповеди, ведь когда-то его предали и выставили к позорному столбу. Он может решить, что она сочла своим долгом ответить на его признание, отблагодарить его. Или даже что последние полторы недели расшатали ее нервы.

Да, нервы ее расшатаны, но в другом смысле. Забота Джексона о ней после потери ребенка открыла ей глаза на силу и преданность этого могучего итальянца. Он не перестанет любить ее, даже если она не сумеет выполнить свои обязательства по договору. Еще важнее, что он никогда не оставит ее в эмоциональной пустыне. И эта уверенность придаст ей силы, чтобы сказать мужу: он — самая драгоценная часть ее жизни.

Убедить Джексона в своей любви без скованности или страха — для этого требуется решительность. Но он поверит ей, потому что принадлежит ей на всю жизнь. В первый раз после перенесенного несчастья она испытала подлинную радость, потому что знала: их отношения принесут им новых детей.

Джексон подходил к дому в начале третьего. Хотя он планировал отсутствовать по крайней мере до пяти и дать Тейлор время, его инстинкты покровителя не позволили ему отказаться от желания взглянуть на нее. Он даже выдумал предлог для раннего появления дома — боль в пояснице, — хотя это заставило его почувствовать себя чуть ли не стариком.

Он еще не подошел к двери, а та уже открылась. Ласково улыбающаяся Тейлор стояла на пороге со скрещенными на груди руками.